Нельзя не упомянуть и Переплута (от глагола – «плутать», что значит – сбиться с дороги, заблудиться в лесу, а это можно приписать лешему; «плути» – значит плыть, путешествовать по воде»[110]), который также относится к одним из таинственных и загадочных славянских божеств. «Переплут упоминается в «Слове св. Григория» по Софийск. списку, ркп. № 1295 и «Слове Иоанна Златоуста о том, како первое погании веровали в идолы»»[111]. Весьма возможно, что Переплутом называли божество леса, которое вполне может заплутать человека в чуждой для него стихии. Гальковский Н. прямо указывает - «под Переплутом следует разуметь лешего»[112].
Знали славяне и Ладу – богиню любви, красоты, очарования, как прототип Венеры.Являлась одной из проявлений Рожаниц.Ее месяцем считался апрель, металлом - золото, медь или бронза, а камнем - изумруд. На Украине, к примеру, «верили, что Ладо по весне превращается в кукушку для возвещения человеку долгожительства»[113]. Практикующий язычник ровенщины Войтович утверждает, что Ладо является посредником между богом солнца и людьми[114]. Есть мнение о существовании так называемых божеств Леля и Полеля: «С Ладой связано дитя её, имя которого встречается в женской и мужской ипостасях: Лель (Леля, Лелио) или Ляля (Лелия). Лель – дитя Лады, он побуждает природу к оплодотворению, а людей – к брачным союзам... Полеля – второй сын Лады, бог супружества. Не случайно он изображался в белой простой будничной рубахе и терновом венке, такой же венок он подавал супруге. Он благословлял людей на будничную жизнь, полный терний семейный путь»[115]. Но, как показывают исследования, этих божеств язычество славян никогда не знало. Эти божества, так называемой, «сомнительной достоверности»: «О Позвизде, Усладе, Леле и Полеле упоминается в памятниках не раньше XVII века, к таковому времени о древнем язычестве и языческих богах не сохранилось никакого представления. Древняя Русь таких богов не знала. Имена указанных богов – это измышление наших книжников позднейшего времени»[116].
В противовес добрым богам и духам противопоставлялись боги смерти и подземного царства. Среди них – Чернобог, (одно из его имен, также, Мокос - муж Макоши (известно четыре упоминания Мокоса в мужском роде), посмертный судья, бог магии, бог Нави; «…именно он носит имя Чернобога у славян», - уточняет Гаврилов[117]). Властитель подземного мира, представитель тьмы. Чернобог или Велес[118](особо почитался славянами, как бог скота, воловий бог, а также бог песен) – «злой» бог, обычно отождествляется с Черноголовом, имеет воинские функции. «Петр Альбин в «Миснейской летописи» говорит: «славяне для того почитали Чернобога, как злое божество, что они воображали, будто всякое зло находится в его власти, и потому просили его о помиловании, они примиряли его, дабы в сей или загробной жизни не причинил он им вреда»»[119].Его день - среда, камень - опал или обсидиан, металл - свинец или ртуть, дерево - ель, орех или ясень, день его празднуют 2 и 6 января, а также в дни чествования Ярилы.Аль-Масудидает такое описание этого бога: «Они (славяне) имели большого идола в образе человека или Сатурна, представленного в виде старика с кривой палкой в руке, которой он двигает кости мертвецов из могил. Под правой ногой находятся изображения разнородных муравьев, а под левой - пречерных воронов, черных крыльев и других, а также изображения странных хабашцев и занджцев (т.е. абиссинцев)»[120]. Намек на схожесть с Чернобогом, упоминаемого в «Слове о полку Игореве», некоего Дива. Говоря о бедствии надвинувшегося на Руссов, автор «Слова» говорит: «Уже вьрьжеся Див на землю»[121]. В основном можно опираться на украинские пословицы, например: «Щоб тебе чорный бог убив», «щоб на тебе див пришов», на схожести этих пословиц и акцентирует свое внимание Мочульский Г. Некоторые (Миллер В.) видят в Диве и деву Обиду. Это божество относится к сомнительным и до конца не выясненным. Гальковский Н., к примеру, считает: «Во всяком случае, Див не был божеством русских славян»[122]. По другим источникам, Див (Дивия, Дива) рассматривается как богиня земли, супруга Дыя Богиня Мать-Сыра-Земля, оплодотворяемая небесными водами Дыя. Дивия, дивица и прочие производные именно отсюда.
С Чернобогом связаны отрицательные понятия типа «чёрная душа», «чёрный день», служителем которого был Вий[123] (Ний); считался судьёй над мёртвыми, связан со смертью природы во время зимы[124], насылателем ночных кошмаров, видений и привидений, особенно для тех, у кого не чиста совесть.
Богиней смерти считали Мару (отсюда, видимо, - «мор», «смерть» и так далее), а также Карны, Жели, Кручины и Журбы, но они уже не абсолютные владелицы смертью, а лишь постольку, поскольку имеют причастность к Маре.
Домовых духов было множество, их часто называли «дедушками» и они имели непосредственное отношение к почитанию умерших предков. Их имен было множество: «домовой, кутный, дрёма (домашнее мирное божество сна), баюнок (сказочник, сказочник ночной, песенник колыбельный), лень, отеть (крайняя степень лени), окоёмы, прокураты, прокуды (плуты, неслухи, проказники), банник (дух бани), злыдни (украинское «бодай вас злиднi побыли!»), бесы, черти, шишиги (черти, с торчащими шишом волосами), кикимора или шишимора (чертиха с торчащими шишом волосами, божество неспокойных снов и ночных явлений)»[125].
Относительно духов-обитателей леса, и как родного (именно в лесу добывали наши предки пропитание), но и как враждебного (там же многие и погибали, так что, выходя из дома в лес, поле, человек настраивался на постоянную борьбу с немилосердными стихиями) человеку пространства, можно упоминать о многочисленных божках-берегинях: лесовик, лесунок, лешак, дикий мужик, Микола (Никола) Дуплянский, боровик, дед; а также шишиги; мавки лесные; упыри; оборотни; нетопыри; чудо-юдо (особенно часто упоминаются в сказках); лесной царь; судички и гарцуки (мелкие духи, помощники Перуна); лихо одноглазое; птица Страх-Рах. Особое отношение было к так называемым калинникам (от «калить»): Морозко, Трескунец, Карачун и так далее[126].
В чем причина такого особого отношения человека-язычника к природе и ее явлениям? Он всегда мог рассчитывать на неожиданную помощь лесного божества, лесного хозяина, поэтому старался ему понравиться: не вредить лесу, не бить без нужды зверей, не ломать зря деревьев и кустов, не засорять лес, даже не кричать громко, не нарушать тишину и покой природы.
Наши предки видели природу живой, одухотворенной, наделяли ее сознанием, потому как видели ее движение. Весной она просыпалась, оживала, затем она засыпала, потом круг начинался снова. Бурно протекала ее жизнь с благодеяниями человеку, за что он был благодарен ей, выражая это в почтительном отношении к ее проявлениям, обоготворяя их. Терпел наш предок от нее же и лишения, на что язычнику нужно было тоже как-то реагировать.
Это не значит, что если язычество с такой почтительностью относилось к природе, то христианам нужно всячески этому противостоять. Отнюдь, мы также почитаем природу, но уже лишь постольку, поскольку ее создал и наш Творец, мы создания одного Создателя, а все, что Он сотворил, было весьма хорошим, таким божественным одобрением заканчивается каждый творческий день (Быт. 1). Язычество же начинается тогда, когда сама природа или ее явления становятся почитаемыми вне Творца, а словами Апостола: «Они заменили истину Божию ложью, и поклонялись, и служили твари вместо Творца» (Рим. 1. 25).
ГЛАВА III
СВЯЩЕННОЕ ПИСАНИЕ И СВЯТЫЕ ОТЦЫ О СУЕВЕРИЯХ
Все Писание богодухновенно и полезно для научения, для обличения, для исправления, для наставления в праведности.
2 Тим. 3, 16
Не вливают также вина молодого в мехи ветхие; а иначе прорываются мехи, и вино вытекает, и мехи пропадают, но вино молодое вливают в новые мехи, и сберегается то и другое.
Мф. 9, 17
Священное Писание – это наука на всю жизнь: не только юноши-ученика, но и самого великого богослова, не мирянина лишь и новоначального, но и высшего духовного чина и мудрого старца.
Епископ Александр (Милеант)
Отеческая письменность есть не только неприкосновенная сокровищница Предания... Отеческие творения являются для нас источником творческого вдохновения, примером христианского мужества и мудрости. Это есть школа христианской мысли, христианского любомудрия... вечный мир нестареющего опыта и умозрения...
Протоиерей Георгий Флоровский
Для каждого православного христианина Священное Писание, как Откровение Самого Бога человеку, является эталоном всей его жизни, является той призмой, через которую он должен пропускать все свои мысли, желания, поступки. Этой, поистине Книгой книг, прихожанин, как меркой, должен измерять все новые идеи, витающие в его обществе, мнения, навязываемые вне церковной ограды.
Но, к сожалению, Библия, зачастую, не является настольной книгой прихожанина, особенно это справедливо относительно прихожан сельской местности. Слухи, распространяемые протестантами, о том, что «православные Библию только целуют», все-таки, имеют под собой опору. Знание Священного Писания многими православными прихожанами и даже священнослужителями оставляет желать лучшего. Об этом остро замечает современный богослов епископ Иларион (Алфеев), он пишет: «Вопрос о роли Священного Писания в Православной Церкви приобретает сегодня особую остроту. Библия не является частью жизни большинства русских (опять же, актуально это на всем постсоветском пространстве – А.И.) православных христианин. Православные любят говорить о том, что, в отличие от протестантов, у которых sola Scriptura («только Писание»), у них есть Писание и Предание. Однако Предание (именно Предание с большой буквы, а не «предания старцев», которыми многие православные христиане сегодня предпочитают руководствоваться) включает в себя Писание в качестве неотъемлемой составной части: быть православным христианином и не знать Библию нелепо и грешно».[127]