Несомненно, находятся женщины, которые говорят, что сознательно стали проститутками, особенно, если это слова «на публику» под аккомпанемент подсказок от секс-дельцов. Но так же можно сказать, что некоторые сознательно начинают принимать опасные наркотики, такие как героин. Однако даже если люди это делают сознательно, мы не перестаем считать, что наркотик вреден для них, и лишь немногие ратуют за легализацию героина. В подобной ситуации определяющим фактором является не согласие человека, а реальный вред для него.
Даже в отчете за 1998 год Международной организации труда при ООН, в котором предлагалось рассматривать индустрию секса в качестве законного сектора экономики, отмечается, что «…проституция - одна из наиболее отвращающих от себя форм труда; по данным исследований в четырех странах, женщины работали «с тяжелым сердцем», «чувствовали принуждение» либо «испытывали угрызения совести» и относились с презрением к самим себе. Значительная часть опрошенных заявила, что хочет уйти из секс-индустрии, если получится»[193].
Подобно женщинам, которых избивают супруги, женщины, занимающиеся проституцией, зачастую отрицают факт насилия над собой, если им никто не предлагает разумной альтернативы такой карьере.
Согласно исследованию по пяти странам, проведенному Коалицией по борьбе с торговлей женщинами и финансированному Фондом Форда, большинство из 146 опрошенных женщин категорически заявили, что проституцию не следует легализовывать и расценивать как законную занятость, предупреждая о том, что легализация станет новым фактором риска и вреда для женщин и орудием в руках и без того не гнушающихся насилием клиентов и сутенеров. «Ни в коем случае. Это не профессия. Это унижение и насилие со стороны мужчин». Никто из опрошенных женщин не хотел, чтобы их дети, члены семьи или друзья зарабатывали деньги проституцией. Вот слова одной из них: «Проституция украла у меня жизнь, здоровье, все»[194].
Мы мало слышим о роли секс-индустрии в создании всемирного секс-рынка женщин и детей. Вместо этого мы много слышим о превращении проституции в лучшую работу для женщин путем регулирования и/или легализации через союзы так называемых «секс-работников» и путем кампаний, предоставляющих презервативы проституткам. Но никто не может предоставить альтернативу проституции. Мы много слышим о том, как удержать женщин в проституции, но мало слышим о том, как помочь женщинам выйти из проституции.
Правительства, которые легализуют проституцию как «секс-занятость», будут иметь огромную экономическую долю в секс-индустрии. Постепенно это приведёт к увеличению их зависимости от секс-сектора. Если проститутки будут считаться работниками, сутенеры бизнесменами, а клиенты потребителями секс-услуг, соответственно легализуя проституцию как экономический сектор, тогда правительства могут снять с себя ответственность за предоставление женщинам приличной и подходящей работы.
Вместо легализации проституции государство могло бы сократить спрос путем наказания мужчин, которые покупают женщин как проституток, и поддержать развитие альтернатив для женщин, занятых в проституции. Вместо получения дохода в экономику путем налогообложения секс-индустрии правительства могли вкладывать средства в будущее женщин, эксплуатируемых в проституции, путем предоставления экономических ресурсов из конфискованного имущества секс-индустрии, чтобы предоставить реальные альтернативы для женщин, занятых в проституции.
2) Запрет проституции и вытекающая из этого борьба с соответствующими фирмами. Чтобы устранить этот источник ВИЧ-инфицирования, пригодны оба пути. Но в том-то и дело, что отечественное законодательство не придерживается последовательно ни того, ни другого способа. В чем же конкретно состоит нечеткость правовых предписаний?
Во всем мире борьба с проституцией направлена на обезвреживание тех, кто наживается на торговле женщинами, - сутенеров и организуемых ими секс-притонов и «офисов». Российская специфика состоит в том, что секс-дельцов «накрывают» одним рейдом - вместе с организованными преступными группировками, параллельно с раскрытием уголовных преступлений, особенно связанных с наркоторговлей[195].
В России уголовная ответственность за занятие проституцией не предусмотрена - только административная, по месту прописки. Учитывая, что до 60% девушек, работающих в Москве, приезжают с Украины, из Белоруссии, Молдавии и прочих стран СНГ, становится понятно, почему их привлечение даже к административной ответственности невозможно[196].
В то же время с 1997 года перестало считаться преступлением так называемое «сводничество в корыстных целях», под которым подразумевается «содействие внебрачным половым сношениям и иному удовлетворению половой страсти» - то есть та самая деятельность по организации сексуальных услуг. В результате в системе борьбы с проституцией образовалась брешь. Получается, что заниматься проституцией нельзя, а создавать условия для занятия ею другими лицами очень даже можно. Нужно только соблюдать определенные «правила игры», предписанные уголовным законом: не задействовать несовершеннолетних, не вовлекать в занятие проституцией обманом или насилием и не создавать специальных мест для занятия ею (притонов). Кроме того, впечатляет своей «суровостью» и размер ответственности за занятие проституцией - предупреждение или минимальный штраф.
Уголовная ответственность предусмотрена за вовлечение в занятие проституцией и за организацию и содержание притонов (ст. 240 и 241 Уголовного кодекса РФ), но здесь ситуация еще более сложная. Такие дела не имеют достаточной судебной практики, поэтому даже сбор доказательной базы для обвинения в этом преступлении представляет для следователей огромную проблему. Закон не дает четких определений этим преступлениям хотя бы потому, что нет четкого определения самого термина «проституция». Или станет известно местонахождение притона. Что делать? Если приехать туда с ОМОНом, где факт передачи денег от клиента проститутке и как этот факт увязать с тем человеком, кто вроде бы организовал этот притон? А как доказывать насильственное вовлечение. Теоретически без «контрольной закупки» не обойтись. А произвести ее проблемно не только из морально-нравственных соображений, но и из финансовых – государство просто не выделяет на это деньги. Временно поломать бизнес конкретной фирмы конечно можно, но судебная перспектива у такого дела весьма туманна.
В основе анализа криминологической, уголовно-правовой и криминалистической характеристик преступлений, квалифицируемых по ст. 241 УК РФ, должна быть базовая для демократического государства идея поступательного расширения прав и свобод личности, достижения в законодательстве оптимального соотношения дозволений и запретов. Насколько оптимальным является соотношение дозволений и запретов со стороны государства по поводу проституции и производных от нее деяний, именуемых организацией и содержанием притонов для занятия проституцией? Отвечая на этот вопрос, можно сделать вывод, что, с одной стороны, существующие запреты применительно к преступлениям, связанным с проституцией, не вполне соответствуют степени общественной опасности, которую представляет современная проституция, а с другой стороны, они едва ли существенно влияют на ослабление криминальной ситуации в данной сфере[197].
В ходе изучения общественного мнения об адекватности действий правоохранительных органов по противодействию проституции подавляющее большинство (79%) опрошенных респондентов оценивает их неодобрительно, несмотря на широкую «рекламу» действий милиции. Причем респонденты неодобрительно отзываются об этих действиях в силу отрицания их необходимости, то есть на уровне общественной морали эти действия воспринимаются как неправильные[198].
Услугами проституток пользуются, по данным проведенного опроса, более 70% социально активных граждан, то есть у проституции сохраняется устойчивый спрос[199].
За период после вступления в действие нового УК РФ проституция в России не сокращается, а, напротив, развивается и претерпевает существенные качественные изменения.
Сохранение в УК санкции за организацию и содержание притонов для занятия проституцией не повлекло ослабления проблемы. Кроме того, в силу свойства проституции выполнять функцию питательной среды для целой группы «сопутствующих» преступлений, быть стимулятором криминальных проявлений в достаточно широком смысле, с нею, в известной степени, связано развитие общей сферы противоправного поведения граждан.
Проституция, по оценкам специалистов, за последнее десятилетие относится к числу наиболее динамично развивающейся сферы деятельности. По различным данным милиции общественной безопасности, ежедневно в городе Москве практикуют как минимум 15 тысяч проституток[200]. Эта деятельность экономически обусловлена, является выгодным криминальным бизнесом для различного рода организаторов и лиц, «обслуживающих» подобную «индустрию услуг». Закономерно, что одновременно с развитием проституции адекватное развитие получает и противоправная деятельность, называемая организацией или содержанием притонов для занятия проституцией, а также иная криминальная деятельность, так или иначе «сопровождающая» проституцию. Это процессы, подчиняющиеся объективным законам рынка сексуальных услуг. Соответственно, есть все основания считать, что преступления, связанные с проституцией, в общей структуре преступности страны занимают далеко не последнее место.
В современных условиях для одних («работников сексуального бизнеса») экономически не выгодно сотрудничать с правоохранительными органами, ведущими борьбу с проституцией, а для других это сотрудничество оказывается этически неприемлемым или они относятся к нему безразлично, так как сами являются потребителями сексуальных услуг. В ситуации, когда широкие слои населения вовлечены в формально противоправную сферу взаимовыгодных сексуальных отношений, крайне затруднительно разрабатывать криминалистические технологии изобличения виновных. Преступления, квалифицируемые по ст. 241 УК РФ, относятся к немногочисленной категории, где среди участников антиобщественной деятельности нет потерпевших. Даже в случае взятки взяткодателя можно, хотя он формально является преступником, признать потерпевшим, поскольку изначально для него дача взятки - вынужденное и невыгодное материально средство решения того или иного вопроса. Функционирование же притона обусловлено совпадением интересов организатора, притоносодержателя, проституток и их клиентов. «Разорвать» эту связь интересов, пожалуй, наиболее сложная для следователя (дознавателя) задача.