После того как идолы в виде женских фигурок исчезли в конце палеолита, они вновь появились в начале неолита, около 8 тыс. до х. э., на этот раз в другом регионе: В Юго-Восточной Европе и Передней Азии – там, где возникло земледелие. Значит ли это, что женские статуэтки раннеземледельческих культур отражают религиозные представления, генетически не связанные с палеолитическими? Между палеолитом и неолитом – разрыв в несколько тысяч лет, причем в мезолите, для которого была характерна нестабильность населения, изменились прежние и возникли новые этнические общности. Кроме того, памятники палеолита, свидетельствующие о развитой духовной культуре, и памятники раннеземледельческого неолита локализуются на разных (хотя и смежных) территориях: первые – в полосе Евразии от Пиренеев до Байкала и Индостана, вторые – в Передней Азии и Южной Европе (причем европейская неолитическая культура предстает в качестве вторичной по отношению к переднеазиатской, следовательно, она не является непосредственным продолжением европейского палеолита). Таким образом, в силу значительного хронологического разрыва и некоторого несовпадения ареалов, возможность преемственности духовной жизни между палеолитом и раннеземледельческим неолитом представляется сомнительной. Но факты свидетельствуют, что она все же имела место. Хронологический разрыв – мезолит, от которого до нас дошло крайне мало материальных свидетельств духовной культуры, несомненно, имел устную традицию. Отсутствие же палеолитической предтечи переднеазиатскому неолиту не должно смущать, ибо тысяча километров – не такое уж большое расстояние для нескольких тысяч лет.
Можно сказать, что этого разрыва вообще не было, потому что, хотя в северной части Евразии палеолит и неолит разделены мезолитом, в Передней Азии неолит начал зарождаться в 12-11 тыс. до х. э., т. е. в то время, до которого просуществовал палеолит в Европе. При археологических исследованиях раннеземледельческой культуры Иерихона была найдена датируемая 12 тыс. до х. э. Скульптура головы, одна половина которой воспроизводит лицо бородатого мужчины, а другая – морду хищника. Вряд ли можно сомневаться в том, что это изображение Великого бога связано с культовой традицией, восходящей к палеолиту. Помимо реконструируемой мифологии, есть и другие данные о связях палеолитических культур с раннеземледельческими [200, с. 37].
Образ почитаемой богини глобален. И повсюду он носит сходные черты: она мать-родительница и в то же время злая, жестокая, кровожадная. Надо полагать, что когда женщины на дионисийских празднествах, доводя себя до исступления, разрывали на части животных и впивались зубами в их еще бившиеся в конвульсиях члены, они подражали образу богини. Пережитки представлений о неолитической богине сказались на образе Горгоны-Медузы, на таких персонажах древнеегипетской мифологии, как дочь Ра, истребляющая человечество, или чудовище Амамат, пожирающая душа грешников. Чтобы угодить богине, ей приносили человеческие жертвы, в ее честь убивали детей, совершали самоубийства, самоистязания, избивали друг друга [816, с. 28-32].
В свете этого не удивительно, если одним из существ, представлявших богиню, был скорпион. Женские фигуры или символы в окружении скорпионов видим на неолитической керамики из Ирана (см. рис. 221:7). В древнем Египте скорпион служил символом различных женских божеств – Исиды, Хатхор, Серкет [654, с. 337, 378; 780в, с. 69, 178]. В древности и в средние века скорпион служил символом похоти – потому, что богиня считалась похотливой; скорпион связывался с водой, и его условным знаком был зигзаг, хотя он обитает в сухих местах [744в, с. 1408] - потому, что богиня считалась подательницей влаги…
По-видимому, богиня считалась не целеустремленно злой, а просто не различающей добра и зла, неразумной, подобно животному или слепой стихии природы. По верованиям древних, кто попьет воды из ручья, проистекающего близ ее святилища, станет безумным [848, с. 267]. Наверное, поэтому в старину у всех народов (в том числе у американских индейцев) психически больных считали “отмеченных богом”. Обряды культа богини сопровождались буйством, неистовыми танцами, надрывными воплями. Ритуальные танцы выполнялись под грохот барабанов, шум тимпанов, цимбал, кастаньет…
…О женском чудище, обитающем на дне глубокого озера, рассказывают в Великобритании и старинные легенды, и “очевидцы” 20 века. К такого рода чудищам относится и древнегреческая Горгона-Медуза; в свое время А. Фротингэм, исследуя ее происхождение, установил, что она представляла собой гротескный образ почитаемого божества более ранней эпохи [698]. А. Фротингэм подметил, что предполагаемая им богиня представляла и производительные, и разрушительные силы природы, но он ошибался, считая, что она олицетворяла то ли плодородные земли, то ли солнце [689а, с. 349, 370]. Этот исследователь решил, что она иногда изображалась в диске (кстати, подобная композиция была известна и в доколумбовой Америке, см. рис. 370:6). Но этот диск, как мы теперь знаем, являлся символом не солнца, а неба. Поводом же для суждения о том, что Горгона-Медуза представляла силы земли, были ее изображения со змеями в руках или на голове. Но змеи атрибуты ее мужского партнера, бога земли; потому змеи изображались на животе, на голове, на ногах, в руках женских статуэток. Каким-то образом и американские индейцы в силу действия каких-то “сходных условий”, а может быть, в результате невероятного совпадения, пришли к тому же: у майя верховная богиня представлялась в виде женщины со звериными лапами и змеей на голове [378а, с. 520]; древнемексиканская богиня Чуакоатль, изображавшаяся с ребенком на руках, считалась “женой змея” [670, с. 29].
Коль скоро супругом богини был змей, то, казалось бы, и она должна иметь змеиный облик. Но, как правило, за редким исключением (характерным большей частью для территорий, куда доходило лишь отдаленное эхо раннеземледельческой религии – для Дальнего Востока, доколумбовой Америки), богиня не представлялась змеей. Для мифологического мышления половая связь существ, относящихся к разным видам, вполне возможна. Изображения Горгоны-Медузы имеют одну особенность, указывающую если не на ее змеиную природу, то на ее общение со змеем: высунутый язык (рис. 370:4-7). Вероятно, она этим то ли уподоблялась своему супругу, то ли призывала его. Люди, имитируя в культовых ритуалах действия богини, тоже, может быть, высовывали и убирали язык, причем производя эти движения быстро, подобно тому, как это делает змея. При этом возникали звуки, похожие на звук поцелуя или плевания. Отсюда, надо полагать, и сакральный смысл целования и плевания.
Сексуальная сторона поцелуя – случайное совпадение с его сакральным значением. Если бы поцелуй имел лишь сексуальное происхождение, то не было бы обычаев целовать крест, икону, мезузу, молитвенник, оружие, землю, детей, родственников, друзей, покойников. Плевание же (в частности, троекратное), судя по письменным свидетельствам античного времени, считалось средством усиления действия заклятия. В Риме существовал обычай, по которому мать троекратно плевала своему ребенку в лицо, чтобы обеспечить его благополучие [677, с. 11]. У монголов обряд конфирмации заключался в том, что жрец трижды плевал в лицо ребенку [457, с. 38]. В древности христианам было предписано плеваться, произнося отречение от прежней веры или проходя мимо языческого святилища. От такого рода представлений – и нынешнее “плевать через левое плечо”…
Недавно была сделана археологическая находка, которая подтверждает, что образ Великой богини восходит к древнейшим временам истории человечества. На юге Восточной Сибири было открыто палеолитическое поселение, возраст которого 34 тысячи лет, т. е. оно старше франко-испанской мадленской культуры и хронологически относится с началом ориньяка, когда в Западной Европе начало возникать изобразительное искусство. Здесь найдена каменная скульптура, изображающая рожающую женщину с птичьей головой и высунутым языком [2991, с. 15].
В Дагестане была обнаружена женская статуэтка эпохи бронзы с кубком в руке (рис. 370:1). Ее можно сопоставить с известным палеолитическим изображением женщины, которая держит рог в руке (рис. 370:2). Этот образ сохранялся в сознании людей на протяжении многих тысяч лет. Рог в руке держат античные богини, женские каменные идолы у древних германцев и тюрков [131, с. 281]. Рог имел значение символа изобилия в античные время. Можно предположить, что и в палеолите рог был символом изобилия, ибо является характерной частью животного, служившего вожделенной добычей для палеолитических охотников. Может быть, еще в палеолите бык считался символом земли и источником мужского плодородия, причем последнее ассоциировалось с плодородием земли, которое могли осознавать люди еще до возникновения земледелия. И женское божество, и бог в обличье быка существовали еще в палеолитических верованиях. В таком случае на рис. 370:2 изображена богиня с символом своего супруга, и вся композиция выражает идею единения женского и мужского начал природы, обеспечивающего продолжение жизни. Этот барельеф в свое время был окрашен в красный цвет – цвет бога земли, - что тоже, видимо, символизировало идею связи богини и бога.