В телеграмме не чувствуется элемента власти, а только готовность к помощи, о которой всегда могут просить.
Несколько иначе звучат письма от 12 июня и 7 июля. В первом из них сообщается о введении в церкви, начиная с 10 марта 1924 г. нового календаря, далее следует: "Желая знать, что было сделано в этом отношении в вашей церкви, и какова вообще настоящая практика по отношению к календарю, мы считаем необходимым просить ваше высокопреосвященство сообщить нам все необходимые сведения, уверяя вас, что мы весьма заинтересованы в положении всех прочих новостей относящихся к общему положению церковных событий в пределах вашей юрисдикции" [26,с.638].
Здесь тон исходит как бы от власти, имеющей право на самостоятельное осведомление по текущим вопросам и на надзор. Причем вовсе не указывается, на каком основании это делается, по праву прямого начальника в своем патриархате, или в силу каких либо особых прав. В следующем письме Патриарха говорится об использованной в Польше реформе календаря, как об исполнении начальственного приказа, исходящего от высшей административной власти. Там сказано: "Вашим письмом от 4 июня с.г. мы и наш Синод извещены о введении нового календаря в вашей святой Церкви, начиная с июня с.г. соответственно решению, принятому по этому вопросу и наставлению, одновременно сообщенному Вашему высокопреосвященству нашим Патриаршим и Синодальным Посланием" [26,с.638].
Обратим внимание, что Константинопольский Патриарх и в новом письме вовсе не ссылается на 28 правило IV Вселенского Собора и вовсе не указывает юридической природы своих актов. Послания Собора Польских Епископов Патриарху Тихону от 16 августа 1924 г толкует это, как проявление нормальной юрисдикции Константинопольского Патриархата, взявшего в свое подчинение Варшавскую митрополию: "...Вселенский Патриарх, согласно 28 правила IV Вселенского Собора, живо интересуется судьбами православной Церкви в Польше, пожелал иметь у себя сведения о состоянии нашей церкви в Польше..." [26,с.639].
Замечается, что ссылка на IV, 28 исходит всегда только от Польской Православной Иерархии, которая готова признать самостоятельные права Константинопольского Патриарха на Варшавскую митрополию в силу своего отдания ему во власть этого правила Вселенского Собора. В действительности каноническая конструкция такого рода не приемлема по ряду соображений:
1) 28 правило не имеет здесь никакого применения, ибо значение его другое.
2) Варшавская митрополия могла просить Константинопольского Патриарха о помощи обращаясь к нему ввиду ареста патриарха Тихона и отсутствие канонической власти в Москве от мая 1922 г. до июля 1923 г, до получения сообщения Патриарха Тихона о вступлении его в обязанности, после чего она могла или признать права Патриарха Тихона и урегулировать отношения с ним в виду новых актов, или признать, что и он сам продолжает, несмотря на освобождения в тюрьме, пребывать в неволе у большевиков. И потому обращаться к Константинопольскому патриархату за отсутствием возможных нормальных отношений с Московским Патриархом, который может в таком случае вести дела за другую церковь, не присваивая себе окончательно ее прав.
3) Двойная каноническая зависимость от двух патриархов, запрещена канонами, потому, что это есть смешение Церквей. Если состоялось обращение к Константинопольскому патриарху, с заявлением о подчинении ему, то встает каноническая дилемма: или зависимость от Московского Патриарха с обращением за принципиально временной помощью к Константинопольскому Патриарху с временным подчинением ему, или подчинение Константинопольскому Патриарху с освобождением себя в каноническом порядке от Московской Патриархии. Так как последнего не было, остается первое. 4) Акт подчинения другому Патриарху без освобождения себя от первого юридически не действителен, ибо часть церкви не может распоряжаться собой, как самостоятельный правоспособный субъект права в между церковных отношениях, раньше признания его таковым со стороны других Поместных Церквей [26,с.639].
1.7) Поляки 30 января 1922 г. издали "Временные Правила по отношению власти Речи Посполитой Польской к Православной Церкви в Польше" с подписью министра исповеданий Антония Пониковского. Эти Временные правила оставались действующими до 18 ноября 1938 г., когда силу набрал закон "Декрет Президента Речи Посполитой про отношение государства к Польской Автокефальной Православной Церкви" [68,с.373].
"Временные правила" от 30 января 1922 г. были законодательствующим документом, который давал власти возможность активно вмешиваться во внутреннюю жизнь церкви. Для примера приводятся некоторые пункты, которые касаются исторической Волыни: Пункт 1. Для решения текущих задач создается "Малый Собор" Синод; Пункт 5. В управлении Церковью на местах оставляются благочиния. "Благочинные собрания" могут созываться только за уведомления про них уездному старосте, а епархиальные съезды с разрешения воеводы; Пункт 14. Общие Церковные Соборы с участием духовенства и мирян, с разрешения министерства исповеданий и народного просвещения. В пункте 13, каждая епархия возглавляется Духовной Консисторией (на Волыни Кременецкой).
Как видно, в правилах нет каких либо упоминаний про Духовное Управление, Епархиальные Советы. В правилах отсутствуют выборные должности в церковном Управлении, а различные назначения, увольнения, перемещения священников, членов консисторий, епископов осуществлялось в административном порядке за указами церковной власти в согласии с государственной власть на местах [68,с.373].
Что касается языка Богослужения, об этом нет определения, но ведение метрических книг должно вестись на польском языке. Официальные документы Консистории и переписка с государственными структурами только на польском языке. Изучение Закона Божия в школах – на родном языке учеников.
"Временные правила" оккупационная власть трактовала в выгодном для себя свете, собственно они и были задуманы оккупантами не для укрепления Православной Церкви, а для ее полонизации, замены унией и римо-католичеством. Многочисленные примеры в жизни церкви свидетельствуют о том, что там, где выгодно было полякам, они молчали или игнорировали отдельные пункты законодательного документа, особенно это, ярко проявилось в насаждении унии, ревиндикации, полонизации. Насаждение унии, захват храмов на Волыни делалось методами далекими от пунктов "Временных правил".
Только 18 ноября 1938 года "Временные правила" были закончены двумя актами, которые вызнавали правовое положение Православной Церкви в Польше, - это "Декрет Президента Польской Республики с 18 ноября 1938 г. про отношение государства к Православной Церкви" и распоряжение "Советов Министров с 10 декабря 1938 г. про признание Внутреннего Статуса Польской Автокефальной Православной Церкви" [68,с.374].
Таким образом, православные граждане Речи Посполитой получили закон, который нормирует правовое положение Православной Церкви в Польском государстве. Согласно арт. 115 Конституции утверждает: "Церкви религиозных меньшинств и религиозные союзы, управляются собственными законами, признание которых государство не откажет, так как не имеют оснований против закона. Отношение государства к этим вероисповеданий, будет установлен в законодательном пути и понимания их правовых репрезентаций" [41,с.920].
Этот закон есть великим историческим значением в жизни церкви, которая заканчивает процесс нормирования положения Православной Церкви в обновленной Польше. Такие акты, как провозглашение автокефалии 17 сентября 1925 г., Грамоту президента Речи Посполитой от 30 мая 1930 г., про подготовительные работы до созыва Генерального Собора Польской Церкви, открывает новую страницу в истории православья в Польше и на пути дальнейшего развязывания его вековых проблем. В этой грамоте президент Игнатий Мостицкий приводит такие пожелания: "Труды Собора, для должного выполнения столь ответственного задания, должны быть подготовлены с наибольшей старательностью, согласно святым канонам и законам государства, а также согласно с духовными потребностями всех граждан республики, исповедующих православную веру" [24,с.361].
Декрет президента утверждает "автокефальность" Православной Церкви в Польше: "Польская Автокефальная Православная Церковь, скрывая в догматических и канонически делах единение с Вселенской Православной Церковью, есть, независима от какой-либо власти духовной или светской" [41,с.920].
Во внутреннем устройстве церкви признана каноническая должность соборности: "Органом, что регулирует дела Польской Церкви, согласно с правилами Внутреннего Статуса, есть Генеральный Собор, который составляют епископы и представители духовенства и верных" [41,с.920].
Собор Епископов регулирует дела, которые увеличивают управление отдельных епархиальных епископов. Св. Синод есть исполнительный орган Собора Епископов. Главная Контрольная Комиссия переводит контроль над финансовой администрацией и общей деятельностью церковных институций. Епархиальный архиерей управляет епархией при помощи Епархиального Собрания, Епархиальной Консистории и Епархиальной Ревизионной Комиссии. Владыку митрополита избирает отдельный "Елекционный Собор" епархиальных архиереев Собор Епископов из кандидатов, выбранных Епархиальным Собранием. Членов Консистории – епархиальное собрание, кандидатов на благочинных - епископ. Все коллегиальные органы комплектуются выборным началом [41,с.921].
Церковь как публичная корпорация признана государством, только от него получает права приобретать и владеть имуществом, необходимым для достижения ею своих целей. Польскую Православную Церковь признано как целостную митрополию, ее отдельные епископства, монастыри и отдельные святыни.