Когда Пророк (мир ему и благословение) прочитал им эти категоричные и доходчивые аяты Аллаха, осуждающие их отречение, заблуждение и упрямство, они сказали: «Приди с другим чтением или поменяй это». На это Аллах ниспослал другой, не менее категоричный аят: «Скажи: не дано мне менять его по своему усмотрению, я лишь следую за тем, что мне внушено, я боюсь пыток в великий День, если ослушаюсь Господа своего. Скажи: если бы Аллах пожелал, не читал бы я его вам и не дал бы вам знания о нем. Я ведь провел среди вас всю жизнь. Разве вы не разумеете» (Коран, 10:15-16.)
Таким образом, Пророк (мир ему и благословение) усвоил из откровения Аллаха то, что он не должен идти на уступки в вопросах, касающихся вероубеждения.
К Пророку (мир ему и благословение) приходил ‘Утба Бен Раби’а и от имени курайшитов предлагал ему все мыслимые мирские блага, которыми дорожат честолюбивые мирские люди, в обмен на прекращение распространение призыва ислама, который уже вошел и в дома людей. Понятно, что он надеялся на слабость Пророка. Вот что он ему предложил: «Хочешь получить, о сын брата моего, имущество в обмен на то, с чем ты пришел и что раскололо наши ряды? Мы соберем тебе из нашего имущества, пока не станешь богаче всех нас, и коль хочешь быть королем – коронуем тебя, коль хочешь чести – возведем тебя нашим главою и не решим без тебя ничего».
Когда он закончил, Пророк (мир ему и благословение) сказал ему: «Закончил ли ты, о Абу Валид? Так слушай меня». И прочитал ему начало Суры 41 «Разъяснены», до слов Всевышнего: «И если оградились, так скажи: «Предупредил я вас о молнии как молния ‘Аад и Самуд» (Коран, 41:13). Услышав в ответ эти аяты, Валид сказал: «Заклинаю тебя Аллахом, о сын брата моего, прекрати делать это [читать Коран]».
Курайшиты раз за разом давили на дядю Пророка – Абу Талиба, чтобы тот тоже постарался задобрить сына своего брата обещаниями благ: возможно, это усыпит бдительность Пророка или уменьшит его рвение. Абу Талибу однажды даже пригрозили, что если Мухаммед не оставит в покое их богов и веру их отцов и не прекратит порочить их мечты, они сойдутся с ним и племенем Хашим [племя Абу Талиба] в бою и будут биться с ним до конца.
Абу Талиб не устоял перед этими угрозами и предложил Мухаммеду подумать об их требованиях и послушаться их. Он сказал Мухаммаду: «Не возлагай на меня больше моих сил». По интонации дяди Пророк (мир ему и благословение) понял, что он не оправдал его надежд. От этого ему на глаза навернулись слезы, но это были слезы решимости. И тогда Пророк сказал свои знаменитые слова: «Клянусь Аллахом, о дядя, ежели б мне в правую руку вложили солнце, а в левую – луну, дабы я оставил это дело, я бы не оставил его, покуда Аллах не возвысит его или покуда я не умру, не свершив его».
Однако мы знаем, что Пророк (мир ему и благословение) всегда действовал с учетом конкретных обстоятельств, особенно в политических вопросах и в переговорах с врагами – и в этом проявилась его исключительная гибкость как политика и военного стратега. Он обладал необходимыми для этого качествами: проницательностью (умением разобраться в ситуации и адекватно оценить ее), терпимостью и уважением к оппонентам, готовностью до конца выслушать их доводы.
Давайте посмотрим, насколько гибко действовал Пророк (мир ему и благословение Аллаха) как военный стратег и политик.
В день битвы Аль-Ахзаб Пророк, последовав совету Сулеймана, вырыл ров вокруг Медины. Затем он созвал вождей ансаров [коренных жителей Медины] на совещание, чтобы обсудить, как подкупить союзников курайшитов провизией – дабы внести раскол в ряды врага, чтобы выиграть время для перегруппировки сил.
Заключая мирный договор с курайшитами, Пророк (мир ему и благословение Аллаха) подписался словами «Во имя твое, о Господь» (которые были распространены и до ислама), а не словами «Во имя Аллаха, Милостивого Милосердного», поскольку курайшиты отказались их писать.
Мухаммад не возражал, чтобы его называли только по имени, при этом не величая званием “пророк” (т.е. просто Мухаммад, а не Мухаммад-пророк).
Пророку (мир ему и благословение) доводилось идти на мир с врагами на таких условиях, которые казались невыгодными или опасными для мусульман, однако впоследствии мусульмане всегда оказывались в выигрыше. Вспомним худейбийский договор.
Из приведенных примеров понятно, что Пророк был тверд и непреклонен там, где дело касалось идеологии и принципов ислама, а также его пропаганды. Поэтому здесь он не торговался ни с кем и не шел ни на какие уступки. Но если дело касалось тактических вопросов в процессе борьбы за дело ислама (и тем более обыденных вопросов), т.е. как лучше сделать, чтобы приблизить конечную цель, единственным принципиальным моментом для Пророка было одно – достижение этой цели.
Пророк (мир ему и благословение Аллаха) проявил одновременно и твердость, и гибкость, когда вел переговоры с представителями племени Сакиф. Они сказали Пророку, что примут ислам, но попросили оставить им еще на три года их идола Аль-Ляат, которому они поклонялись. Однако Пророк ответил отказом. Тогда они сбавили этот срок на год, но Пророк снова отказал. Тогда они стали сбавлять срок сначала на год, потом на месяц, но Пророк отказывал. И, наконец, они сбавили срок до одного месяца, но Пророк им и в этом отказал и потребовал послать Абу Суфьяна и Аль-Мугира, чтобы те разрушили идола.
После этого члены племени Сакиф предложили Пророку такое условие: они сами разобьют своих идолов, а он за это отменит для них обязательную молитву. На что Пророк (мир ему и благословение) ответил: «Что до разрушения идолов своими руками – в этом мы вас помилуем [т.е. позволим вам это сделать], а вот что до молитвы – так нет хорошего в религии, коль нет в ней молитвы».
Пророк всегда был тверд по отношению к ворам, даже если у них были авторитетные заступники. Однажды знатная курайшитка Махзумийя совершила воровство, а курайши попытались отвести от нее наказание, отправив к Пророку Усаму Бен Зайда, чтобы тот за нее вступился. Но Пророк встал и произнес гневную речь: «Воистину, тех, кто был до вас, погубило то, что коль воровал кто-то высокопоставленный средь них – его оставляли, а коль воровал кто-то слабый [безызвестный] средь них, его наказывали. Клянусь Аллахом, коль своровала бы Фатима, дочь Мухаммада, я отсек бы ей руку».
Гибкость Пророка проявилась в его предписании “не отсекать руку во время сражения” (Абу Дауд). Здесь Пророк выносит решение для конкретных обстоятельств, т.е. боевых действий, – дабы не провоцировать дезертирство в войсках. И еще один подобный пример: «Не прибегайте к наказаниям, коль это можно, а того, для кого найдете выход [т.е. законное оправдание], отпускайте. Пусть лучше глава [судья и т.п.] ошибется, прощая, нежели ошибется, наказывая» («Жизнь пророка» Ибн Хишама).
Пророк (мир ему и благословение Аллаха) всегда был тверд и категоричен в том, что касается выполнения основных исламских обязанностей (актов поклонения): молитвы, закята, поста и т.д.: «Кто оставил послеполуденную молитву – дела его пропали. А тому, кто пренебрег кое-чем из молитвы, предстоят мучения в могиле, как и тому, кто не очистился после отправления нужды» (Бухари и Муслим).
А также (передано от Ибн Аббаса): «В исламе есть три правила, три основы, которые из сердца [этой ]религии; кто оставил что-то из них, тот отрекся, и [по этой причине] кровь его разрешена: [эти правила включают] свидетельство, что нет божества кроме Аллаха, обязательную молитву и пост в месяц Рамадан». А также (передано от Абу Хурайры): «Кто испортил пост в месяц Рамадан без причины или болезни – ему не поможет, коль даже он будет поститься весь год».
Однако на фоне этой непреклонности Пророка (мир ему и благословение Аллаха) в том, что касается молитвы, мы видим множество облегчений в законах о молитве и посте – при болезни, путешествии, непреднамеренной ошибке, забывчивости, нападении на молящегося и других чрезвычайных обстоятельствах.
К примеру, во время путешествия четыре ракята молитвы сокращаются до двух. Далее, две молитвы совмещаются во время боевых действий (как это делал Пророк (мир ему и благословение), во время дождя, при общем надвигающейся опасности и т.п. Однако из слов самого Пророка мы видим, что совмещение молитв допустимо не только в чрезвычайных обстоятельствах. Когда Пророка спросили о причине и мудрости совмещения молитв, он сказал: «Он [Пророк] не хотел причинять неудобства своему народу».
Устранить неудобства для молящихся (а также обезопасить их здоровье) призван и закон о Таяммума [обтирании песком лица и рук с предплечьями], если, к примеру, отсутствует вода или омовение водой причинит вред. По этой же причине действует и разрешение прервать пост больному, путешественнику, беременной или кормящей женщине, пожилому человеку, воинам в боевой обстановке. А тому, кто, забыв про свой пост, случайно принял пищу, Пророк (мир ему и благословение) велел продолжать держать пост, сказав, что это Аллах накормил и напоил его.
Пророк, проявляя гибкость в переговорах, однако был тверд в соблюдении законов ислама при формулировании условий договора. Он говорил, что если люди выдвигают условия, которых нет в Книге Господа, то какими бы ни были эти условия (да хоть сотня условий), они не правомочны (Бухари «Отпущение раба»). Следовательно, гибкость в переговорах проявляется в том, что разрешено ставить любое условие, если только оно не противоречит исламу (Корану или Сунне). Иными словами, при переговорах не разрешено запрещенное и не запрещено разрешенное. Как сказал Пророк: «Мусульмане делают согласно своим условиям», т.е. мусульмане могут подписывать любой договор, если только он не противоречит законам ислама.
Твердость Пророка (мир ему и благословение Аллаха) проявлялась в непризнании правомочности решения суда, если оно вынесено некомпетентным лицом, пусть даже и правильно рассудившим. Однако Пророк здесь тверд потому, что такой суд проходил не по законам Аллаха, а правильное решение было лишь случайным совпадением. То же самое касается вынесения несправедливого решения профессиональным судьей из корыстных побуждений (любви к мирскому), о чем сказано в хадисе: «Двум судьям [уготован] огонь и одному рай: человеку знающему правду и судившему по ней – рай, человеку, знающему правду и судившему не по ней – огонь, человеку, не знающему правду и судившему по невежеству – огонь».