Карпов А. Ю.
Церковь празднует память святителя Димитрия, митрополита Ростовского, чудотворца, 21 сентября (4 октября), а также 28 октября (4 ноября).
Святитель Димитрий (в миру Даниил Саввич Туптало, или, точнее, Тупталенко) родился в декабре 1651 года в местечке Макарове, на Украине, верстах в сорока от Киева, в семье рядового казака Макаровской сотни Киевского полка Саввы Григорьевича Туптало-Саввича и его жены Марьи Михайловны. Семья отличалась большой набожностью: отец святителя в конце жизни принял на себя обязанности ктитора Кирилловского монастыря, а три его младшие сестры впоследствии приняли пострижение в монахини. Наибольшее влияние на маленького Даниила, вероятно, оказала мать, поскольку отец в ту смутную для Украины эпоху большей частью находился на войне. Вскоре после рождения сына он получил звание сотника и в 1654 году присутствовал на знаменитой Переяславской раде, на которой казаки присягнули на верность московскому царю.
Начальное образование Даниил получил дома, десяти лет выучился читать по-славянски, а год спустя, когда семья переехала в Киев, поступил в Киевское братское училище — крупнейшее в то время православное учебное заведение не только на Украине, но и во всей Восточной Европе. (Это училище было открыто братством киевского Богоявленского монастыря еще в 1615 году и преобразовано знаменитым митрополитом Петром Могилой в 1632 году; впоследствии оно получило название Киевской Духовной академии.) Полный курс наук в училище был рассчитан на 11 лет, однако известно, что Даниил проучился здесь лишь четыре года. Основной упор в Киевском братском училище делался на изучение латинского языка и латинского богословия — основы школьной науки всей тогдашней Европы. Даниил овладел также греческим языком; польский и церковнославянский он знал в совершенстве.
Увлечение латинским богословием было вообще присуще представителям Киевской школы. Между тем, общий уровень украинской богословской науки был тогда весьма высок. В Польско-Литовском государстве формально существовала свобода вероисповеданий (редкое явление для тогдашней Европы), но православная Церковь находилась в крайне приниженном положении. В конце XVI — начале XVII века украинские православные иерархи приняли так называемую унию — то есть признали верховенство римского папы, сохранив при этом большинство православных обрядов. Это был выбор иерархов, но не народа. Миряне сохранили верность православию, не признали унию; их объединяли так называемые братства, сыгравшие выдающуюся роль в истории православия на Украине. (Именно православным киевским Богоявленским братством было основано Киевское братское училище.) Спустя несколько десятилетий была восстановлена и православная иерархия на Украине. Необходимость жесткой борьбы с униатами, давление католической пропаганды заставляли православных богословов постоянно повышать свой уровень, вырабатывать линию защиты и нападения и при этом овладевать всеми приемами и методами богословского творчества своих противников; не удивительно, что ими усваивались и отдельные католические догматы.
За годы обучения в Братском училище Даниил обратил на себя внимание знаменитого богослова, полемиста и писателя того времени, ректора Братского училища Иоанникия Голятовского. Под его руководством в классах риторики отрок в совершенстве овладел искусством стихотворства и витийства; впоследствии, в своих проповедях, он неизменно поражал слушателей своим красноречием, изумительным слогом и даром убеждения. Во многом, все это стало результатом его школьного обучения.
Пятнадцати лет от роду Даниил должен был оставить училище. Присоединение Украины к России вызвало войну с Польшей, успех в которой переходил то на одну, то на другую сторону. В 1665 году Киев на время перешел под власть Польши; Братское училище было совершенно разрушено и на несколько лет пришло в полное запустение.
Еще в школе Даниил проявил склонность к иноческой жизни. Кроме того, он отличался слабым здоровьем, что делало невозможным военную карьеру. На восемнадцатом году жизни, испросив благословение родителей, Даниил переселяется в киевский Кирилловский монастырь. 9 июля 1668 года игумен Кирилловского монастыря Мелетий Дзик (или Дзек), знавший Даниила еще по учебе в Братском училище (где он был преподавателем), постригает юношу в иночество, нарекая его при пострижении Димитрием. Начинается монастырское послушание Димитрия.
Мелетий Дзик был сторонником гетмана Дорошенко и нареченного на киевскую митрополию епископа Иосифа Тукальского. Оба они являлись активными противниками Москвы. Многие украинские патриоты того времени понимали необходимость союза с Россией, но опасались перехода под власть московского государя. Церковные же иерархи более всего опасались подчинения Москве в церковном отношении: украинская церковь, как прямая преемница древней Киевской церкви, со времен Крещения Руси подчинялась непосредственно константинопольскому патриарху (причем по отдаленности Константинополя подчинение это было совершенно необременительным для украинских иерархов); присоединение же Украины к Москве грозило нарушить эту шестивековую традицию и поставить церковные власти на Украине в жесткую зависимость от московского патриарха и московского царя. Таким образом, Димитрий сразу же примкнул к той партии украинского духовенства, которая отстаивала самостоятельность украинской церкви (под юрисдикцией Константинополя) и ее независимость от Москвы.
25 марта 1669 года (в день Благовещения Пресвятой Богородицы) в городе Каневе митрополит Иосиф Тукальский поставил Димитрия в сан иеродиакона. Через шесть лет, 23 мая 1675 года, уже в Густынском монастыре (в пределах позднейшей Полтавской губернии) архиепископ Черниговский Лазарь Баранович, более близкий Москве, возвел Димитрия в сан иеромонаха. Святому в то время было лишь двадцать четыре года, но он уже приобрел известность как искусный проповедник. Познакомившись с Димитрием поближе, архиепископ пригласил его в Чернигов в качестве проповедника при Черниговской соборной церкви. Лазарь Баранович был предшественником Иоанникия Голятовского на посту ректора Братской школы; два этих ученых мужа были весьма дружны между собой, и именно в Чернигове проводил Иоанникий свои последние годы. По поручению Лазаря Барановича Димитрий написал свое первое историческое сочинение, "Руно орошенное" — описание чудес от чудотворного образа Богородицы в Черниговском Троицко-Ильинском монастыре. (Оно было напечатано в 1680 году.)
Архиепископ Лазарь был человеком весьма просвещенным, ярким проповедником, борцом с унией и католичеством (правда, при этом он разделял некоторые католические догматы). В быту же, по отзывам современников, это был человек "брюзгливый, скупой, ворчливый". Но Димитрий всегда с большим почтением относился к нему. В течение многих лет он вел дневник (так называемый Диарий), в который записывал свои размышления, наблюдения, а также различные видения во сне (святитель писал свой дневник по-польски). Вот как он записал, например, свой сон в Великий пост 1676 года (запись сделана спустя несколько лет): "Владыка (архиепископ Лазарь. — Авт.) вдруг прогневался на меня и сильно начал меня истязывать… Я низко кланялся преосвященному и, обещая учинить исправление (коего и поныне еще не делаю), просил прощения… Думаю, что в видении оном чрез особу преосвященного отца архиепископа сам Создатель мой наказывал меня".
Особую известность в эти годы Димитрий получает именно как проповедник. Более двух лет он проповедует в соборной и других черниговских церквах. Слава о его проповедях распространяется не только на Украине, но и в соседней Литве; обители Белоруссии и Литвы приглашают его к себе, дабы паства могла насладиться его искусным красноречием. В июне 1677 года Димитрий посещает Новодворский Успенский монастырь (под Пинском). Сюда же, для торжественного перенесения чудотворной иконы Пресвятой Богородицы (написанной, по преданию, святым Петром, митрополитом Московским) из старой церкви в новую, прибыли епископ Слуцкий Феодосий (противник Москвы и ставленник покойного к тому времени митрополита Иосифа Тукальского) и настоятель Виленского Свято-Духова монастыря Климент. По окончании празднования Климент забрал Димитрия с собой; Димитрий провел в Вильно (нынешний Вильнюс) более двух месяцев и произнес здесь две проповеди. Затем, по просьбе епископа Феодосия, он отправился в Слуцк (в Белоруссии), где поселился в Братском Преображенском монастыре и трудился там в качестве проповедника в течение четырнадцати месяцев.
В феврале 1679 года Димитрий возвращается на Украину, куда его призывают гетман Самойлович и прежний игумен Димитрия по Кирилловскому монастырю Мелетий, ставший теперь настоятелем киевского Михайловского монастыря. Гетман приглашает Димитрия в Батурин (тогдашнюю столицу Украины), и Димитрий поселяется в ближнем к Батурину Никольском Крупицком монастыре. Начинаются долгие странствия по различным украинским монастырям: известность Димитрия как проповедника заставляет церковные и монастырские власти обращаться к нему с настойчивыми просьбами о поселении то в одной, то в другой обители. Это обычное явление для Украины того времени (в отличие, например, от России). Но известно, что самому святителю такая бродячая жизнь была в тягость. Делая в своем дневнике запись о смерти одного знакомого, он с горечью восклицает: "Бог ведает, где и мне судится главу положити".
В 1681 году Димитрий принимает приглашение братии Максаковского Преображенского монастыря (близ города Борзны, на берегу реки Десны) и соглашается стать игуменом этой обители. Он отправляется с письмом от гетмана в Чернигов, к архиепископу Лазарю Барановичу, который, даже не распечатывая гетманское послание, благословляет его на игуменство. При этом архиепископ Лазарь пророчески пошутил, обыграв слова "Димитрий" и "митра" (головной убор, принадлежность облачения архиереев): "Да благословит вас Господь Бог не только игуменством, но, по имени Димитрия, желаю вам митры: Димитрий да получит митру". 4 сентября 1681 года Димитрий был поставлен в игумены. "Сегодня память пророка Моисея Боговидца, — сказал ему при поставлении архиепископ Лазарь. — Сегодня сподобил вас Господь Бог игуменства в монастыре, где храм Преображения Господня, яко Моисея на Фаворе. Сказавый пути свои Моисеови, да скажет и вам на сем Фаворе пути Своя к вечному Фавору". Димитрий на всю жизнь запомнил напутствие архиепископа. "Сии слова, — записывал он в дневнике, — я грешный принял за хорошее предзнаменование и пророчество и заметил для себя. Дай Боже, чтобы пророчество его архипастырства сбылось… И так хорошо отпустил меня, — продолжал святой, — как отец родного сына. Подай ему, Господи, вся благая по сердцу его".