Шутова А.В., Косилкин С.В. (г. Москва)
Свобода совести справедливо характеризуется современными исследователями как одна из важнейших свобод. Вместе с тем и в начале XXI века свобода совести остается одной из самых неоднозначно понимаемых и вызывающих споры проблем.
Право выбирать религию или отказаться от нее, являясь, безусловно, одним из основных прав человека, тесно связано с тем, что неосязаемо и незримо — с человеческой душой, мыслями. Свобода совести неотделима от религии, однако, не тождественна ей. Она традиционно трактуется как свобода морально-этических воззрений человека. Однако в связи с тем, что на протяжении многих веков морально-этические воззрения и представления базировались на религиозном сознании, свобода совести тесно связывается со свободой вероисповедания. Именно этот аспект проблемы является темой данной работы.
Сложно выделить период появления идеи веротерпимости — на протяжении известной нам истории человечества периоды сравнительной веротерпимости сменялись религиозными войнами. Но и сегодня вопросы реализации свободы совести остаются актуальными.
С одной стороны, понимание современного состояния свободы совести невозможно без глубокого анализа истории становления этого института. С другой, — очевидна необходимость внимательного рассмотрения действующих правовых документов и основных проблем в сфере свободы совести, с которыми в последнее время сталкивается современная Европа.
Авторы настоящей работы попытались диалектически совместить два эти метода в изучении поставленной задачи. Думается, что именно такой подход к изучению вопросов свободы совести может способствовать выяснению современной ситуации со свободой совести в Европе, что, в свою очередь, помогает с иной точки зрения взглянуть на ситуацию с реализацией свободы совести в России. Это особенно важно, если учесть интеграцию России в мировое сообщество в контексте всемирного процесса глобализации, затрагивающей не только материальную, но и духовную сферу.
Необходимо подчеркнуть, что в рассмотрении данной проблематики мы сосредоточили свое внимание на европейском регионе с периода Средних веков до нашего времени. Читателю представлен, скорее, ретроспективный взгляд на проблему.
Само появление различных культов в рамках одного государства в древности неизбежно разделяло население на группы. Однако ситуация, сложившаяся в Древнем Египте, Вавилоне, а позднее в Древней Греции и Риме, когда существовал пантеон из нескольких десятков богов, каждый из которых «занимался» своим делом, вообще не предполагала возникновение религиозной нетерпимости. С одной стороны, наличие многобожия было благоприятным условием для утверждения идеи религиозной терпимости, с другой — понятие религиозной свободы было чуждо античному мировоззрению. Религия являлась делом общественным в большей степени, чем индивидуальным. Таким образом, религия являлась естественным продуктом, создавшего ее народа, иначе говоря, здесь мы имеем дело со всеобщей терпимостью.
Утверждение христианства в Европе стало причиной появления религиозной нетерпимости. Вместе с тем, сами первые христиане столкнулись с двумя противоположными тенденциями: христианской догмой религиозной нетерпимости, с одной стороны, и их положение преследуемых — с другой. Как только христианство было признано как religio licita (Миланский эдикт 313 г.), христиане направили свой гнев на поиск инакомыслящих среди самих себя и на язычников.
В раннем средневековье Церковь становится проводником воли Божьей на земле. И хотя в рамках христианства практически всегда существовали течения, противостоящие доктринальному официозу и составлявшие пеструю картину противоборствующих точек зрения принцип нерушимого религиозного единства проходит красной нитью через все Средневековье.
XV век ознаменовалcя в Европе началом Реформации, в рамках которой, как считает ряд исследователей, «выявилась сама идея свободы совести». Принципы, на основе которых началось формирование движения Реформации, должны были привести к провозглашению свободы совести. Однако непоследовательность лидеров Реформации, раздробленность самого движения не привели к этому, казалось бы, закономерному следствию.
Знаменитые 95 Виттенбергских тезисов Мартина Лютера (1483–1546), ставшие основным документом Реформации, связывали свободу совести христианина с требованием вольной проповеди и беспрепятственного распространения Священного Писания, что традиционно считалось прерогативой Церкви. Таким образом, главной задачей Реформации становилось устранение доминирующего влияния Католической церкви как адепта реакции, являвшегося, помимо прочего, крупнейшим феодалом Европы. Главный принцип Лютера — «спасение верой», она же даруется человеку не по его «заслугам», а лишь милостью Божьей. Утверждая глубоко личное отношение человека к Богу, не требующее никаких посредников, Лютер отвергал тем самым существование всей гигантской иерархии Католической церкви. Неприемлемы были для него пышные и дорогостоящие обряды.
Движение Реформации вобрало в себя самые разные слои общества — от крестьян до бюргерства, соответственно, и цели оппозиций отличались. Отсюда исключительное своеобразие понимания Реформации. Это и весьма узкое, ограниченное религиозно-церковными переменами, понимание, а также широкое, доходящее до идей всеобщего переустройства. Если бюргерская оппозиция ратовала за отмену юрисдикции духовенства, то плебейская оппозиция выступала против устройства «Царства Божьего на земле, за уничтожение любых форм угнетения». Более того, Томас Мюнцер, возглавивший плебейскую оппозицию, считал, что человеку должна быть предоставлена также свобода выбора отношения к религии. Более сдержанный Лютер, стремясь ограничить привилегии и права церкви, настаивал на том, что «в делах совести Бог хочет быть один, и только Его слово может здесь властвовать», «всякий закон, который желает простирать свою власть на совесть человека, узурпирует не только права Господа Бога, но совершает тем самым дурное и напрасное дело, потому что никого нельзя заставить верить насильно».
Однако, несмотря на провозглашаемый лозунг вольной проповеди, реформаторы — Лютер, Безе, Буцер, Кальвин — выступали против еретиков и инакомыслящих, отправляя их на костер. Большинство реформаторов стали жертвами своего католического образования и традиционных представлений о роли христианства. Среди протестантов лишь Цвингли и Капитон выступали против всяческих преследований на религиозной почве.
Практической реализацией программы Лютера явилось Аугсбургское соглашение (1555 г.), заложившее основу для конституирования бюргерской церкви, упразднившее пышные церковные обряды и церковную иерархию.
Историческая заслуга Реформации состоит в том, что впервые в общественной жизни появилось понятие свободы вероисповедания, как свободы выбора одной из конфессий христианства. Кроме того, движение Реформации в германских странах неизбежно отразилось и на остальных регионах Европы. Так, В Чехии и Нидерландах под ее воздействием сложилась уникальная ситуация.
По степени поликонфессиональности чешское общество к концу XVI века вышло на первое место в Европе. Начало религиозному дроблению положило гуситское движение XV века. Возникшая биконфессиональность, закрепленная Базельскими компактатами (1436 г.), в которых католическая церковь впервые в истории вынуждена была признать «еретиков» полномочными исповедывать свою веру, постепенно расширяла спектр своей некатолической части за счет появления новых ответвлений самого гусизма. Появился ряд сект, помимо разрешенных земскими законами утраквизма, в частности, Община Чешских братьев (середина XV века), постоянно подвергавшихся преследованиям.
С возникновением движения Реформации в Европе Чехию буквально захлестнула волна гонимых протестантов, последователей лютеранства и кальвинизма, что послужило мощным импульсом не только для распространения этих направлений христианства в Чехии, но и процесса еще большего внутреннего дробления утраквизма. Под влиянием протестантизма в 20-е годы XVI века утраквизм раскололся на два течения — традиционный ортодоксальный староутраквизм и близкий к лютеранству новоутраквизм. Таким образом, к моменту насильственной конфессиональной унификации в 20-х годах XVII века в Чешских землях образовался максимально широкий в рамках западного христианства спектр религиозных объединений, общин, церквей, сопоставимый, пожалуй, лишь с ситуацией в Нидерландах. Кроме того, основным принципом сословной политики стала независимость от церковной идеологии и подчинение церкви светской власти.
Особенностью чешского общества, что касается религиозной сферы, стало сочетание новых европейских конфессий со специфическими национальными гуситскими течениями. При этом религиозный плюрализм чешского общества обусловливал его терпимость, в противном случае, религиозные распри в небольшом государстве привели бы к социальной и политический нестабильности и гражданской войне. Толерантность по отношению к инакомыслящим стала залогом того, что гуситские войны и связанные с ними общественные потрясения, через которые Чехия прошла в XV веке, не повторятся. Эта вынужденная «веротерпимость», столь нехарактерная для периода раннего Нового Времени, была обусловлена и балансом политических сил в государстве: католики не могли вернуть себе своего прежнего доминирующего положения в духовной сфере, а протестанты были заинтересованы в сильной королевской власти. Вместе с тем, внешнеполитическая ситуация, не позволявшая воцарение на чешском престоле короля-некатолика, заставила протестантов смириться с католическим характером королевской власти в стране, где большая часть населения принадлежала к некатолическим конфессиям. Все это в целом привело к формально-юридическому закреплению религиозной терпимости в Маестате Рудольфа II о религиозной терпимости (1609 г.), утвердившем равные права протестантов и католиков.