Естественно, можно было бы еще многое сказать и об античных пред-ставлениях о судьбе души после смерти, и об описаниях загробного мира в греческой и римской литературе (ср. например, речь Анхиса в "Энеиде" Вергилия, рассказывающего Энею об очищении и переселении душ). Мы же здесь вкратце остановились только на пифагореизме и на известней-шем месте из Платона, продолжающем орфико-пифагорейское учение. Кстати выйдя из области чистой философии, отметим, что одним из прак-тических выводов из учения о переселении душ для пифагорейца было вегетарианство. Так, у Овидия в "Метаморфозах" его герой Нума говорит:
Небеса изменяют и все, что под ними,
Форму свою, и земля, и все, что под ней существует.
Так - часть мира - и мы, - затем, что не только мы тело,
Но и летунья душа, - которая может укрыться, -
Эти тела, что могли б содержать и родителей души,
Братьев иль душу того, с кем некий союз нас связует, -
Так иль иначе - людей, - оставим же в мире и чести!
Недра не станем себе набивать пированьем Тиеста...(33)
Интересно сопоставить такой позиции пристрастия галлов, основным продуктом питания которых было мясо(34).
Что же писалось об этих "кельтско-греческих параллелях". Некоторые античные авторы считали, что галлы каким-то образом попали под влия-ние пифагореизма. Так, христианский автор Ипполит сообщает, что друи-дам пифагорейское учение принес раб Пифагора, тракиец Залмокс. Ср. также свидетельство Диодора Сицилийского.
Достаточно революционной была статья профессора Тьерне "Кельтская этнография Посейдония", вышедшая в 1960 году(35). В ней путем изучения отрывков сочинений Посейдония, находимых у позднейших авторов, он предпринял попытку восстановить содержание исходного текста. Его мнение относительно описания Посейдонием друидов было весьма нетрадиционно. Он счел, что Посейдоний, будучи сам выдающимся философом-стоиком, приписал друидам то, чего они на самом деле не утверждали. Так, в частности, он утверждает, что специфической доктриной именно стоиков было представление о разрушении вселенной огнем и во-дой (ср. вышеприведенное место у Страбона). Его аргументом также явля-ется несовместимость такой последовательной философской системы друидов, как ее рисует Посейдоний и следующие ему авторы, и других данных о кельтской мифологии, из которых следует, что она была доста-точно похожа на индоевропейскую, отличалась рядом архаических черт и что обряды кельтов были относительно примитивны (ср. многочисленные античные свидетельства об охоте за головами, человеческих жертвах и т.д.). И наконец, Тиерне полагает, что именно для иллюстрации и объяс-нения выдающейся храбрости кельтов в бою друидам приписывалось пи-фагорейское учение о переселении душ(36).
Сама Нора Чедвик приходит к довольно интересным, но несколько противоречивым выводам. Внимательно рассмотрев все античные источ-ники, касающиеся друидов, она утверждает, что ниоткуда не следует столь широко распространенное мнение о том, что друиды были жрецами. Напротив, скорее, это были учителя, философы, в первую очередь интере-совавшиеся природой физического мира (помянутая неоднократно natura rerum) и природой и судьбой человеческой души. Все это черты очень характерные и для греческих философов. Чедвик считает, что через контакты с греками в Марселе, ионийской колонией Массилией, друиды усвоили и сохранили идеи ранней греческой философии. Некоторая неясность ее итогов состоит в том, что она на одной странице утверждает, что ими были восприняты как идеи ионийской школы (с которыми их сближает пристальное внимание к натурфилософии), так и пифагореизма (особенно в отношении учения о душе)(37). Никак не пытаясь объяснить феномена слияния этих двух очень разных школ, она всего лишь замечает, что "точное определение западно-средиземноморской формы философии, распро-страненной во время формирования учения друидов должны определить специалисты по греческой философии". Из этой фразы следует, что автор считает, что это было некое единое учение, бытовавшее среди греков в Марселе. Поскольку детальный анализ поставленного ей вопроса действительно требует очень глубоких знаний в области истории греческой философии, его оставим неотвеченным и мы, только указав на кажущееся нам странным утверждение о неком едином учении в греческой философии, которое могло повлиять на друидов. С другой стороны, сама мысль о том, что, философская система друидов, во-первых, не была общепринятой среди галлов en masse , и, во-вторых, могла возникнуть под греческим влиянием представляется нам очень интересной и позволяет объяснить, в частности, отсутствие учения о переселении душ в островной литературе и особенности погребальных обрядов, также не свидетельствующих о его наличии, в античности.
Общекельтской традиции, а особенно описанию пышных похорон у Цезаря, скорее можно сопоставить сцену погребального костра Патрокла в "Илиаде". Ахилл бросает, убив, на костер другу "четырех коней гордовыйных", псов, "двенадцать троянских юношей славных" и свои волосы(38). Так же возможны общие индоевропейские истоки представлений о мире ином, так схоже описанном, например, у Пиндара и в древнеирландских сагах, однако здесь следует учитывать и возможность прямого литературного влияния и просто относительную тривиальность этого "сказочного" мотива.
Естественно, что достаточно рано (а именно в комментарии к уже упо-минавшейся древнеирландской саге "Плавание Брана", изданной Куно Майером и Альфредом Наттом в 1897 году) появилось и сопоставление кельтских идей о загробной жизни с учением другого индоевропейского народа - индийцев. Как мы уже отмечали, этому же вопросу в большой степени посвящено новое издание саги De chophur in Da Muccida, осуществленное Ульрикой Ройдер. Большая критическая статья на это издание "Ирландская samsara? Заметки к вопросу о "кельтском учении о переселении душ"" была опубликована в 1982 году боннским ученым Кристо-фом Дреге. Он отмечает, что понятие, также как и слово samsara не встре-чаются в древнейших индийских текстах. В Ригведе вообще довольно ма-ло текстов посвящено жизни после смерти. Главное для нее - существо-вание в этом мире, цель - долгая и счастливая жизнь(39). О том же, что касается жизни потусторонней, разные исследователи придерживаются раз-ного мнения. Так, Т.Я. Елизаренкова считает, что некоторые места Ригве-ды возможно трактовать как свидетельствующие о вере в новое телесное воплощение души. Вот одно из таких многозначных мест из похоронного гимна (X, 14):
Соединись, соединись с Ямой,
С жертвоприношениями и (добрыми) деяниями, на высшем небе!
Оставив (все) греховное, снова возвращайся домой!
Соединись с телом в цветущем состоянии!(40)
Напротив, некоторые исследователи (Дреге, Дейсен) считают, что ука-заний на верования в перевоплощение в Ведах нет, а есть лишь вера в за-гробную жизнь, хорошую или дурную(41). Также уже в Ведах возникает учение о двух путях: пути богов и пути предков(42). Однако особенно полно это учение развивается в Упанишадах. Согласно им, путем предков идут те, кто ведет жизнь домохозяина и исполняет предписанные обряды. Пу-тем богов идут отрекшиеся от мирской жизни, живущие в лесу.
Те, которые знают это, и те, которые в лесу, чтут веру и истину, идут в пламя, из пламени - в день, из дня - в светлую половину месяца, из светлой половины месяца - в мир богов, из мира богов - в солнце, из солнца - в молнию. И придя к молнии, [состоящий] из пламени пуруша ведет их в миры Брахмана. В этих мирах Брахмана они живут вдали воз-величенные. Для них нет больше возврата.
Те же, которые приобретают миры жертвоприношением, подаянием, подвижничеством, идут в дым, из дыма - в ночь, из ночи - в темную половину месяца, из темной половины месяца - в шесть месяцев, когда солнце движется к югу, из этих месяцев - в мир предков, из мира предков - в луну. Достигнув луны, они становятся пищей. Там боги вкушают их, подобно тому, как [они вкушают] царя Сому, [говоря:] "Возрастай, уменьшайся". Когда это проходит у них, то [люди] попадают сюда в про-странство, из пространства - в ветер, из ветра - в дождь, из дождя - в землю. Достигнув земли, они становятся пищей. Снова совершают под-ношение их на огне человека, и затем они рождаются на огне женщины. Так совершают они круговорот, снова поднимаясь в миры. Те, которые не знают этих двух путей, становятся насекомыми, птицами и кусающимися тварями(43).