Самое интересное, что едва ли не каждый первый горел на костре именно за то или иное преступление против догматов. Какой смысл было скрывать пункты обвинения в случае с Джордано Бруно, остается непонятным.
Английская исследовательница Фрэнсис Амелия Йетс, изложившая свои соображения в книге "Джордано Бруно и герметическая традиция", говорит о том, что Ноланец призывал к некоей "своего рода египетской Контрреформации", которой противостояла церковь – и допротивостоялась до сожжения фра Джордано.
По порядку. Помимо философии (и даже, быть может, прежде и более философии) Ноланец занимался человеческой психикой, изучал структуру человеческой памяти и большое внимание уделял техническим аспектам этой проблемы. Мнемонике он посвятил многие свои труды, упоминание о которых мы встречаем в протоколах допросов. Он обладал завидной памятью и обучал других искусству запоминать. Среди его учеников был, в частности, французский король Генрих III, который чрезвычайно высоко оценил своего учителя. Кстати, доносчик, Джованни Мочениго, вызвал Ноланца из Франкфурта в Венецию именно с целью изучить его "магическое искусство" памяти. Очень странным выглядит на этом фоне утверждение г-жи Йетс. Как-то не вяжется образ ученого, не делающего никакой тайны из своих исследований, с полумифическими "хранителями оккультных египетских знаний". Жизнь Ноланца на всем своем протяжении проходила в крупных городах на виду у множества людей. Однако в связях с некими "тайными организациями" он замечен не был, что в XVI веке для всякого, кто действительно состоял в тайной организации, было бы нереальным – мир был слишком мал для больших секретов отдельных его обитателей.
Мне кажется, что отчасти ответ на вопрос о том, чем был обусловлен приговор Ноланцу, стоит поискать в его книгах о мнемонике. Однако это лишь предположение; утверждать что бы то ни было, не держа в руках ни единого тома, невозможно. К сожалению, на русском языке эти труды Бруно не опубликованы... во всяком случае, в Ленинке их нет даже в Музее книги.
Скорее всего, точного ответа на вопрос о конкретных основаниях приговора Джордано Бруно мы не получим, придется довольствоваться логическими рассуждениями большей или меньшей степени правдоподобности. Несомненно, что его смерть явилась следствием свободомыслия. И практически наверняка можно сказать, почему он был предан своим учеником. Вне зависимости от содержания своих "ересей", Ноланец был остроумен и дерзок; он обладал здоровым чувством собственного достоинства и смелостью, что всегда вызывает рев раздраженных своим бессилием ослов. Что же касается Мочениго, тот представлял собой великолепный образчик осла в человечьем обличье: ленивый, жадный, глупый, завистливый и к тому же трусливый. Узнав о том, что Ноланец решил покинуть его и отправиться во Франкфурт, он, озабоченный равно тем, что знание его учителя будет передано другим ученикам и что его, паче чаяния, могут заподозрить в пособничестве еретику, если Бруно станет объектом инквизиционного преследования, инициировал это преследование сам. С этого момента начался путь Ноланца на костер. Он длился восемь лет – ровно столько, сколько не оглашенных публично пунктов обвинения было положено в основу приговора, подписанного генеральными инквизиторами "всего христианского государства". 17 февраля 1600 года на Кампо дей Фьори в Риме был "сожжен живым преступник брат доминиканец Ноланец... упорнейший еретик", который говорил, что умирает мучеником добровольно.