В России становление гражданского общества исследователи связывают с введением института земства и правовыми реформами 1864 года, когда к управлению страной стала широко привлекаться общественность. Органы земского самоуправления давали обществу большую самостоятельность и явились одной из форм децентрализации власти. Историки отмечают, что земство основывалось, по сути, на тех же принципах, что и конституционный строй, возникнув в результате свободных, хотя и ограниченных имущественно и сословно выборов . Эти органы управления формировались на основе выборов. Губернским и уездным земским учреждениям предоставлялось право взимать с населения специальные сборы. Полученные средства шли на осуществление их деятельности, включающей устройство и поддержание дорог, обеспечение “народного продовольствия”, благотворительность и построении церквей, страхование имущества, развитие торговли и промышленности, народное образование и здравоохранение, доставке почты по деревням, представление правительству сведений о “местных пользах и нуждах” и многое другое. В основу органов земского самоуправления легла концепция противопоставления общества государству, следствием которой было убеждение, что вмешательство государства в общественную сферу является нездоровым явлением, а потому общественные проблемы должны решаться силами общества, но не бюрократией.
Очевидно, что семья, община, всевозможные ассоциации, с присущими им самостоятельностью решений и действий, существуют с момента возникновения человеческой цивилизации. Для каждого исторического этапа существует своя мера развития гражданской сферы, ее структура и базовые элементы, определяемые существующими степенями свободы. Во многих странах одним из самых низких уровней политической самоорганизации был приход, на котором в первую очередь сосредотачивалась местная жизнь . В России человек осознавал себя членом общества в качестве члена конкретной общины, “мира”. С точки зрения церковной, община – это приход. На деревне поземельная община и приход совпадали. “Если строилась новая церковь, приход разделялся, но автоматически разделялась и волость. Дела поземельной общины (волости) и прихода никак не разграничивались” . Российская община была самоуправляемой, обладала весьма значительной самостоятельностью. В общине сохранялись нормы быта и морали, она выполняла целый ряд административных и культурных функций. На сходках общины решались земельные вопросы, касающиеся пашен, пастбищ и лугов, раскладка повинностей (т.е. налогообложение), приселение новых членов общины, выбор других должностных лиц, определение условий пользования лесом, сдача в аренду угодий и т.п. На мирских сходках решались также религиозные и нравственные вопросы . В рамках общины обеспечивалась совокупность основных житейских потребностей людей, осуществлялась первоначальная социализация личности.
В России многие века Церковь почти полностью определяла социальное поведение и мировоззрение людей, влияя на развитие национальной культуры и менталитета. Социокультурная жизнь до начала ХХ в. в значительной степени определялась религиозными традициями. Конфессиональная идентичность являлась важной чертой общественного сознания, и при известных оговорках она тесно связывалась с этнической принадлежностью . Исследователями показано, что в городах большую роль играли различные православные сообщества. Это были добровольные, самоорганизующиеся и самоуправляемые ассоциации верующих. В городах важное значение как особая самоуправляющаяся единица имел приход. До начала ХVIII в. приход являлся административной, финансово-податной территориальной единицей. В рамках прихода осуществлялась социальная помощь. В приходе сохранялись демократические традиции (до 1797 года даже священники избирались на собраниях прихожан). Состав приходов отличался всесословностью (военные, статские, купцы, мещане и пр.) В рамках прихода велась благотворительность, которая подразумевала не только социальную помощь, но и любое благое дело (строительство и поддержка приютов и т.д.) Общие собрания состояли из всех прихожан. Каждый участвующий в собрании имел один голос. Дела на собрании решались большинством голосов, с последующим составлением “приговоров” .
Были широко распространены епархиальные братства, ставившие целью утверждение “христианской нравственности и просвещения народного”. Братства помогали училищному совету в деле школьного образования, поддерживали культурно-просветительные и благотворительные учреждения, имели книжные склады и лавки, создавали библиотеки и читальни, устраивали просветительские чтения, лекции, духовные концерты, помогали беднейшим прихожанам. В состав братства могли входить лица обоего пола, всякого звания и состояния. Делами братства заведовало общее собрание членов и совет братства. Исследователи приходят к выводу, что “религиозные общества создавались и функционировали как ростки гражданского общества, будучи, в известной степени, самоуправляющимися институтами” .
Таким образом, многие базовые нормы и принципы демократического режима достаточно укоренены в православной культуре и истории православных государств. Нельзя сказать, что для православной традиции принципиально неприемлемы гражданское общество, конституционной порядок, права и свобода человека. Культура любой страны в какой-то момент может препятствовать становлению демократии, однако исторически культуры динамичны. Доминирующие в обществе верования и убеждения меняются, сохраняя элементы преемственности, господствующая в обществе культура может сильно отличаться от той, какой она была одно-два поколения назад . Нет оснований утверждать, что православное христианство всегда будет препятствовать демократизации России, что демократия противоречит национальной культуре православных народов, т.к. не соответствует его “духу”. Этот упрек был бы верен, если бы православие являлось некой безжизненной музейной реликвией, застывшей раз и навсегда в языке и формах XVII-XIX веков. Но история свидетельствует обратное: Православная Церковь не раз демонстрировала способность к развитию, к соотнесению меняющейся социальной действительности с базисными ценностями и нормами веры.
Причина того, что православное сообщество порой весьма критически относится к демократии кроется в том, что в 90-х годах при демократическом транзите национальные ценности и нормы традиционной культуры оказались вытеснены. Их место искусственно пытались заместить либеральными ценностями. Приверженцы самой большой культурной традиции не видят ее отражение в тех правовых порядках, которым они должны подчиняться. Современная российская демократия не обеспечивает исполнение коллективных прав большинства , в том числе прав религиозного сообщества на развитие собственной культуры, на сохранение традиций, получение образования в соответствии со своими убеждениями и т.д. В частности, об этом свидетельствует ожесточенное неприятие либеральными политиками даже вопроса о возможности преподавания в школе “Православной культуры”, хотя речь идет о реализации прав граждан на знакомство со своей традиционной национальной культурой. Стабильность и укорененность в нашем обществе демократических начал во многом зависит от того, насколько демократия будет гарантировать гражданам возможность духовного развития в соответствии с их убеждениями. Сегодня необходимые условия этого отсутствуют. Государство не должно принуждать граждан к тем или иным взглядам, тому или иному мировоззрению, контролировать область вероисповедания, однако оно призвано давать возможность развиваться народу с соответствии с его традициями и ценностями. Только в этом случае для распространения демократии не будет