А. В. Еремин
Государственно-церковные взаимоотношения в современной России представляют собой комплекс проблем, связанных как с переоценкой подходов власти к религиозной сфере, так и с формированием социальной концепции РПЦ. Процесс создания социальной концепции сложен и напрямую зависит от взаимоотношений Церкви и власти. Среди новых социальных явлений, возникших в постсоветский период, особое внимание привлекает идея православного фундаментализма. Немногочисленность исследований на эту тему [1] свидетельствует, что ещё не выработано вполне определённое отношение к данному феномену. Понятие "фундаментализм" зарождается в начале XX века. В это время в США публикуется целая серия произведений под общим названием "The Fundamentals. A Testimony to the Truth" ("Основы свидетельства истины". 1910-1912), в которых провозглашалась верность таким традиционным представлениям, как безошибочность Священного Писания в каждой детали, рождение Христа от Девы, его физическое воскрешение, второе пришествие и др. К этому времени относится развитие протестантского движения, сопровождавшегося запрещением преподавания теории Дарвина, "обезьян-ними процессами" и т. д. В 1970-х вспыхнула следующая волна религиозного фундаментализма − исламская революция в Иране. Фундаментализм можно определить как "тенденцию, выражающую отрицательную реакцию консервативных религиозных кругов (19-20 вв.) на секуляризацию, то есть эмансипацию науки, культуры и общественной жизни от религии, что стало причиной маргинализации последней. Противоположная тенденция − модернизм" [2] В настоящее время это понятие утвердилось как в политике, так и в науке. Фундаментализм свойственен не только исламу, но и иудаизму, протестантству и католичеству, новым религиозным движениям и сектам.
Возникновение православного фундаментализма чаще всего относят к эпохе зарождения фундаментализма вообще, то есть к началу XX в. Утверждается, что в России фундаментализм заявил о себе еврейскими погромами (1881-1903), а на политическом уровне − созданием "Союза русского народа" [3]. Его теоретиками считают О. Иоанна Восторгова, В.А. Грингмута, Архимандрита Макария (Гневушева), архиепископа Андроника (Никольского), игумена Виталия (Мак-сименко), А. И. Дубровина и др. В современной России отмечается огромное значение работ епископа Серафима (Соболева) [4] и митрополита Иоанна Санкт-Петербургского и Ладожского (Снычёва) [5], игумена Тихона (Шевкунова). Следует отметить и ряд печатных изданий, которые выражают идеи данных авторов: "Русь православная", "Русь Державная", "Радонеж", журнал телепередачи "Русский Дом", множество сайтов в интернете и др. Существуют общественные организации: от весьма радикальных "Православие или смерть", "Общество ревнителей митрополита Иоанна", "Черная Сотня", "Славянский мир" до вполне уважаемых "Союза православных граждан", "Общественного комитета за православное возрождение отечества", "Хри-стианско-патриотического движения Александр Невский" и др. Активность фундаменталистов часто отмечают среди таких событий, как защита "Белого дома" в 1993 г., требование запретить демонстрацию фильма М. Скорцезе "Последнее искушение Христа" в 1997 г., поддержка закона о религиозных организациях 1997 г., заявления во время кризиса в Косово, внутрицерковные скандалы (процессы против А. Борисова, Г. Кочеткова, Г. Чистякова и др., обличение экуменистических иерархов и т. д.) Несмотря на неэффективные практические действия фундаменталистов, тем не менее влияние фундаментализма внутри Церкви уже очень велико. Решения церковного руководства в значительной степени определяются данным влиянием. Среди результатов воздействия фундаменталистов в Церкви выделяют: начало дискуссии о выходе из Всемирного Совета Церквей и прекращении экуменистических контактов; официальный отказ Церкви от признания подлинности останков членов царской семьи; предупреждение в отношении либеральных священников; осуждение налоговых номеров; отвержение сексуального воспитания в школе и др.
Исходя из общепринятого определения, фундаментализм − это понятие сугубо светское. Фундаментализм − это в первую очередь борьба с модерном за пределами Церкви. Очень часто понятие фундаментализм отождествляют с борьбой с "обновлением" внутри Церкви, с традиционализмом, что является большой ошибкой. Борьба с "обновлением" в Церкви велась несколько столетий, ибо сохранение традиций, предания − главная задача РПЦ на протяжении всей её истории. Поэтому мы не можем назвать её фундаменталистским проявлением. По мнению некоторых исследователей, фундаментализм стал возможен лишь потому, что "с переходом к новому времени различные области человеческой жизни и деятельности одна за другой эмансипируются от религии, находят для себя новые безрелигиозные основания. Сфера религиозного влияния и контроля постепенно сокращается и, наконец, совпадает с границами церковных общин, объединивших немногих оставшихся "религиозных людей" [6]. Таким образом тех, кто пытается противостоять процессу усиления секуляризации, большинство исследователей называют фундаменталистами [7]. Однако при анализе проблемы необходимо учитывать особенности социального учения РПЦ.
Сохранение традиции, предания − это условие существования самого православия. В этом плане оно само по себе фун-даменталистично по определению − оно есть ortho doxa ("правильная вера"). Православие опирается на богословские догмы и основания веры, а также защищает их. Исходя из этого, его нередко критикуют за природный консерватизм и традиционализм. Если мы внимательно проанализируем исследования современных западных специалистов (в частности немецких) [8], то можем увидеть резкую критику РПЦ за антидемократизм, неприятие ценности личности, земных благ. РПЦ упрекают в мессианизме, в том, что исключительность православия приводит к национализму и шовинизму по отношению к другим конфессиям. Часто немецкие авторы отмечают, что идея − "Москва − третий Рим", идея исключительности России влияла и влияет на менталитет общества и политику государства. Так, например, Ассен Игнатов [9] полагает: в Церкви всегда высказывалась мысль о том, что Россия − арена борьбы добра со злом. Зло − все то, что не относится к православию; западные миссионеры разрушают культуру России основанную на православии. Обращается внимание на то, что если на Западе демократия − идеальный строй, то для многих православных иерархов − это вседозволенность, в результате которой человек подвергается соблазнам. Свобода на Западе понимается с точки зрения "светскости", в православии же она больше служит для духовной жизни человека, она выше материального мира и воспринимается как свобода от искушения и мирских соблазнов. Немецкие авторы в один голос замечают, что именно это создает трудности для распространения демократии в России. Таким образом, анализ православия проводится с точки зрения фундаментализма. Вся церковь (большинство её иерархов) отождествляется с фундаментализмом. Ошибка западных специалистов в том, что они не могут дать объективную оценку социального учения Церкви. Повторяют эту ошибку и некоторые отечественные исследователи, когда говорят о фундаментализме, рассматривая лишь внутрицер-ковные проблемы.
Все разговоры о фундаментализме внутри Церкви бессмысленны, ибо, с точки зрения определения, фундаменталисты противостоят модерну в светской зоне общества, при этом используются традиционные религиозные идеи. Патриархия не может уследить за всеми священниками, которые вправе выражать своё мнение по тем или иным вопросам. Подчас это мнение может быть антилиберальным, антигосударственным, но оно не должно произноситься от имени всей Церкви. В таких случаях руководство и Священный Синод пытаются бороться с такими проявлениями, так как они ставят Церковь в оппозицию к власти. Так, Священный Синод неоднократно выносил осуждающие определения в отношении митрополита Иоанна (Снычева) и газеты "Русь православная". Однако большинство священников − традиционалисты, и их беспокоят (как и всю Церковь) антиморальные проявления современного мира и упадок нравственности -другими словами, проявления модерна. Об этом часто говорит Патриарх Алексий II и официальные церковные лица. В этом плане показательны выступления митрополита Кирилла (председателя отдела внешних церковных сношений Московской Патриархии), посвященные критике либерализма [10]. Грань между традиционализмом и фундаментализмом очень тонка. Деятельность РПЦ находится в рамках традиционных православных ценностей. Но мы не можем всю РПЦ назвать фундаменталистской. О фундаментализме стоит говорить лишь тогда, когда общественная деятельность традиционно настроенных священнослужителей вторгается в область политики и когда они являются соучредителями национал-патриотических организаций православной направленности. Проблему православного фундаментализма, на взгляд автора, необходимо отделять от проблемы противодействия Церкви модернизму как в церковной сфере, так и в светской области российского общества. РПЦ не приемлет модерн во многих его проявлениях. Труды отцов Церкви и великомучеников составляют предание, которое необходимо свято хранить. "Что значит быть христианином? Значит и веровать право, и жить свято, и освещаться таинствами, и слушаться руководства пастырей, и к церкви Божией православной принадлежать, и все его (им?, ею?) повелеваемое строго исполнять" [11]. Святитель Игнатий (Брянчанинов) замечал: "Не будем вводить ничего нового! Последуем с точностью учению, преданному святою Церковью, учению, преданному святыми Апостолами и святыми отцами! Главная причина не строения Церкви заключается в том, что правила святых Апостолов, соборов и отцов оставлены без внимания, даже забыты, а заменены они выдумками, чуждыми духа Церкви... уничтожающими самый дух Церкви при оставлении одного наружного благоприличия в некоторой степени и форме" [12].