Ад. Фишер правильно объединяет с обычаем замурования людей польский обычай так называемого затёса. Плотники делают иногда затёс, через который они могут вызвать скорую смерть каждого человека, живущего в данном доме. Поэтому польские крестьяне в то время, когда плотники могут сделать затёс, всячески ухаживают за плотниками и устраивают для них особое угощение, которое также часто называют «затёсом». Среди поляков распространено убеждение, что новый дом должен быть построен «на чью-либо голову» — если не человеческую, то на голову собаки или курицы. Польский плотник «затесывает» на здоровье или на болезнь жильцов будущего дома, после чего судьба жильцов зависит от этого затёса. Один плотник, закладывая новую церковь, договаривался с ксендзом о «затёсе», уверяя, что в противном случае, без особого угощения, его затёс может навредить. После того как плотника хорошо угостили, он дал доказательство силы своего затёса: затесал угол дома на пролетающую ворону, .и она упала тут же мертвою. В Польше были будто бы местечки и дома, где родители не могут воспитывать детей или даже совсем их не имеют; объясняли это таким «затёсом» злых строителей, который может проявлять свои гибельные последствия много лет подряд или даже навсегда.
Очень близкие поверья существовали прежде у белорусов и украинцев. Гродненские белорусы прежде верили, что при рубке первых бревен будущего дома строитель-плотник непременно кого-нибудь заклинает — или из числа членов семьи хозяина дома, или отдельное домашнее животное, или целую породу домашних животных, например, лошадей, коров, и т. п. Домохозяева просили строителей заклинать тараканов и мышей. Заклятое существо непременно должно в скором времени умереть. Момент заклятия связывался с ударом топора по дереву в месте соединения бревен, когда одновременно
произносилось и имя заклинаемого. Будто бы мелкие животные невидимою силою привлекались в этот момент к месту рубки, попадали под удары топора, и заклятие над ними таким образом исполнялось сейчас же [Шейн 1902, с. 333]. «Сколько венцов (рядов бревен), столько нехай (пусть) будет мертвецов!» — говорили будто бы злонамеренные белорусские плотники в б. Витебской губернии, ударяя по первому бревну обухом, и это заклинание сбывалось [Никифоровский 1897, с. 136, № 1013]. Если хозяин не потрафит мастеру, .не угостит и не подарит его, то мастер заложит дом на голову хозяина или даже на несколько голов. Передают, что один раз плотник таким образом заложил на голову хозяина, но случайно вошел в сруб вол, и балка, которая должна была убить хозяина, убила вола. В Слонимском уезде не только плотник, но и каждый мог заложить на что-либо злое, и от всего страдал хозяин.
Украинцы некогда верили, что дом может быть заложен на болезнь, смерть, хилость детей, падеж скота, размножение червей. Закладывали обычно на чью-либо голову, иначе и поп не будет святить здания. Обыкновенно плотника просили, чтобы он не закладывал на голову хозяина и его семьи. Добросовестные мастера закладывали на голову пса или кота, но обязательно должны были заложить на кого-либо, иначе их самих ожидала смерть. Райгородская сахарная фабрика заложена на куриную голову, вследствие чего завод идет хорошо, а куры в Райгородке гибнут. При первом ударе топора украинские строители нового здания в Западной Украине заклинали тех или иных животных, например, собак, кошек и др., чтобы предстоящие беды падали на них, а не на живущих в данном доме людей.
Для той же самой цели украинцы впускали первым в новый дом черного петуха. Украинцы Подолии прежде поступали таким образом: сначала оставляли переночевать в новой хате черного петуха и курицу, а в следующую ночь — черного кота и кошку; и только когда эти животные оставались живы — переселялись люди. Случалось будто бы, что оставленные таким образом животные исчезали неизвестно куда — «следа нет» [Дыминьский 1864, с. 8]. Для русских мы имеем старинное свидетельство о том же самом: «в новоселие идет (хозяин дома. — Д. 3.) с кошкою черною и с курою (петухом. —Д. 3.) черным» [Буслаев 1850, с. 41; Буслаев цитует сборник Румянцевского музея].
Описанный обычай «затёса» Быстронь сравнивает с земледельческим обрядом «залома». Можно лишить кого-либо счастья или здоровья, завязавколосья на его поле. Подобным же образом можно лишить кого-либо жизни, сделав затёс на балке будущего дома. И затёс и залом — это средства первобытной магии вредить врагу. Отношение затёса к закладке домов, однако же, по Быстроню, не ясно. Возможно, что первоначально они совсем не связаны между собою. Гипотеза Быстроня, на которой он особенно не настаивает, но считает ее правдоподобною, такова: первобытная постройка почему-то требует жизни строителя, а строителем был сначала сам хозяин дома. Позднее, когда плотник строит дом не для себя, а для кого-либо иного, — свою жизнь с новым домом связывает уже чужой человек, который и может поставить вместо себя другое лицо. К этому надо еще прибавить, замечает Быстронь, что деревенские плотники, подобно мельникам, пчеловодам и др., имеют свои тайны, которые делают их опасными в глазах непосвященных. Затёс и принадлежит к числу таких традиционных способов — требовать деньги и угощение от хозяев. Это последнее объяснение — совсем новое.
По прежним верованиям коми-зырян, как сообщает В. В. Кандинский, «всякое переселение из старого дома в новый никогда не обходится даром: оно требует жертвы. Зыряне радуются, если домовой в этом случае „навалится" <...> на скот, так как зачастую при переселениях мрут и люди». Поверье это наводило прежде такой страх, что «многие новые дома даже в Усть-Сысольске (теперь Сыктывкар. — Д. 3.) так и остаются необитаемыми» [Кандинский 1889, с. 109]: строители боялись переселиться в них, чтобы не умереть.
Представление о смерти человека настолько прочно ассоциировалось с постройкою нового здания, что это отразилось и в снотолкованиях. У бурят и у уфимских татар отмечено почти тожественное толкование сновидений: строить во сне новое здание предвещает смерть; видеть во сне выстроенный новый дом — к смерти кого-нибудь из членов семьи [Хангалов 1903, с. 238; Матвеев 1899, с. 270]. Ниже мы увидим, что это же самое снотолкование связано и с рубкою дерева. Сравнить удмуртскую примету: если во время свадьбы у жениха или у невесты имеется готовый для стройки сруб, то молодая по выходе замуж скоро умрет. Равным образом, удмурты прежде в первый год после свадьбы запрещали делать перестройки в доме мужа, складывать печи, закапывать столбы — под страхом опять-таки смерти той же несчастной молодой [Гаврилов 1891, с. 149].