3.4 Семейно-индивидуальные культы. Первичной ячейкой бурятского общества являлась семья, существовавшая и двух
формах,— большая патриархальная и отдельная малая. Каждая из этих семей имела своих домашних боговпенатои н систему обязательно справляемых обрядом. Имелись и индивидуальные культы или личные духи-покровители. К этим последним относятся: духи — покровители каких-либо профессий, передаваемых по наследству; онгоиы; буудалы (амулеты); личные низшие духи. Изображения духов — покровителей профессии, передаваемых по наследству, могли иметь отдельные шаманы и кузнецы, знахари, охотники. Не только они сами, но и их семьи и потомки (при получении по наследству профессии) поклонялись своим духам-покровителям и устраивали необходимый обряд. Нередко покровителями шаманов бывали их прямые предки — шаманы или предки-шаманы но материнской линии, давшие им духи, а также духи шаманов, которые были крестными отцами при посвящении. Так же обстояло дело и с кузнецами. Духами-покровителями охотников могли быть души каких-нибудь знаменитых охотников. Домашними покровителями являлись живые онгоны — посвященные быки, лошади и козлы. Живые онгоны. хотя и посвящались небесным божествам — тэнгриям, призваны были оберегать домашнее хозяйство, способствовать умножению и сохранению скота.
Буудалы (от слова «бууха» — спуститься, «буудал»— спущенный с неба) — это каменные и бронзовые ножи, топоры, скребки к другие предметы, находимые в лесу, в степи, на пашнях. Но воззрениям шаманистов, буудалы — это стрелы, спущенные с неба и потому обладающие сверхъестественными свойствами, но не боги или духи. Нашедшие их устраивали особый обряд с помощью шамана и хранили в качестве оберега в специальных столбах с углублениями. Каждый хозяин весной и осенью совершал омовение и брызганье своему буудалу. Обладателей буудалов было немного. По шаманским поверьям, отдельные личности или семьи имели своих личных духов низшего разряда — ада, боо-холдоев и т.п. Этих духов «хозяева» кормили, «призывали» к порядку, если это требовалось.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ:
В советское время, особенно в послевоенный период, произошли кардинальные изменения во всем жизненном укладе бурят, в их материальной и духовной культуре, в семейном быту и в семейно-брачных отношениях. Глубоким изменениям подверглась и вся система обрядов как специфических «средств воспитательного, идеологического и эмоционально-психологического воздействия»
Изучение современной обрядности, то есть системы обычаев и обрядов, является составной частью исследования современных процессов развития общества.
В анимистических представлениях бурят, отражающих общественные силы периодов патриархально-феодального строя, обнаруживаются наслоения двух этапов- до и после присоединения Бурятии к России.
Сложная иерархия духов, система ханов , великих эжинов, нойонов, заянов, онгонов, духов обычных людей и низшей демонологии сложилось до прихода русских в Сибирь. Формирование этой структуры было обусловлено двумя факторами: внутренним, связанным с самим бурятским обществом, с далеко зашедшей классовой: дифференциацией, и внешним — влиянием соседних народов, находившихся на более высокой ступени социального развития, прежде всего монголов. Будучи ближайшими соседями монголов, предки бурят в известной мере входили в орбиту монгольских событий и испытывали несомненное влияние со стороны соседей. С другой стороны, как уже говорилось, в состав бурятской народности вошли многочисленные группы монголов, ойратов, дархатов, сартулов и другие, религиозные взгляды которых нe могли не включиться в общий комплекс религии бурят.
Присоединение Бурятии к России явилось поворотным: пунктом в истории бурят. Новая система управления, изменения в хозяйстве и появление новых видов хозяйственной деятельности, особенно земледелия, влияние материальной и духовной культуры русского народа, распространение христианства — все это не могло по отразиться в апимистической теории и культовой практике бурят. Появились эжины новых видов деятельности людей, изменились функции старых богов н духов, увеличилось число духов болезней, семенного быта. В представлениях о загробной жизни и погребальных обрядах сказалось влияние христианского учения, отчасти и буддийского.
В иерархии бурятского пантеона нельзя не увидеть отражение определенной социальной системы. Д. А. Клеменц был прав, находя в ней отражение русской бюрократической лестницы. Нужно, однако, учесть, что бурятский пантеон оформился еще до присоединения Бурятии к России, испытав влияние монгольского феодального, а отчасти маньчжурско-китайского общественного строя. Русская государственная система XVII—XIX вв. усилила «социальную» дифференциацию в бурятском политеизме и придала ему именно тот характер, какой известен нам из источников XIX — начала XX в. Вечное Синее Небо как высшая потенция и созидательное начало пронизывает мышление и повелевает действиями людей, однако оно недосягаемо. Чтобы установить с ним или с главой небожителей Эсэгэ Малааном контакт, люди должны прибегать к помощи различных божественных посредников — ханов, нойонов, эжинов, заянов и т.п. Первой инстанцией при посредничестве являются духи предков, местных старцев, старушек, рядовых шаманов н шаманок, которые должны ходатайствовать перед более высокими чинами, а те в свою очередь еще выше и т. д.
Шаманистскому пантеону бурят необходимо дать еще одну характеристику — этническую, построенную на принципах распространенности или известности почитаемых существ. В этом плане выделяются божества общебурятские, племенные, т. е. почитаемые в рамках расселения племени — булагатов, эхиритов, хоринцев н т. д., территориальные, т. е. распространенные в пределах нескольких родовых общин, улусно-общинные и, наконец, семейно-личные.
К общебурятским богам н духам (культам) относили: Вечное Синее Небо и небожителей, их детей-ханов (Буха-нойона, Хан Шаргая, Эрлена, Баян Хангая н т. д.), эжинов земли, крупных рек, озер, гор и островов — Ангары, Лены, Иркута, Байкала, Ольхона и т. д. Общебурятскнми были культы орла, лебедя, хоринских двух заянов, солнца, луны и некоторых звезд.
Следующую ступень занимают многочисленные местные, локальные, эжины (окрестных гор, рек, лесов, духи болезней), различные старцы, старушки, девицы и т.п. Последнюю, самую многочисленную группу составляют душ простых смертных, не пользующихся почитанием в народе. Особую категорию представляет низшая демонология — всевозможные черти, домовые, называемые ада, анахай, муу шубуун и т. п., олицетворяющие души бедных, обиженных судьбой, больных людей. Русскоязычные бурятские поэты и писатели отражают бурятскую жизнь, историю и современность, развивают бурятскую культуру и литературу. Вместе с тем их произведения, как и других пишущих на бурятском языке, являются общесоветским достоянием всех народов.
Безусловно, ассимиляция в общем этническом процессе у бурят занимает значительное место.
Не менее значительное место принадлежит и процессу слияния. Он более и прежде всего охватил тех людей, которые произошли от смешанных браков и выросли в русской или другой этнической среде.
Вопросы консолидации, этнической интеграции, ассимиляции и слияния имеют большое теоретическое и практическое значение. Без глубокой и всесторонней научной их разработки нельзя правильно строить национальную политику, объективно верно судить о нациях и народностях, успешно решать вопросы интернационального и патриотического воспитания.
В свое время В.В. Вересаев правильно указывал, что «у людей есть необоримая потребность в торжественно-радостные или торжественно-печальные моменты своей жизни собираться вместе и чем-то проявлять владеющие ими чувства... Вот тут-то и нужны определенные русла, в которые бы могла свободно и легко устремиться владеющая человеком радость или скорбь».
О развитом культе солнца у предков бурят свидетельствует не только сакральность белого цвета в их мировоззренческих представлениях, это проявляется и в особом отношении бурят (монголо-язычных народов) к югу, южной стороне. Вход в жилище всегда сооружали с южной стороны, которая у монгольских народов почитается как самая лучшая из сторон в противоположность северной. "Южная сторона - сторона восхода солнца, самая лучшая (Омнед зуг бол нар гарах зуг учраас хамгийн сайн гэдэг)", - пишет Ч. Делай. В песне, записанной М.Н. Хангаловым, есть такие слова: ypдahaa толтожа гарха улаан шарга наран -"с юга светя выходящее красно-желтое солнце", т.е. жаркое солнце. Однако эти строки о юге как стороне восхода солнца противоречат реальному положению вещей - ведь солнце всходит на востоке. Данное несоответствие, вероятно, является результатом смешения представлений в ходе исторического процесса. Как писал Б. Бартольд, сначала всем кочевым народам был присущ культ востока, но затем, под влиянием китайской культуры, он был вытеснен у монгольских народов культом юга. "Вероятно, культ юга начал распространяться в Монголии в эпоху могущества киданей"
Молния у бурят называется сахилгаан (от сахиха - "высекать огонь", сахилха - "блеснуть, сверкнуть (о молнии)"). Однако при ударе молнии не говорят "сахилгаан", а употребляют выражение "тэнгри буугаа" (тэнгри спустился), подобно тому, как гром называют "тэнгрийн дуун* (голос неба). Когда "спускается" тэнгри, т. е. ударяет молния, поражая людей, животных или жилище, совершали обряд, который, как верили, поможет водворить на место "спустившегося тэнгри", вернуть его на небеса. Обряд называется "буу-дал дэгдээхэ", или "яшил дэгдээхэ" - "поднять вверх то, что спустилось с небес". Для проведения обряда втыкают в землю березки, а между ними водят хоровод, играют (наада хэхэ) девять юношей и восемь девушек - "детей неба". Здесь, как видим; уже произошло переосмысление мотивации чисел девять и восемь - символа Солниа-Луны. Затем на этом месте из веток сооружали обо (обо - конусовидная куча, сложенная из камней или жердей и веток, представляющая место для жертвоприношений) и огораживали его. К четырем столбам ограды привязывали различные ленты и лоскуты.