Такой наплыв иностранок в индустрию проституции Германии - в настоящее время возросший, по данным некоторых НПО, до 85% - заставляет усомниться в том, что такие массы людей могли въехать в страну без содействия. Как и в Нидерландах, НПО утверждают, что большинство иностранок были ввезены в страну, поскольку для малообеспеченных женщин было практически невозможно без посторонней помощи обеспечить самостоятельную миграцию с учетом стоимости самого проезда и проездных документов и утвердиться в этом бизнесе[184].
Вопреки заверениям, что легализация и декриминализация поставит под контроль рост секс-индустрии, в Нидерландах эта сфера составляет 5% национальной экономики. За последнее десятилетие, по мере того, как легализовывалось сначала сутенерство, а потом в 2000 году публичные дома, секс-индустрия Нидерландов выросла на 25%. Ежечасно женщины всех возрастов и рас практически без одежды выставляются напоказ и на продажу мужскому потребителю в знаменитых витринах голландских борделей и секс-клубов. Большая их часть - иностранки, скорее всего, ввезенные и проданные в Нидерланды[185].
Легализация была призвана забрать проституток с улиц. Но многие женщины не хотят регистрироваться и проходить медосмотры, предписанные законом ряда легализовавших проституцию стран, поэтому легализация зачастую толкает их на улицу. Многие выбирают уличную проституцию, поскольку хотят избежать эксплуатации со стороны новых «секс-бизнесменов».
В Нидерландах проститутки подчеркивают, что легализация или декриминализация индустрии секса не в состоянии стереть позор проституции, зато она делает женщин еще более уязвимыми, поскольку при регистрации они теряют анонимность. Поэтому большинство проституток по-прежнему предпочитают нелегальную, тайную деятельность. Парламентарии, в свое время поддержавшие идею легализации притонов, полагая, что это освободит женщин, теперь сознают, что легализация фактически усиливает угнетение женщин[186].
Аргумент о том, что легализация была призвана очистить секс-бизнес от криминальных элементов посредством жесткого регулирования, не выдержал критики. В Австралии реальный рост проституции после легализации отмечен именно в нелегальном секторе. С момента узаконивания проституции в штате Виктория число борделей утроилось, и «пропускная способность» каждого возросла. У большинства нет лицензии, но реклама и деятельность не влекут никакого наказания. В Новом Южном Уэльсе притоны декриминализованы в 1995 году. К 1999 году число борделей в Сиднее увеличилось в прогрессии и достигло 400-500. Лицензии есть у единиц. Контроль над нелегальной проституцией перешел от полиции с ее повсеместной коррумпированностью в руки местных советов и регулирующих органов. У советов нет ни средств, ни сотрудников для уголовного преследования нелегальных дельцов в притонах[187].
В Нидерландах также утверждали, что легализация поможет покончить с детской проституцией. На самом же деле, уровень детской проституции в Голландии в 90-е годы резко возрос. По оценке организации «Права ребенка» из Амстердама, число детей в проституции возросло с 4 тысяч в 1996 году до 15 тысяч в 2001 году. Согласно оценке, по меньшей мере 5 тысяч детей привезены из-за рубежа. В основном это девочки из Нигерии[188].
В странах, где секс-индустрия легализована и декриминализована, многие мужчины, до некоторых пор не рисковавшие покупать женщин для секса, отныне воспринимают проституцию как явление приемлемое. С исчезновением юридических барьеров размываются и социально-этические преграды на пути использования женщин в качестве сексуального товара. Легализация проституции дает понять новым поколениям мальчиков и мужчин: женщины - сексуальный товар, а проституция - безобидное развлечение.
Идею легализации проституции поддерживают многие медицинские работники и судебно-медицинские эксперты. Они считают, что легализация проституции позволит снизить риск заболеваемости, как самих проституток, так и их клиентов. Если клиенты проститутки будут также официально регистрироваться, то можно будет найти следы многих венерических заболеваний, что особенно важно в связи с эпидемией сифилиса и СПИД, охватившей Россию. И в этой связи взваливать все бремя вины за эпидемию на проституток было бы стратегически неверно. Как отмечает Е.В. Тюрюканова «сегодня признано, что женщины обладают повышенной уязвимостью к этой болезни как с точки зрения медико-биологических факторов, так и социальных[189]. В результате биологических причин вероятность заражения женщины от мужчины при незащищенном половом контакте в три раза выше, чем мужчины от женщины[190]. Причем, чем меньше внимания уделяется в обществе репродуктивному здоровью женщин (как это происходит в России и других странах с переходной и слабой экономикой), тем больше вероятность заражения, так как многие гинекологические заболевания (эрозии, ИППП) многократно увеличивают вероятность заражения ВИЧ. Социально-экономическим фактором повышенной уязвимости женщин по отношению к ВИЧ является гендерное неравенство в обществе и семье, неравноправие властных взаимоотношений между полами, «благодаря» чему женщины не всегда могут контролировать свое сексуальное поведение, в частности отказаться от вступления в половую связь или добиться безопасного полового контакта. Это касается как отношений в семье, так и коммерческого секса или ситуаций сексуальных домогательств на работе. Во всех этих случаях ситуация контролируется, как правило, мужчиной». В связи с распространением ВИЧ-эпидемии происходит как бы двойная дискриминация и стигматизация женщин, вовлеченных в секс-работу. Кроме ярлыка проститутки на них ставится клеймо разносчиков ВИЧ, сифилиса и других страшных ИППП. Это, в свою очередь, способствует латентизации проблемы, нежеланию женщин лишний раз афишировать свое положение, обращаясь за медицинскими услугами. Эксперты отмечают также психологические последствия для секс-работниц, т.е. снижается самооценка девушек, что нарушает их способность адекватно реагировать на состояние своего здоровья и соответственно увеличивает риск заражения и развития инфекции[191]. Путем легализации проституции удастся снизить риск венерических заболеваний, обезопасить секс-работниц и клиентов от насилия.
Легализованная система, при которой медосмотры и сертификаты требуются только от женщин и не требуются от клиентов, дискриминационная по отношению к женщинам по самой своей сути. Осмотры «только для женщин» не имеют никакого практического смысла с медицинской точки зрения, поскольку наблюдение за проститутками не защищает их от ВИЧ/СПИДа или заболеваний, передающихся половым путем: болезни им могут передать и передают клиенты-мужчины.
Есть мнение, что легализованные бордели и прочие «контролируемые» учреждение этого толка «защищают» женщин посредством введения правила обязательного применения презерватива. Согласно данным одного из исследований CATW, опрос организацией американских проституток дал следующие результаты: 47% женщин сообщили, что мужчины ждут секса без презервативов; 73% сказали, что мужчины предлагали более высокую плату за секс без презерватива; 45% женщин заявили, что их подвергали насилию, если они требовали, чтобы клиенты использовали презерватив. По словам женщин, некоторые публичные дома действительно ввели правило, требующее от клиентов использовать презерватив, но последние по-прежнему стараются это правило обходить. Признание одной из женщин: «Существует «правило» - использовать презерватив в сауне, но в других местах стороны могут договориться. Большинство парней хотели оральный секс без презерватива[192].
Так называемые «правила безопасности» в борделях не могли уберечь женщин. Даже в тех местах, где формально осуществлялся контроль за поведением клиентов и работали «вышибалы», женщины, по их же словам, подвергались избиению со стороны клиентов и временами даже владельцев борделя и их приятелей. Даже если и был кто-то, кто вмешивался и усмирял разбушевавшихся клиентов, женщины все равно жили в атмосфере постоянного страха. Несмотря на то, что 60% опрошенных женщин сообщили, что покупателям иногда не позволяли избивать их, половина из них тем не менее призналась, что они думали, что их «посетители» могут их убить.
Разделение таких понятий, как вынужденная и добровольная проституция - как раз то, на чем настаивают представители индустрии секса, поскольку если такое разделение можно использовать для легализации проституции, сутенерства и публичных домов, это даст индустрии безопасность и юридическую стабильность. Женщины, подающие в суд на сутенеров и преступников, вынуждены будут доказывать, что их «принудили». Каким же образом женщина-маргинал сможет когда-либо доказать факт принуждения? Если заставить проститутку доказывать факт силового принуждения при «приеме на работу» или в процессе таковой, то юридическую защиту смогут получить лишь немногие, при этом из мужчин-нарушителей наказание понесут единицы.
Занимающаяся проституцией женщина вынуждена без конца лгать о своей жизни, о своем теле и сексуальных ощущениях. Ложь - часть «должностной инструкции» такой женщины, особенно когда мужчина спрашивает ее, понравилось ли ей. Сама система взглядов на проституцию выстроена на ложном представлении, что «женщине это нравится». По словам некоторых жертв проституции, им потребовались годы после завершения «карьеры» на то, чтобы осознать, что проституция не была их свободным выбором. Ведь отказываться от собственного права на выбор означало отрицать самих себя.