В Средние Века оригеновский троякий смысл Писания, объединяющий в себе буквальный, моральный и духовный смыслы, был расширен путем деления духовного смысла на аллегорический и анагогический смысл.
Четвертый тип библейской герменевтики – анагогическое, или мистическое истолкование. Посредством этого способа интерпретации экзегет стремится объяснить библейские события так, будто бы они предсимволизируют воплощение этих событий в реальной жизни. Например, многочисленные мистические истолкования Откровения Иоанна (Апокалипсиса). Такие подходы к Библии характерны и для иудейской каббалы, которая пытается раскрыть нумерологическое значение ивритских букв или слов, придавая им смысл и раскрывая значение преданий, восходящих к устной традиции еврейского народа. Каббала оперирует с буквами еврейского алфавита, которые она рассматривает как активные силы, присваивая каждой из них, под видом иероглифа, особый атрибут божества, что позволяет искусному каббалисту проникать в тайны божества. Владимир Соловьев называл каббалу «мистической философией евреев», в которой рассматривается и разбирается сущность Бога (настолько, насколько это доступно человеческому пониманию), строение Вселенной и эволюция души.
В настоящее время смещение герменевтических акцентов к тем или иным, рассмотренным нами, типам истолкования и объяснения отражает академические и философские тенденции, соответствующие потребности нашего времени. В XX веке уже явно фигурируют историко-критическое, экзистенциональное и структурное истолкование, тогда как на уровне истолкования профетического смысла или апокалиптического материала событий нынешних дней XXI века эти типы интерпретации продолжают в некоторых кругах энергично развиваться.
Но рассмотрим более подробно аллегорический метод толкования.
Аллегория – один из способов эстетического освоения действительности, прием изображения предметов и явлений посредством образа, основой которого является иносказание. В аллегории чаще всего используются отвлеченные понятия (добродетель, совесть, истина), типичные явления, характеры, мифологические персонажи – носители определенного, закрепленного за ними аллегорического содержания (Минерва – богиня мудрости). Аллегория может выступать и как целый ряд образов, связанных единым сюжетом. В то же время для аллегорий характерно однозначное иносказание и прямая оценочность, закрепленные культурной традицией: смысл аллегорий может быть истолкован достаточно прямолинейно в этических категориях «добра» и «зла». Аллегория близка к символу, а в определенных случаях совпадает с ним. Однако символ более многозначен, содержателен и органично связан со структурой чаще всего простого образа. Нередко в процессе культурно-исторического развития аллегория утрачивала свое первоначальное значение и нуждалась в ином истолковании, создавая, таким образом, новые смысловые и художественные оттенки. В истории философии первые попытки вычленить аллегорию предпринимаются в эпоху эллинизма и связаны со стремлением истолковать древние тексты (например, «Илиаду» и «Одиссею» Гомера) как следующие друг за другом аллегории.
Аллегорический метод – в христианской экзегетике – метод небуквальной интерпретации Священного Писания, заимствованный отцами церкви у греческих толкователей поэм Гомера и у раввинов палестинского иудаизма. Метод иносказательного толкования Торы раввинами описывался как «midrash» (корень – «домогаться», «разыскивать») в противоположность буквальному значению текста, обозначенному терминами «posbut» и «mishma». Задача для изучающего закон заключалась в нахождении скрытых смыслов того, что в Писании казалось противоположным истине и добру. Другими словами, небуквальный метод интерпретации использовался раввинами для дополнения буквального значения текста, реже – для его полного вытеснения. То иное, которое раввины искали за буквой Писания, могло быть различным. Это и юридические и моральные нормы, житейские советы и пр. Практиковался также и поиск в тексте Писания того, во что должен верить иудей, – то есть определенных учений о Боге, мире и человеке. Среди последних особую роль играли интерпретации, ищущие указаний на предсуществование миру некоторых вещей и среди них – на существовавшего до творения мира Мессию. Кроме того, раввины пытались выявить в тексте и пророчества относительно будущего. В зависимости от того, были ли уже исполнены эти пророчества или их предсказания относились к концу мира, все пророческие интерпретации «midrash» могут быть разделены на исторические (то есть уже исполнившиеся) и эсхатологические. Однако, хотя многие интерпретации раввинов отражают некоторые проникшие в иудаизм философские понятия, иудеи не ставили перед собой цели создания с помощью аллегорического метода какого-либо философского учения.
3. Аллегорический метод изучения Ветхого Завета в произведениях Филона Александрийского
Филон Александрийский (20–25 г. до н.э. – 50–55 г. н.э.) – иудейский философ, богослов и экзегет. Родился в Александрии в богатой семье, принадлежавшей к потомственному священническому роду. Получил разностороннее классическое образование. Родным языком Филона Александрийского был греческий, и греческим же было его образование. Однако он не порывал с отеческой ветхозаветной традицией, стремясь переосмыслить ее в духе эллинизма. Филон Александрийский редко покидал Александрию, целиком погруженный в литературные труды, размышления и созерцание. Лишь дважды он прервал свои занятия, один раз посетив Иерусалим, где ему как наследственному иерею позволили принести жертву, и другой – возглавив посольство к императору Калигуле с целью защитить иудеев от травли. Во времена Филона Александрия превратилась в признанный центр эллинистической культуры. Наряду с Афинами и Римом, она была центром притяжения для ученых, философов, литераторов. Александрия славилась своим Мусейоном со знаменитой Александрийской библиотекой. Ко двору Птолемеев на протяжении столетий съезжались талантливые люди Востока и Запада, преследуемые на родине за свои необычные взгляды. Так формировался особый дух александрийской культуры, в которой сочетались различные религиозные и философские идеи.
Эллинизированный еврейский философ и современник Иисуса Христа, Филон Александрийский известен тем, что написал аллегорический комментарий Септуагинты, т.е. греческого перевода Пятикнижия. Филон Александрийский расширяет метод раввинов с помощью греческой философии. Именно он вводит впервые в экзегетику термин «аллегория», заимствовав его из греческой риторики, где тот бытовал как технический термин, обозначающий непрерывный ряд метафор. Он же применяет его к отдельным терминам, нуждающимся в интерпретации. Он различает «тело Писания» – его «внешний смысл» – и внутреннюю «душу Писания», для поиска которой необходим аллегоричексий метод. По сравнению с «midrash» раввинов аллегорический метод Филона Александрийского расширяет понятие буквального смысла. Так, интерпретация «кожаных одежд» Адама и Евы (Быт. 3, 21) в качестве заповеди человеку о необходимости пользоваться малым, понимается им как буквальная. Аллегорически же для Филона «кожаные одежды» обозначают естественную кожу человеческого тела. Таким образом, за исключением условных эвфемизмов, не имеющих буквального значения вообще, всякая интерпретация, сохраняющая буквальный смысл, называется Филоном Александрийским буквальной, отбрасывающая же букву – аллегорической. Другими словами, для Филона Александрийского аллегорический метод есть понимание текста как «обозначающего иное». Другое новшество, внесенное Филоном Александрийским в метод «midrash», – понимание всякой аллегории как указания на философские смыслы. В связи с этим он разделяет аллегории на физические и этические, заимствуя, по всей видимости, эту классификацию у греческих истолкователей Гомера (по свидетельству Диогена Лаэртского, морального смысла в поэмах искал Анаксагор, а высказываниями Гомера о природе впервые занялся Метродор Лампсакский). Однако сам термин «философия» Филон Александрийский понимает очень расплывчато, поскольку говорит о Моисее как о философе и об александрийских иудеях как о занимающихся в Субботний день «философией своих отцов».
Авторы новозаветных текстов, и прежде всего апостол Павел, в дальнейшем позаимствовали у Филона Александрийского термин «аллегория» и весь набор синонимичных ему выражений, таких, как «тень», «тип», «притча» и др. Однако в Новом завете не встречается чисто философских истолкований, что позволяет отождествить метод апостола Павла с методом «midrash». Различие заключается в том, что:
1) эсхатологические интерпретации раввинов, повествующие о приходе Мессии в конце мира, понимаются апостолом Павлом как исторические, рассказывающие об уже явившемся Христе;
2) эсхатологические интерпретации ветхозаветного «Дня Господня» превращаются Павлом в описание второго пришествия как «дня Христова» (Филип. 1, 10; 2, 16);
3) интерпретации, касающиеся предсуществующего миру Мессии, также относятся ко Христу. Кроме того, у Павла имеются и моральные интерпретации Писания типа «midrash» (например, I Кор. 9, 9).