На август 1919 г. прибыль Управления от продажи пшеницы, фруктов, аренды церковных помещений и компенсация за вырубку церковных лесов составила 28670 рублей. Часть этой суммы была сразу выделена на ремонт уездных храмов. В будущем панировалось 25% прибыли оставлять в ведомстве Управления, а остальную прибыль разделять на нужды уезда [61,с.139].
Относительная близость Кременецкого епископа Дионисия и решения съезда духовенства про связь с ним способствовали построению контактов между Владимиром и Кременцем.
В самом г. Кременце на своем месте остался викарий Волынской епархии епископ Дионисий, и является единственным лицом, не утратившим с революцией своего значения. Он быстро ориентировался в создавшемся положении и начал свою деятельность в новых условиях. Он энергично принялся за оживление братской деятельности, изменил применительно к новым условиям братский устав и стал организовывать церковную жизнь своего кафедрального города и уезда на началах соборности и взаимного совета. Благодаря таким мерам в Кременце, когда все кругом колебалось и рушилось, церковная жизнь шла нормально и спокойно [30,с.12].
В мае 1919 г. в Кременце утвердилась советская власть. Город был отрезан от всего мира, но вскоре почувствовался конец советской власти, признаком чего явилось многочисленные аресты ничем не повинных людей. Пришел черед и для еп. Дионисия, он должен был быть арестован в ночь с 26 на 27 июля, но усердием добрых людей владыка был скрыт в надежном месте и там пребыл до прихода в Кременец польских войск. Именно архимандрит Смарагд (Латышенко) фактически спас жизнь владыке Дионисию. Он помог перепрятать больного Дионисия, и сам был арестован большевиками вместо него. Группу духовенства с Кременца среди которой был и архимандрит Смарагд вывезли в г. Дубно и дважды готовили к расстрелу. Приговоренных даже подводили к яме, но расстрел отменили, однако от священников требовали написать отзыв до крестьян с призывом не воевать против советской власти [82,с.157].
Как и в начале революции, Преосвященный Дионисий быстро ориентировался в положении. Он понял, что интересы Православной Церкви требуют от него контакта с властями гражданскими, и сразу же вступил с ними в служебное сношение. Это был шаг, избавивший Волынскую епархию от ревиндикации церквей, редукции приходов и парцелляций церковных земель, что в значительно большей мере постигло другие епархии. Власти внимательно прислушивались к голосу Кременецкого епископа, и ими было взято лишь то, что составляло в прошлом бесспорную принадлежность римо-католической Церкви [30,с.12].
Оставшись на Волыни единственным епископом, Владыка поневоле должен был заняться делами требующего архиерейского участия для всей Волынской епархии. Война все смыла и разрушила, упала дисциплина до того, что был случай венчания даже священника, и еп. Дионисию пришлось начинать с азов устроения Волынскую епархию. Он при помощи своей канцелярии, стал собирать нужные материалы, и сведения о епархии, назначал и рукополагал священников на пустые приходы, производил суд над проступками духовных лиц, разбирал хозяйственные и брачные дела, - и скоро все стали стремиться в Кременец, как единственный центр Православной Волыни.
При таком военном положении, при хаосе, неразберихе, Почаевская Лавра являлась "истинным примером Православия". Обитель держала каноническую связь с Кременецким епископом Дионисием. Являлась сама примером дисциплины, она должна была и стала церковным регулятором Волыни, не уклоняясь в политиканство, ни в одну политическую орбиту. Лавра вернулась к традиционному самосознанию и выявлению самоценности, какой она была до захвата ее базилианами в 1720 г., то есть местом молитвы и беспримесного христианского благочестия. Все это время с быстро менявшимися событиями и еще быстрее возникавшими проектами Лавра зорко следила за церковной жизнью, и когда нужно было, поставляла свой авторитет, приходила на помощь всем, чем могла, содействуя в организации церковной жизни [21,с.32].
С 1920 г. епископ Дионисий начинает налаживать контроль над западной частью Волыни. В апреле 1920 г. он организовал в Кременце Епархиальную Раду для управления епархиею. "В связи с долгим отсутствием связи с епархиальной властью в г. Житомире и из-за наличия большого количества различных дел, которые усложняют деятельность моей канцелярии, я считаю нужным организовать для рассмотрения этих дел специальное учреждение – Волынское Епархиальное Управление в г. Кременце" – подчеркивал владыка Дионисий [61,с.140].
Полномочия этого органа должны расширяться на все 10 уездов Волынской губернии, оккупированных польскими войсками. Отразилось это и на характере документации Владимирского духовенства, которая начинает направляться в Кременец, а не до еп. Фадея как раньше. На этом этапе Управление поддерживало с епископом минимальный контакт, подавая на его благословение готовые и утвержденные решения. Оно самостоятельно решало практически все вопросы духовенства, додерживаясь четкой субординации.
В начале апреля 1920 г. на Волынь вступили польские войска, Ю. Пилсудский 17 апреля отдал приказ провести наступательную операцию на Волынь и Подолию, чтобы разбить 12-ю и 14-ю армии Юго-Западного фронта. Наступление польских войск началось 25 апреля 1920 г. во взаимодействии с украинскими частями они 6 мая овладели Киевом. Но вскоре польским войскам пришлось отступить от него, и к половине июля Волынь вновь начала наполняться большевиками [63,с.54].
С приходом советских войск для православных Волыни открылся епархиальный город в Житомире. Советские войска пребывали в пределах Волыни два месяца, но этот раз они не трогали еп. Дионисия, который, спокойно и благополучно прожил в Загаецком монастыре [30,с.13].
Испытание войной и скорбями длилось до 8 сентября 1920 г., когда большевики покинули Западную Волынь, в половине сентября 1920 г. она вновь была занята польскими войсками. Еп. Дионисий вернулся в Кременец, открыл действие Епархиального Управления, которое собирало ведомости про состав духовенства по епархии. Новая епархия была разделена на 55 благочинницких округов. Для содержания Священного Синода и епархиального управления каждый приходский священник вносил 12000 польских марок, диакон – 9000, псаломщик – 6000, самостоятельная церковь – 12000, а приписная 6000. К сожалению нельзя определить большие ли это были суммы в то время [80,с.28].
В связи с присоединением Кременецкого, Дубенского, Ровенского, Острожского, Луцкого, Ковельского и Владимир-Волынского уездов к Польскому государству, произошел новый территориальный и административный раздел территории Волыни. Появились новые уезды Гороховский, Любомльский, Камень-Каширский, Костопольский, Здолбуновский, которые возникли за счет уменьшения территориальных размеров бывших уездов [80,с.28].
С усилением собственной позиции епископ Кременецкий начинает расширять сферу своего влияния на Владимир-Волынские уезды. В конце 1920 г. напряжение между Кременцем и Владимиром перерастает в отдельные конфликты. Были случаи, что в одни и те же села настоятелей присылали и Управление и Кременецкий епископ, что обостряло ситуацию. Придерживаясь дипломатичности, еп. Дионисий предупреждает Управление не преувеличивать собственных компетенций и предлагает на деле признать его власть.
Так, 27 декабря 1920 г. Духовное Управление обратилось к епископу Дионисию с просьбой провести 17-30 января 1921 г. Второй съезд духовенства и мирян Владимирщины для решения внутренних проблем. В своем ответе епископ разрешил проведение этого съезда, только поддал критике эго программу, и отказал в организации духовной семинарии [61,с.144].
Второй съезд духовенства и мирян Владимирского уезда состоялся 30 января 1921 г. в торжественной обстановке, демонстрируя важность работы Владимирского духовенства. На нем присутствовали 40 священников, 47 псаломщиков, 29 церковных старост. Постепенно от хозяйственных дел делегаты перешли до обсуждения дальнейшего существования руководящего органа в связи с давлением епископа Дионисия. Намериваясь сохранить посредническую функцию между духовенством уезда и епископом, съезд обязал клир связываться с Кременцем по работе только через Управление. В тексте постановления подчеркивалось: "Признавая разрушение в религиозной жизни края, решили все дела с епископом вести исключительно через благочинных и Духовное Управление. Все кто будет обращаться непосредственно к епископу, и этим будет нарушать субординацию, съезд провозглашает выговор" [61,с.144].
При конце роботы съезда, было, решено обратится к епископу Дионисию с просьбой увеличить состав Духовного Управления, присоединяя к 13-ти действующих членов еще двоих. Таким образом, понимая собственное влияние и укрепивши власть в подконтрольных уездах, Управление не желало лишаться достигнутого самовластия, и готовое было отстаивать его перед епископом.
Анализ и утверждения решений "Второго съезда духовенства и мирян Владимирщины" вызвали в епископа Дионисия раздражение, и им были раскритикованы практически все нововведения, особенно уездные и благочиннические рады.
На протяжении 1921 г. еп. Дионисий взял на себя право утверждать приходских священников. Сначала он оставил Управлению право только представлять кандидатуры для служения, но категорически запретил, самостоятельные утверждения. Надо сказать, что епископ Дионисий делал давление максимально дипломатически, разрешая некоторые уступки [61,с.152].
Начиная с середины 1921 г. между Кременцем и Владимиром увеличивается число прямых обращений до епископа в обход Управление. Постепенно на протяжении марта-апреля 1921 г. Духовное Управление представляло и рекомендовало кандидатов на священнические и псаломщицкие места. Решительным моментом в деле признанием Управлением власти епископа и его самоликвидацией стала договоренность про проведение "Волынского епархиального собрания", которой получилось добиться на личной встрече епископа Дионисия, о. Алексия Громадского и о. Никанора Абрамовича.