Деструктивность и тоталитарность сект различна. Наряду с традиционными религиями, древними и укорененными в культуре народов, существуют «старые» секты. Это отделившиеся в период Реформации от христианских церквей протестантские церкви (хотя по настоящему их нельзя назвать церквами): лютеране, евангелисты и проч. Сходную историю имеют и отделившиеся (но значительно раньше) от индуизма буддисты. В социально-историческом смысле подобные развившиеся религиозные образования уже трудно назвать сектами. Это, скорей, конфессии. Теперь и от них откалываются секты. Есть свои многочисленные секты в иудаизме и исламе. У нас в православии источником «старых» сект оказались старообрядцы-раскольники различных согласий. Отделяясь от большой и полнокровной церкви из-за «новых» интерпретаций фрагментарных, вырванных из целостности Библии, текстов, эти секты обречены с самого начала на непрекращающееся уже собственное дробление, т.к. приходят все новые и новые самоуверенные «учителя» и проповедники со своими толкованиями, самоновейшими и неповторимыми учениями. Вновь создавшиеся секты начинают перевербовывать членов у старых сект, развивая бурную миссионерскую деятельность. Между ними возникает борьба и стремление укрепить обоснование своих учений.
Нарабатывая для себя постепенно какую-то культуру, старые секты уменьшают ставку на авторитет учителя. Они резко сокращают использование психотехники (мировые религии тоже в какой-то мере ее задействуют, но очень умеренно и бережно по отношению к людям). Старые секты акцентируют внутреннюю жизнь на «человеческие отношения». Они очень заботятся о своих членах, проявляют к каждому много внимания, чем выгодно смотрятся в глазах современного человека, уставшего от атомизированного мира с его яростным индивидуализмом и жесткими социальными отношениями. Их принцип – взаимная материальная и моральная поддержка (как правило, секты эти достаточно богаты), на нем строится их организация и пристальный контроль над своими членами. И это весьма важно для сект, так как, несмотря на попытки углубить учение, их вероучительный комплекс текстов остается очень бедным, структура богослужения и обрядовая сторона жизни – весьма убоги и тусклы, мистические элементы приземлены и содержат много рационализма. Таким образом, их возможность воздействовать на личность через ее эстетические и духовные переживания существенно ограничена. Но культивирование «человеческих отношений» также замыкает сектантов лишь на свою религиозную среду. И хотя члены старых сект хранят свои семьи и добросовестны в работе, они довольно пассивны как граждане своей страны, склонны увиливать от воинской повинности, а, участвуя в общественном движении и политике, больше озабочены интересами своей секты.
Новые секты, как правило, также богаты (часто намного богаче старых и, тем более, РПЦ), но не ориентированы на поддержание благосостояния своих членов и средства не жалея тратят на новых сектантов лишь на этапе их привлечения. В дальнейшем же часто стремятся превратить их в источник доходов для «общего дела». «Человеческие отношения» имеют здесь весьма ограниченное употребление, т.к. главное средство удержания за собой обращенных – подчинение авторитету и глобальный контроль за ними. Отсюда стремление вырвать своих членов не только из общественной жизни, но даже из семьи, и замкнуть целиком на себя, забить их сознание медитациями, заполнить дни бесконечными упражнениями, отучить самостоятельно мыслить и строить какие-то планы, заводить свои личные знакомства. «Учителя» прекрасно понимают, что иначе внешние авторитеты будут «оспаривать» у секты влияние на новообращенного, попытаются вернуть его в семью, на работу и т.д. В современном языке собственно тоталитарными и деструктивными называются лишь секты такого типа.
Опасность деструктивных сект вытекает из криминальных наклонностей их внутренней жизни, зомбирования (т.е. формирования полностью контролируемого сознания) своих членов, форм действий против традиционных религий и других сект, методов вербовки новообращенных.
Криминальные наклонности сект следуют из их фанатичности и деформированности понимания цели жизни, вседозволенности выбора средств ее достижения, а также слепой подчиненности своему вышестоящему руководству. Кроме ритуальных, они часто совершают и провоцируют «обычные» преступления. Например: с вовлеченных подростков требуют деньги, подталкивая их на кражи у собственных близких. Заставляют адептов выкупать жилплощадь и оформлять завещание на секту. Нападают на неугодных лиц (как своих, так и посторонних) и собирают на них компрометирующие материалы. Побираются в общественных местах. Создают картотеки различных сведений о проживающих в районах действий секты гражданах без уведомления их, и т.п.
Существуют крайне агрессивные и очень криминальные секты, выделяющиеся даже на общем отрицательном фоне деструктивных тоталитарных сект. Ряд даже внешне якобы респектабельных сект, например, «Церковь саентологии», западные кришнаиты, уже разоблаченная «АУМ синрике» и т.п. имеют в своих программных документах и вероучительных книгах положения о необходимости нейтрализации или уничтожения людей, не согласных с их учением.
В большинстве религиозных деструктивных объединений против родителей, пытающихся спасти своих детей, вырвать их из сетей секты, развязывается откровенный террор (угрозы, телефонный террор, преследования и пр.).
Значительный пласт в общей массе религиозных оккультно-мистических групп представляют группы контактеров (якобы с внеземными цивилизациями или некими космическими силами).
Успех сект появляется за счет нарушений сложившихся норм поведения. Отсутствие широкого авторитета приводит секты к авантюризму, т.к. им почти нечего терять. Внешне «приличные» за рубежом конфессия, секта или движение могут существенно переродиться в России из-за иных условий. Начальный период демонстративной благотворительности (типа бесплатной раздачи Библии) быстро заканчивается и превращается в экстремизм по отношению к традиционным культурообразующим религиям и государственным структурам.
В нынешней духовно дезориентированной массе населения России новую секту создать очень просто. Но искоренить тоталитарную и ставшую криминальной секту после завершения формирования в ней иерархической структуры чрезвычайно сложно. Она, в случае преследований со стороны государства, уходит в подполье и непредсказуемо обнаруживает себя в разных социальных слоях. Ее проявления напоминают метастазы раковой опухоли. Радикальное лечение возможно лишь созданием условий, стимулирующих и развивающих традиционные устойчивые вероисповедания, для нашей страны, прежде всего – православие.
Весьма серьезным источником криминальности в современной России являются сатанистские, демонические и оккультно-мистические секты. По данным некоторых специалистов по религиям и психиатров противоправность этих культов возникает (кроме особенностей вероучений) из присущего большинству адептов так называемого «синдрома оккультной обремененности», содержащего набор характерных болезненных признаков:
- в сфере духовности: отвращение к священным текстам, молитвам, священнодействиям, священнослужителям и обрядовым предметам традиционных религий; хульные мысли против Бога; склонность к суеверию; религиозно-психические помешательства; упорное неверие; равнодушие к духовным проблемам; огульное недоверие по отношению к верующим, безосновательные сомнения ко всем незнакомым явлениям и сведениям;
- в душевно-психической сфере: депрессии; отвращение к жизни; склонность к суициду; раздражительность; агрессивность; нарушения в сфере общения; пассивность; мания; внутренние голоса; принудительные мысли и представления; галлюцинации; пресыщенность, приступы страха; тяжелые переживания на смертном одре;
- в телесной сфере: влечение к сексуальным извращениям; импотенция; неудержимая гиперсексуальность; органические и функциональные заболевания психогенной природы.
Безусловно, что вопиющие факты о криминальности культов зла должны были привлечь внимание наших правоохранительных органов. Так, например, во исполнение Федеральной целевой программы по усилению борьбы с преступностью на 1996-1997 годы управлением по надзору за исполнением законов о федеральной безопасности Генеральной прокуратуры Российской Федерации проанализирована и обобщена практика прокурорского надзора за исполнением законодательства о свободе совести и вероисповеданий в республиках Татарстан, Башкортостан, Хабаровском и Краснодарском краях, Московской, Пермской, Калининградской, Волгоградской областях, городах Москве и Санкт-Петербурге, в которых зарегистрировано наибольшее количество религиозных объединений (более 4900).
Полученная Генеральной прокуратурой Российской Федерации информация из этих регионов свидетельствовала о том, что «миссионерская деятельность зарубежных псевдорелигиозных объединений на территории России сопряжена с нарушением действующего законодательства и конституционных прав граждан, в связи с чем неоднократно возбуждались уголовные дела. В процессе проверки их деятельности были выявлены характерные нарушения законодательства, требующие государственного регулирования и вмешательства правоохранительных органов.
Лишь в одной Волгоградской области без регистрации, в условиях конспирации активно работали 37 псевдорелигиозных объединений, преследующих коммерческие, меркантильные цели, в частности «Белое братство», «Бахаи», «Центр мира», «Черного Муна» и другие, которых отличает жесткая внутренняя иерархия, беспрекословное подчинение рядовых членов руководству, тотальный контроль над личной жизнью последователей. В «Церкви саентологии» среди прихожан проводятся запрещенные Минздравом Российской Федерации дианетические процедуры, в процессе которых осуществляется проникновение в подсознание человека, что создает предпосылки для нанесения вреда нравственному, психическому и физическому здоровью граждан.