Мчедлов М.П. (г. Москва)
Исследование религиозного комплекса имеет свои особенности, связанные со сложностью изучаемого объекта, его разными составляющими. Если даже отвлечься от политики, разнообразной социальной деятельности конфессиональных организаций и ограничиться проблемами сознания и общественного поведения верующих, то и в этом случае встанут специфические вопросы, касающиеся воздействия религиозных убеждений на другие сегменты мировоззрения последователей религии — на общественно-политические воззрения, культурные и нравственные предпочтения и т.д.
Поэтому ежегодно проводимые в последнее десятилетие Центром «Религия в современном обществе» Института комплексных социальных исследований РАН (ранее Российский независимый институт социальных и национальных проблем) общетеоретические и конкретно-социологические исследования (по всероссийской выборке — около 2000 респондентов) были направлены не только на выявление уровня, характера, динамики и перспектив развития собственно религиозности в современном российском обществе. Наряду с этим для обеспечения полномасштабного анализа рассматривались также социальные и идеологические факторы, обусловливающие современный тип верующего в нашей стране, соотношение религиозности с социально-политическими ориентациями, с культурными и нравственными предпочтениями верующих, ее воздействие на формирование тех или иных установок в сфере межличностных, межнациональных, межконфессиональных отношений и т.д.
Из всей совокупности данных и выводов, полученных нами в ходе мониторинга религиозной ситуации, в данном случае, разумеется, придется ограничиться лишь узким кругом вопросов, связанных с некоторыми особенностями мировоззренческой и конфессиональной ориентации респондентов, их тендерными, возрастными, образовательными, социально-профессиональными характеристиками, а также их общественными ожиданиями от религиозного института.
Известно, что начавшиеся на рубеже 1980-1990-х гг. в России социально-политические перемены, приведшие к ликвидации атеистического диктата над верующими со стороны государства и административных ограничений деятельности религиозных организаций, принятию прогрессивного законодательства о свободе совести, имели для духовной сферы страны значимые последствия. Верующие люди получили возможность свободно исповедовать свою веру. Резко расширилась деятельность конфессий в сферах образования, культуры, милосердия и благотворительности. В общественном сознании возрос престиж конфессиональных организаций, все чаще наблюдается обращение к религии и религиозной культуре публичных политиков для решения своих утилитарных задач.
В силу этого и ряда других факторов исследования начала 1990-х гг. зафиксировали значительное увеличение доли населения, относящего себя к верующим в Бога (почти в 4 раза по сравнению с концом 1970-х гг., когда таковых было лишь около 10% респондентов) и ослабление позиций безверия (процент неверующих за тот же период снизился с 25% до 11–12%). Именно подобные явления побудили ряд авторов выступить с поспешными заявлениями о религиозном ренессансе в России, ставшей страной чуть ли не сплошной религиозности. Однако объективный анализ как качественных характеристик современной религиозности, так и динамики показателей религиозности или неверия различных мировоззренческих групп на протяжении последующего десятилетия, не подтверждает подобного рода суждения. Наши исследования показывают, что рост числа верующих прекратился, соотношение основных мировоззренческих групп в совокупном контингенте опрошенных к концу десятилетия в целом стабилизировалось, а колебания их процентного соотношения по годам не носят принципиального характера.
Анализ динамики мировоззренческой ориентации респондентов свидетельствует о спаде религиозного бума начала 1990-х гг., вызванного своеобразной «модой на религию»: если до середины 90-х гг. процент верующих в Бога продолжал расти, то затем наблюдается некоторое его снижение. Носители поверхностной «модной» религиозности нередко перемещаются в другие мировоззренческие группы (колеблющихся, верующих в сверхъестественные силы, безразличных к вопросам веры и неверия).
Религиозные организации к настоящему времени, по-видимому, практически исчерпали резервы своего экстенсивного роста. Еще большую стабильность сохраняет группа неверующих, показатели по которой в последние два года практически, не менялись (см.табл. 1):
Таблица 1
| Мировоззренческая ориентация | 1993г. | 1995г. | 1997г. | 2000г. | 2001г. |
| Верующие в Бога | 39,0 | 49,4 | 34,9 | 43,4 | 37,5 |
| Колеблющиеся между верой и неверием | 27,0 | 18,4 | 27,6 | 23,9 | 26.7 |
| Верующие в сверхъестественные силы | 11,0 | 5,6 | 9,3 | 3,9 | 6,8 |
| Безразличные к вере и неверию | 7,0 | 7,8 | 14,7 | 13,5 | 13,8 |
| Неверующие | 16,0 | 18,8 | 13,5 | 15,3 | 15,2 |
Итак, обобщенная картина мнровоззренческих ориентаций всей совокупности респондентов выглядит следующим образом: верующая часть (включая верующих как в Бога, так и в сверхъестественные силы), составляет около 45%, неверующие (в том числе индифферентные к вопросам веры и неверия) — около 30%, колеблющиеся — около 25%.
Интерес представляют и полученные результаты о конфессиональной принадлежности опрошенных. Данные последних опросов свидетельствуют также о стабилизации конфессиональных групп респондентов (см. табл. 2):
Таблица 2
| Конфессиональные группы | 2000г. | 2001г. |
| Православные | 55,9 | 54,4 |
| Мусульмане | 4,9 | 4,8 |
| Прочие конфессии | 1,7 | 0,6 |
| Внеконфессионально - религиозные | 6,6 | 9,6 |
| Конфессиональная ориентация отсутствует | 30,9 | 30,6 |
При анализе конфессиональной ориентации респондентов обращает на себя внимание следующее явление, неизменно фиксируемое опросами: удельный вес респондентов, заявивших о своей конфессиональной принадлежности, превышает процент верующих в Бога. Это подтверждает выявленную ранее тенденцию конфессиональной самоидентификации не только по принадлежности к тому или иному вероисповеданию, но и посредством соотнесения себя с определенным типом цивилизации, сформировавшимся в значительной мере под воздействием той или иной конфессии. Отрицая свою религиозность при мировоззренческой самоидентификации, многие респонденты (около 20%) тем не менее относят себя к приверженцам традиционных религиозных объединений. Они воспринимают православие или ислам не только как религиозную систему, а как естественную для них культурную сферу; национальный образ жизни («русский, поэтому православный», «татарин, поэтому мусульманин»).
Разумеется, религиозная самоидентификация респондентов оставляет открытым вопрос о степени и глубине их религиозности, предполагающей единство убеждений и поведения. Более того, исследования показывают, что большинство верующих молится лишь иногда, исполняют лишь некоторые религиозные обряды, отмечают лишь отдельные религиозные праздники. Да и само содержание веры у них в значительной мере лишено определенности; нередко религиозные идеи соседствуют с верой в магию, колдовство, астрологию и т.д.
Противоречивый, непоследовательный характер носят и мировоззренческие взгляды неверующих. Их воззрения, так же. как и верующих, отличаются во многом размытостью, отсутствием однозначного содержания. Среди них оказались и те, кто верит в сатану, приметы, в некую сверхъестественную силу, в загробную жизнь, в колдовство и магию и т.д. Все это еще раз подтверждает то обстоятельство, что у основной массы россиян, безотносительно от того, верующие они или неверующие, собственно мировоззренческие взгляды носят нецельный, эклектичный характер, в них немало бытовых архаичных представлений, языческих традиций.
Показательно и то, что среди предложенных в ходе опроса 2001 г. различных предпочтений в сфере духовной жизни (18 позиций) вся совокупность респондентов определила позиции «посещение церкви, чтение религиозной литературы» на одно из последних (16-ое) мест. Подобные общественные настроения, характерные, кстати, для многих развитых стран, свидетельствуют о сложности и неоднозначности процесса, который нередко обобщенно именуют «религиозным ренессансом». Можно полагать, что в новом столетии вопросы собственно веры и неверия будут решаться более взвешенно, не по велениям моды, а естественным путем, что они станут делом свободного и осознанного выбора граждан. Это крайне важно для нашего общества, где существуют около 70 конфессий, а более половины его членов неверующие, безразлично относящиеся к вере и неверию или не определившиеся в мировоззренческих исканиях.
Требования конкретности при анализе мировоззренческих, культурных или политических предпочтений любой социальной группы населения обязывают не ограничиваться обобщенными показателями, ибо она не является однородной. Значительное влияние на особенности мировоззренческих и конфессиональных групп оказывают социально-демографические факторы - пол, возраст, образование, социально-профессиональные характеристики.
Если говорить о гендерных различиях, то при незначительном преобладании женщин в общей совокупности, в группе верующих в Бога женский контингент (68%) более чем вдвое превышает мужской (здесь в последующем тексте использованы данные опроса 2001 г.). Напротив, в группе неверующих мужской контингент почти вдвое превышает женский (66% и 34%). Женщины явно доминируют в православной (67%) конфессиональной группе, в мусульманской — некоторое превышение доли мужчин (52%), как и среди внеконфессионально религиозных (53%). Таким образом, зафиксированное социологическими опросами ряда лет преобладание «женской» религиозности в основном характерно для православия, у мусульман преобладает «мужская» религиозность.