Ряд богословов Высшего совета, в том числе Абд эль-Азиз Хиджази, считают, что отмена ссудного процента предполагает приближение к идеалу бесклассового общества, с уравнением материального положения всех членов исламской общины. “При правильном применении исламских принципов экономики, — пишет он, — мы можем достичь наивысшего жизненного уровня, например, как при жизни Мухаммеда, когда было изобилие всего и не существовало бедных”. Запрет риба при его строгом проведении в жизнь изображается богословами как гарантия равенства возможностей для всех членов уммы (мусульманской общины). Деятельность исламских банков рекламируется в качестве предпосылки и условия всеобщего “мирного” обогащения, в том числе и мусульманских масс. Ведь тогда, заявляет Закария аль-Барри, и небогатые люди могут делать вклады, пуская их в оборот и превращаясь в зажиточных мусульман, чьи средства служат интересам общества. “Таков ислам — враг нищеты, но не враг богатства. Он враг порабощения, эксплуатации и накопления”.
В заключение нашего краткого обзора усилий богословов Высшего совета по делам ислама в деле разработки теории “исламской экономики” и ее отдельных положений следует отметить, что при том не учитывается ни специфика хозяйственного развития отдельных стран, ни конкретное состояние производительных сил и производственных отношений. Сама разработка пронизана духом той идеализации “мусульманской этики”, на которой лежит печать не только буржуазно-националистического, но и мелкособственнического осмысления рассматриваемых вопросов.
Экономические теории Высшего совета носят противоречивый характер: с одной стороны, они направлены против модернизации экономики по типу буржуазного Запада, а с другой — служат пропагандистской завесой практическому внедрению капиталистических форм финансирования и хозяйствования.
Призывы к увеличению числа исламских банков, к расширению сферы их влияния, к национализации и “исламизации” частных банков свидетельствуют, что в развивающихся странах существует тенденция к финансово-экономической консолидации, которая объективно направлена на “выравнивание” положения стран этого региона в мировой экономике.
В то же время идеологов Высшего совета по делам ислама не может не беспокоить то обстоятельство, что при существующем в большинстве государств традиционного распространения ислама низком уровне развития, при их отставании от достижений научно-технического прогресса перспектива перемен в короткие исторические сроки весьма проблематична. И за обсуждаемыми мусульманскими религиозными деятелями вопросами экономики встают проблемы более широкие и исключительно важные по своему политическому значению, касающиеся участи исламской религии, мусульманского духовно-богословского сословия и той роли, которую оно намерено играть в современном мире.
НЕКОТОРЫЕ ВОПРОСЫ ТЕОРИИ И ПРАКТИКИ ФИНАНСОВО-ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ОИК
Последние годы в научной литературе и публицистике,, все чаще появляются работы, авторы которых обращаются к воззрениям современных мусульманских идеологов на проблемы хозяйственного развития стран традиционного распространения ислама. Социальная сущность этих воззрений подробно изложена в ряде исследований советских исламоведов. Некоторые из них посвящены анализу попыток реализации проектов в сфере экономики тех или иных стран, районов и регионов. Однако до сих пор явно недостаточно изучен вопрос о том, как повлияло на теорию и практику финансово-экономической активности стран традиционного распространения ислама налаживание их межгосударственного сотрудничества под эгидой Организации исламской конференции (ОИК).
Организация исламской конференции (Муназзама аль-мутамар аль-ислами) была создана на основании решения конференции глав государств и правительств мусульманских стран в Рабате (1969 г.) и объединяет в настоящее время 44 афроазиатских государства, а также ООП. ОИК официально провозгласила своей целью “развитие разносторонних связей между мусульманскими государствами”, “упрочение исламской солидарности”, борьбу против колониализма, за установление нового международного экономического порядка и т. д. Важной сферой ее деятельности является координация хозяйственного развития отдельных стран—членов ОИК и их финансово-экономического сотрудничества. В рамках организации действует целый ряд учреждений, в задачу которых входит решение этих вопросов. Среди них главная роль принадлежит Исламскому банку развития (ИБР), действующему с 1975 г.
Помимо ИБР в рамках Организации исламской конференции действуют и другие экономические организации: Исламская торгово-промышленная палата (создана в 1978 г. в Карачи), Центр по статистическим, экономическим и социальным исследованиям (Анкара, 1978 г.). Институт взаимного страхования (Хартум, 1978 г.). Исламский центр по профессионально-техническому обучению и исследованиям (Дакка, 1977 г.), Комитет исламской солидарности с мусульманскими африканскими странами зоны Сахеля (1981 г.). Исламская ассоциация, судовладельцев (Джидда, 1981 г.), Исламский фонд развития (1981 г.). Исламский центр развития торговли (Танжер, 1981 г.) и др.
Вся эта деятельность рекламируется лидерами ОИК в качестве строительства “исламской экономической системы”, а также “нового исламского экономического порядка”. Религиозно-теологическая аргументация деятельности ОИК в сфере экономического сотрудничества базируется преимущественно на модернизированном толковании положений Корана применительно к социально-экономической проблематике, а также на принципах, применявшихся в торговой и кредитно-финансовой практике мусульманского средневековья.
Принципы коммерческого сотрудничества, практиковавшиеся мусульманами в средневековье, санкционированы шариатом и детально разработаны в трудах по фикху. Термины “акд”, “мушарака”, “кирад” и другие неоднократно встречаются в Коране и хадисах. Вместе с тем корни их следует искать в доисламской истории Ближнего Востока. Так, практика кирад была широко известна в доисламской Аравии, применяясь в караванной торговле.
В VIII—Х вв. в мусульманском мире широкое распространение получили платежные средства типа векселей, кредитных писем и т. п. Так, имам Бухари, автор наиболее известного собрания хадисов, живший в IX в., сообщает о распространении долговых писем (сакк), имевших широкое хождение в халифате. Сакк представлял собой платежное распоряжение, выдаваемое владельцем состояния на имя доверенного лица. Существовала специальная категория людей, занимавшихся кредитными операциями, причем подобная деятельность наиболее крупных “банкиров” распространялась на самые отдаленные уголки мусульманского мира. Путешественник XIV в. Ибн Баттута рассказывает, например, о встреченных им представителях одного “финансового дома” в Китае и в Западной Африке.
Опираясь на наследие своих предшественников и на выработанные в ряде освободившихся стран теории “исламской экономики”, идеологи ОИК сосредоточили основные усилия на своеобразном “наведении мостов” между современными и средневековыми формами предпринимательства. В итоге на банковскую деятельность и торговый бизнес стало распространяться действие традиционно-исламских принципов — мушарака и его разновидностей (мудараба, мурабаха, муфавада, кирад и т. д.). Согласно принципу “соучастия”, доля каждого партнера в прибылях предприятия определяется специальным договором (акд), а не удельным весом принадлежащего ему капитала. Убытки предприятия в случае, если оно терпит крах, также делятся между партнерами на основании предварительной договоренности. Не обязательно все партнеры должны вкладывать капитал: допускается “договорное соучастие” капитала и инициативы и т. п. Разновидности мушарака нашли широкое применение, частности, в деятельности исламских банков. Так, под финансирование проектов развития и в операции с ценными бумагами подводится принцип мудараба (участие в прибылях). В итоге исламский банк предоставляет формально беспроцентный кредит для осуществления какого-либо проекта при условии получения фиксированной доли прибыли после его реализации. Исходя из этого же принципа, банк может осуществить вложения на рынке ценных бумаг. Таким образом, он становится участником “договора товарищества”, не, нарушая запрет на риба. Принцип мурабаха (букв. “перепродажа”) применяется при финансировании внешней торговли. По просьбе импортера банк открывает аккредитив на зарубежного поставщика, а когда получается сообщение об отгрузке товара, он “снова продается” импортеру. При этом точно определяется прибыль, вычисляемая в зависимости от стоимости импортируемых товаров. Отличие мурабаха от обычных банковских операций сводится лишь к тому, что доход банка в данном случае выступает как торговая прибыль, а не как процент за предоставление кредита. Таким образом, с помощью принципов мурабаха и мудараба проводится исламское обоснование тех кредитно-финансовых операций, которые в их традиционно-кораническом истолковании. “греховны” и незаконны.
Авторы концепций “экономического сотрудничества мусульманских государств” подчеркивают, что деятельность финансовых институтов ОИК отнюдь не является самоцелью, а преследует задачи максимально полного использования хозяйственных ресурсов стран—членов ОИК для “наращивания их экономической мощи и уменьшения зависимости от развитых стран”. В этой связи лидеры ОИК отмечают, что на страны—члены организации приходятся громадные запасы природных ресурсов, прежде всего энергетических (страны—члены ОИК дают 48 % нефти, добываемой в капиталистическом мире); значительные людские ресурсы (общая численность трудоспособного населения в этом регионе превышает 360 млн. человек); огромные финансовые средства (нефтяные доходы “мусульманских” стран — экспортеров нефти в начале 80-х годов превысили 300 млрд. долл.).