Малков П.Ю.
1) Место праздника в границах православного богослужебного года.
Праздник Воздвижения Креста Господня относится к числу Господских двунадесятых праздников. Этот праздник находится в числе дней церковного года, когда уставом предписывается однодневный пост (здесь запрещается вкушать мясное, молочную пищу и рыбу, однако, разрешается есть растительное масло и выпивать немного вина).
2) Связь праздника со Священной историей Нового Завета и с историей древней Христианской Церкви.
События, вспоминаемые в Праздник Крестовоздвижения, или, как звучит его полное название — Всемирного Воздвижения Честного и Животворящего Креста Господня, произошли в IV веке от Рождества Христова (в 325 или 326 году), в правление святого императора Константина Великого. Как повествуют христианские историки, обращенный в православную веру чудесным видением Креста, явившегося ему в небе перед решающей для него битвой, Император Константин, вознамерился построить храм на Голгофе — на том самом месте, где некогда был распят Христос-Спаситель. Желая исполнить волю императора, в Святую Землю отправилась его мать — святая царица Елена. Здесь-то — в Палестине — и нашла она Святой Крест Христов, до того зарытый глубоко в землю.
В тот самый день, когда святая царица Елена обрела на Голгофе Крест Христов, рядом были найдены и два других креста. Первоначально представлялось неясным: на каком же из трех крестов распяли Спасителя? И вот, как повествует предание, в то время неподалеку двигалась погребальная процессия: мимо царицы и находившегося здесь вместе с нею патриарха Макария проносили гроб с телом умершего человека. Тогда патриарх Макарий, повелев процессии остановиться, стал по очереди возлагать на умершего каждый из трех крестов. Как только мертвого тела коснулся Крест Спасителя, умерший ожил и поднялся из гроба.
От Креста тотчас же начали совершаться исцеления. Слава об этих чудесах разнеслась по всем селениям вокруг Иерусалима, и вот ко Кресту стало стекаться множество народа. Из за густой толпы многие никак не могли увидеть только что найденный Святой Крест. И тогда патриарх Макарий, став на холме и высоко воздвигнув рядом с собой Крест Христов, явил его пришедшим. Весь народ, радуясь совершившемуся чудесному обретению Креста, обступил холм, на котором стоял патриарх, и восклицал "Господи, помилуй". Вскоре на этом самом месте — где некогда совершилась казнь Спасителя, а неподалеку произошло и Его Воскресение — был возведен христианский храм. Такова вкратце история Воздвижения Креста Господня.
Именно здесь наиболее зримо проявилось то духовное преображение, та удивительная перемена, что произошли с Крестом после Распятия на нем и Воскресения Иисуса. Бывший до того позорным орудием смерти, принесший временную физическую гибель Богочеловеку, Крест становится способен отныне сам воскрешать мертвых, даруя жизнь и исцеление.
3) Духовный смысл праздника.
Праздник Воздвижения — казалось бы, один из многих в ряду торжеств вселенской Православной Церкви, и, к тому же, отнюдь не связанный напрямую со временем земной "евангельской" жизни Спасителя — тем не менее, весьма важен для каждого христианина. Так что же означает это торжество, что вспоминается православным людям в день прославления Святого Креста?
Издревле в Римской империи крест — как орудие казни — являлся знаком, символом позора: распятие на кресте считалось самой унизительной формой "высшей меры наказания". Посредством распятия исполнялись приговоры над наиболее презренными преступниками: убийцами, бунтовщиками и иными отребьями общества. И вот, изображение именно этого самого орудия уничижения и поругания, знак страшной и некогда постыдной смерти — носит сегодня на своей груди каждый христианин: древний символ жестокости римских палачей чтит ныне вся Православная Церковь. Каждый, считающий себя последователем Спасителя, готов, вслед за святым апостолом Павлом, — "хвалиться... крестом Господа нашего Иисуса Христа" (Послание к Галатам 6:14), готов утверждать святость, спасительность и, более того, особую животворность этого предельно изощренного орудия человеческого убийства. Понять подобное почитание Святого Креста помогает евангельское "слово о кресте", что, по выражению апостола Павла, "для погибающих юродство есть, а для нас, спасаемых, — сила Божия" (Первое Послание к Коринфянам 1:18), — то слово, что с апостольских времен дарует надежду на спасение каждому последователю Богочеловека Христа.
Пришедший в мир Сын Божий явился сюда отнюдь не в силе и славе Своего Божества, не как могучий Властитель и Промыслитель Вселенной. Он воплотился среди нас в "образе ("зраке") раба" — как "обыкновенный" человек, выросший и воспитанный в семье простого плотника, проповедовавший на дорогах и голых холмах Иудеи и Галилеи, не принятый Своим народом и казненный в Иерусалиме. "Венцом" же и пределом такого поистине тяжелейшего жизненного пути Иисуса стал именно Крест — смертоносное Древо, к которому прибили Его римские воины.
По слову древнего христианского писателя Мелитона Сардийского (II век), событие Распятия, сама Крестная смерть Сына Божьего Иисуса Христа — преисполнены поистине космической, вселенской парадоксальности и необъяснимости. Ибо: "Подвесивший землю — подвешен. Привязавший небо — привязан. Утвердивший Вселенную — утвержден на Древе. Бог убит...".
Здесь уместно напомнить о том важнейшем христианском понятии, что, пожалуй, заключает в себе всю суть жертвенного подвига Спасителя — о понятии "искупления". Именно через Искупление — через крестную смерть ставшего человеком Бога — человеческий род и получает прощение за тот древний "отказ" от своего Творца, за то нарушение данной еще в Раю заповеди, которое совершил первый человек — Адам. Бог становится Одним из людей, проходит человеческий земной жизненный путь, умирает, и, наконец, этой Своей смертью попирает и побеждает саму смерть, вырываясь из ее "объятий" — в Собственном Воскресении. Неподвластный греху — по Божеству, Он одерживает победу над адом; равный людям во всем — по Своему человечеству, Он и для них пролагает путь от смерти и тления — к вечной жизни. Зачастую сравниваемый с Адамом, да и называемый Церковью Новым — Небесным — Адамом, Он как бы "изглаживает" из "книги жизни" нашего мира "обличительную запись" о вине родоначальника всего человечества, согрешившего некогда по собственной гордости.
Вот этот-то подвиг Искупления и совершается Спасителем на Кресте. Именно здесь — на Крестном Древе — и достигается тот предел человеческого уничижения и, одновременно, славы Христа.
Итак, с Воскресением Христа, "человек согрешивший" преображается в "человека прощенного". И потому-то с момента восстания Спасителя из мертвых все поврежденное людским грехом мироздание ликует вместе с нами, предчувствуя скорое освобождение от связавших его — по людской вине — пут греха. Все вокруг начинает меняться, наполняться глубоким и праздничным смыслом, радостью богопросветленности. При этом, отныне над всем мирозданием воцаряется — как символ торжества Богочеловека над смертью, как знак победы Спасителя над грехом и сатаной — то "орудие" или даже "оружие", с помощью которого и была одержана эта победа: Крест Христов. Будучи поначалу образом людского уничижения, он вдруг обращается в знамение долгожданного примирения и духовного союза "земли" и "неба". Сеявший прежде смерть, Крест делается отныне подлинным воплощением жизнеутверждающей истины: Господь неотступно пребывает среди людей, которые Им прощены.
В одном из посланий апостола Павла присутствуют странные и, на первый взгляд, не совсем понятные слова, призывающие к тому, чтобы мы, "укорененные и утвержденные в любви, могли постигнуть... что (есть) широта и долгота, и глубина и высота, и уразуметь превосходящую разумение любовь Христову" (Послание к Ефесянам 3:18-19). Суть же их в том, что отныне Крест, по апостолу, проницает уже, пронизывает собой всю вселенную; таким образом, он поистине есть ее "широта и долгота, и глубина и высота". Все, что ни существует в нашем земном мире, оказывается как бы "охваченным", "объятым" двумя — раскинутыми в бесконечности умопостигаемого "космоса" — горизонтальными ветвями Креста; вертикаль же его, уходя вниз, пронзает — подобно копью — глубины ада, и, в то же самое время, возносясь другим концом ввысь, — достигает пределов небесного Рая, подножия Божественного Престола. Как пишет о подобном значении Крестного Древа священномученик Ипполит Римский (III век), “Древо сие дается мне для вечного моего спасения. Оно питает меня, восстанавливает силы, я опираюсь на его корни, располагаюсь под его ветвями, с радостью я дышу его запахами, как будто подставляю лицо ветру. Под сенью его я ставлю свою палатку, укрываясь от чрезмерного зноя, я обретаю отдых, полный прохлады. Я расцветаю вместе с цветами его, плоды его доставляют мне неизъяснимую радость, я собираю их, ибо они приготовлены для меня с начала мира. У него я нахожу изысканную пищу для утоления голода, под ним фонтан для утоления жажды, с него я беру одежду, дабы прикрыть свою наготу, листья его — это дух животворящий. Прочь от меня отныне листья смоковницы (здесь имеются в виду те листья смоковницы, которыми Адам и Ева, почувствовав стыд после своего грехопадения, прикрыли собственную наготу)! Если есть во мне страх Господень, то здесь у древа мое убежище, в опасностях оно укрепит меня, в битвах — послужит щитом, в победе — трофеем. Вот малая тропа, вот мой узкий путь! Вот лествица Иаковля, где ангелы восходят и нисходят, а на вершине ее стоит Господь. Дерево это простирается дальше неба, поднимается от земли к небесам. Будучи бессмертным, оно растет из центра неба и земли, оно — твердая опора вселенной, связь всех вещей, основа всей обитаемой земли, космическое сплетение, содержащее в себе всякую пестроту человеческой природы. Прибитый незримыми гвоздями Духа, дабы не колебаться в твердом согласии с волей Божией, головою касаясь неба, а земли ногами, все пространство между землей и небом заполнил Он (распятый на Крестном Древе Христос) необъятными руками Своими”.