.
Маккавейский Н. К.
Отрывки из книги Н. Маккавейского "Археология страданий Господа Иисуса Христа"
Поток Кедрский, гора Елеонская — кому не известны эти имена? Еще в детстве, в первый раз знакомясь с жизнью древнего богоизбранного народа иудейского, мы слышали их вместе с именами Иордана, Мертвого моря, горы Кармила и др,, и глубоко напечатлелось в нашем сознании рядом с ними представление о местности, смежной с центром иудейской жизни, Иерусалимом. Но в то время как из детства привыкли мы рисовать в своем воображении поток Кедрский как поток в собственном смысле слова, быстро и с шумом катящийся среди глубокого каменистого русла с севера на юг на восточной стороне Иерусалима, на самом деле это лишь сухое, безводное, в различных местах неодинаковой глубины и ширины, русло, или долина, окаймляющая Иерусалим с северной, восточной и отчасти с южной стороны. Среди различных названий этой долины — древнейшее и популярнейшее бесспорно библейское имя потока Кедрского, или долины Кедрской. Под этим именем упоминается она в Ветхом и Новом Завете, так называют ее Иосиф Флавий, Евсевий, Иероним и др. Но уже очень рано христианское предание называет ее долиною Иосафатовою, может быть, относя к ней пророчество Иоиля о суде Божием над языческими народами в долине Иосафатовой (Иоил. III, 12), и это имя после становится столь же распространенным, как и имя долины Кедрской.
Начинаясь на севере Иерусалима, недалеко от гробниц судей, долина Иосафатова направляется к востоку, проходит на севере гробниц царских и против северовосточного угла города сразу поворачивает к югу. В этом направлении идет она на всем протяжении восточной стороны города, затем соединяется с долиною Гион и, наконец, под именем Wady en-Nar продолжает свой путь к Мертвому морю. В северной своей части долина представляет широкую котловину, по мере же направления с севера на юг она становится уже и глубже. Западная крутая сторона ее у ворот св. Стефана достигает высоты 100 футов. Еще южнее, на месте гроба Авессалома, долина представляет лишь ущелье между горами, в 40-50 шагов шириною.
С самых отдаленных времен долина Иосафатова была местом кладбища. Прах несметных человеческих поколений, начиная с древнейших обитателей Иерусалима, иевусеев, а также прах столько раз подвергавшегося разрушению священного города, обрушиваясь с крутых высот, совершенно засыпал дно долины. Покрывающий ее сплошной пласт мусора так толст, что английский инженер Варрен, производивший здесь раскопки на глубине 80 футов не мог открыть свежего грунта.
Два моста или, точнее говоря, две каменные насыпи устроены в долине Кедрской. Шесть шагов ширины и шестнадцать длины, выгнутый аркою каменный верхний мост лежит под воротами св. Стефана. Другой мост, нижний, находится ниже гробницы Авессалома. Он построен подобно первому, выгнут, несколько шагов в ширину, и его площадь на северной стороне на 11, а на южной на 20,5 футов поднимается над дном долины. Оба моста ведут на западный склон горы Масличной, или Елеонской, профиль которой красиво обозначается на горизонте. На расстоянии одного субботнего пути от Иерусалима поднимается она своими тремя округленными вершинами, средняя из которых господствует над двумя другими подобно голове над плечами человеческого телаы. Возвышаясь на 175 футов над Сионом и на 600 футов над дном долины Кедрской, эта средняя вершина освящена преданием как место вознесения Господа Иисуса Христа и уже Константином Великим отмечена особым памятником. Теперь здесь осьмиугольная мусульманская мечеть и монастырь дервишей, с минарета которого прекрасный вид на Иерусалим и его окрестности. Другая вершина, к северу, издавна носит имя Галилеи или viri galilei. Здесь стояли "мужи галилейские" и долго смотрели на небо, скрывшее от них вознесшегося Учителя и Господа. К югу от горы вознесения, третья вершина носит имя горы соблазна как место, с которым предание связывает идолослужение Соломона.
Западный склон горы Елеонской покрыт кое-где скривившимися от старости, обнаженными оливковыми и фиговыми деревьями. У подошвы ее, тотчас у дороги, ведущей из ворот св. Стефана чрез верхний мост к Вифании и Иерихону, находится четырехугольное пространство, обнесенное высокою каменного стеною, 160 футов в длину на западной стороне и 150 футов в ширину на северной. Вся площадь внутри этой ограды деревянными решетками разделена на несколько палисадников с дорожками, усыпанными песком и симметрично разбитыми цветочными клумбами. Здесь же растут восемь масличных деревьев, самых старших между деревьями горы Елеонской. На своих пнях, 18-20 и даже 21 фут в обхвате, и на бесчисленных корнях они носят выразительную печать тысячелетнего существования. Их огромные пни состоят из многочисленных толстых отраслей, как бы сросшихся под одною корою в одно дерево и напоминающих собою группу колонн, соединенных вместе. Цветы и различные кустарники растут у самого подножия деревьев и прикрывают собою от солнечного жара их громадные корни, протянувшиеся на несколько саженей по земле. Это сад Гефсиманский. В нем указывают и скалу, где спали ученики Господа во время последней молитвы их Учителя, и место предательского поцелуя Иуды. Несколько шагов к северу от ограды Гефсиманского сада, разделяемый от последнего только дорогой, стоит погребальный вертеп Божией Матери, а направо от него маленькая дверь ведет в пещеру, в которой, по преданию, провел Спаситель томительные часы пред предательством Иуды. Теперь здесь капелла, и вся пещера носит имя antrum agoniae — грот агонии.
Вот та местность, которая 18 с половиной веков назад в ночь на 14 Нисана 34 года нашей эры, была свидетельницею завязки события, равного которому не может быть в истории. Чрез эту самую долину Кедрскую или Иосафатову в ту великую ночь с четверга на пятницу перешел Своими стопами Господь Иисус Христос с одиннадцатью из апостолов после пасхальной вечери в Сионской горнице. На этом же склоне горы Масличной был тот сад Гефсиманский, который приютил Его на несколько часов, прежде чем поцелуй Иуды Искариотского отдал Его в руки врагов. Правда, вид этой местности теперь не соответствует той картине, какую представляла она во дни земной жизни Господа Иисуса Христа. По Иосифу Флавию, уже Помпеи уничтожил много садов в окрестности Иерусалима. Тит для сооружения насыпей против крепости Антония, не находя деревьев вблизи города, должен был искать их уже в отдаленной окрестности, и римское войско выстригло наголо пространство на 90 стадий вокруг Иерусалима. На этих же деревьях, и именно на горе Елеонской, были распяты тысячи побежденных иудеев. После нового завоевания, при Адриане, деревья были столь же мало пощажены. Не удивительно, что после стольких опустошений гора Масличная бедна теперь растительностью. Не так было в великую ночь страданий Господа. Темная зелень виноградников, смешиваясь с зеленью фиговых и по местам тутовых деревьев и часто переплетаясь с серебристым блеском оливок, густо покрывала оба склона горы. На западной стороне, залитая мягким лунным светом, она походила на чудный фантастический ковер, который, начинаясь на вершине горы, скатился вниз по ее склону и другим краем своим затерялся в тенистой Гефсимании. Глубоко ошибся бы и тот, кто стал бы судить о картине Гефсиманского сада в ночь страданий Господа по тому месту и тем восьми деревьям, которые носят это имя теперь. Гефсимания, слово, означающее тиски, давильню для добывания масла из оливок, тогда служила названием тех масличных рощ, которыми густо было покрыто западное подножие горы Елеонской. Эти рощи составляли собственность святилища, но ничем не огороженные, они были доступны для всех и не раз под своею тенью давали приют бедным пришельцам, из разных мест собравшимся на праздник в священный город.
Но если не вид местности, то, по крайней мере, место осталось то же самое. Если восемь старых масличных дерев среди цветочных гряд нынешнего Гефсиманского сада не в состоянии живо пробудить в нашем воображении картину подлинной Гефсимании в ночь страданий Господа, то все же они приблизительно указывают действительное место ее. Предание, на котором лежит печать глубокой древности, никогда не искало Гефсимании где-нибудь в другом месте, а всегда именно здесь, вблизи этих восьми ветеранов.
Бордоский путник, не называя Гефсимании, указывает однако место предательства довольно ясно. "Если идти из Иерусалима, — говорит он, — в ворота, находящиеся на востоке, чтобы подняться на гору Масличную, (есть) долина, называемая Иосафатова. На левой стороне, где виноградники, находится камень, где Иуда Искариот предал Христа... Отсюда всходишь на гору Масличную, где Господь пред страстью учил учеников". Место предательства здесь указывается внизу, в долине Иосафатовой, близ дороги, ведущей из восточных ворот города на гору Елеонскую, т.е. вблизи нынешнего Гефсиманского сада. По словам знатной паломницы конца IV века, приходят на место моления о чаше, а потом в Гефсиманию, спустившись с Имвомона (место вознесения Господа на горе Елеонской), а место предательства "находится в начале долины Иосафата".
Сравнивая повествования всех четырех евангелистов, мы видим, что подробнее говорит о событиях после тайной вечери св. евангелист Иоанн; он один передает всю длинную прощальную беседу Господа с учениками, между тем как первые три бытописателя в своем рассказе очень кратки. Сказав, что после тайной вечери Господь Иисус Христос отправился "на гору Елеонскую", первые два евангелиста из Его речи приводят лишь предсказание об отречении апостола Петра и затем непосредственно продолжают: "пришли в селение называемое Гефсимания, и Он сказал ученикам своим: посидите здесь" и т. д. Только сопоставляя оба эти места (т.е. ст. 30 с 36-м XXVI главы Матфея и ст. 26 с 32-м XIV г.т. Марка), можно понять истинный смысл выражения "на гору Елеонскую": оно употреблено лишь в смысле общего обозначения того направления, какое приняли оставившие сионскую горницу, а отнюдь не значит, что Господь с учениками в эту ночь был на вершине горы.