Ислам в раннесредневековом Дагестане
Арабский халифат сыграл важнейшую роль в истории многих народов, оказавшихся в сфере исламского мира. Именно в Халифате «процесс взаимодействия различных цивилизаций породил новую высокоразвитую культуру, языком которой стал арабский, а идеологической основой ислам, новая монотеистическая религия со своеобразной системой этико-правовых представлений и религиозно-политических институтов, зародившаяся в Аравии и распространившаяся в ходе арабских завоеваний. Эта арабо-мусульманская культура на много веков вперёд определила пути развития народов, исповедовавших ислам, сказываясь на их жизни до сего дня»[1].
Первые шаги арабо-мусульманской культуры в Дагестане, а затем её мощное и глубокое проникновение во все слои общества - важный, неравномерный, противоречивый, длившийся столетиями процесс. Он до сих пор слабо изучен, несмотря на его чрезвычайную актуальность и на выдающуюся роль во всех сферах жизни дагестанского общества.
«Движущие силы» этой культуры — арабский язык и ислам проникли в Дагестан вместе с завоевательными походами арабов, но на многие века пережили эти походы, стали составной частью культуры дагестанских народов, сыграли огромную роль в формировании письменного литературного наследия, образования, нравственных критериев.
Нет ни одного более или менее важного вопроса истории и культуры народов Северного Кавказа, в частности дагестанского общества, при исследовании которого можно было бы пренебречь фактом исламизации. Ислам и языческие верования; земельные отношения и социальная жизнь; памятники письменной культуры; арабский язык, арабская колонизация и отношение к местным языкам; культурные контакты с народами Ближнего Востока и Средней Азии; государственная власть и социальная терминология; вопросы генеалогии и составные части местной исторической традиции это лишь неполный перечень факторов, испытавших на себе той или иной степенью интенсивности влияние процесса проникновения и утверждения ислама, арабо-мусульманской культуры.
Не менее важным обстоятельством был и беспрецедентный, затянувшийся почти на тысячелетие процесс исламизации Дагестана, небольшой территории на Северо-Восточном Кавказе. Длительный путь ислама в Дагестане — итог стечения многих обстоятельств: борьбы местного населения против попыток установить господство и навязать новую религию вместо господствовавших здесь языческих представлений, а также христианства, занимавшего в некоторых местах сильные позиции; столкновения хазар и арабов; политической раздробленности Дагестана, вернее, наличия на его территории большого числа политических единиц, маленьких государств (Дербент, Лакз, Гумик, Хайдак, Серир и др.)[2], вполне самостоятельных. Исламизация ближайших к Халифату областей (Дербент. Табасаран, часть Лакза, Хайдака) не распространялась одновременно на более дальние, горные и высокогорные районы. Политическое господство не всегда сопровождалось победой в области идеологии. Арабские завоевания в Дагестане прекратились в начале IX в., а ислам, несмотря на военный нажим и экономические мероприятия, утвердился к этому времени на территории, занимающей примерно пятую часть региона. Если в Х-ХVI вв. ислам медленно, но уверенно проникал во все дагестанские земли, то, наряду с другими, политические и культурные факторы оказались более эффективными, нежели военные акции.
Как неуклонно входившие в жизнь раннефеодальные отношения, так и интересы государства нашли в исламе идеологическую опору, значение которой было быстро осознано, и сообщения источников о местных правителях, первыми принявших монотеистические религии, хорошо иллюстрируют это положение. В то же время следует отметить, что и местная дореволюционная историография, и арабские авторы освещают события в Дагестане в VIII в., преувеличивая успехи исламизации дагестанских обществ. Арабский автор ал-Иакуби писал, что дагестанские владения, как правило, без боя принимали арабов и заключали с ними «мирные» договоры[3].
Абу Хамид ал-Гарнати, бывший в 1130 г. «проездом» в Дагестане, также приписывает Масламе ибн Абдалмалику триумфальную исламизацию многих дагестанских владений: после распространения им ислама среди табасаранцев «... приняли из его рук ислам многочисленные народы, в том числе: лакзан, и филан, и хайдак, и заклан, и гумик, и дархах...»[4].
Составитель «Дербенд-наме» утверждает, что при походах Масламы жители Тарки, Анджикала, Дербента, Казикумуха, Табасарана, «народ Тау» и население Аварии приняли ислам почти без сопротивления. Гасан Алкадари также писал о раннем успешном процессе исламизации: Абу Муслим построил соборную мечеть в Дербенте, а также мечети в магалах города, в Кайтаге, Табасаране, Акуша, долине Самура, Центральном Дагестане, Аварии, то есть почти во всём Дагестане.
Арабский список «Дербенд-наме» тоже придерживался концепции распространения ислама в Кумухе, Кайтаге, Табасаране, как единовременного акта, имевшего место в 30-х гг. VII в.: после обоснования в Дербенте, восстановления его и строительства нескольких мечетей, Маслама (в тексте: Абу Муслим) «... отправился в вилаят Кумук, сражался с его жителями, нанёс им поражение, убил их правителя (кабир). Тем, кто принял ислам, он назначил добычу. Он построил в городе (балда) Кумук мечеть, назначил над ним, а также над другими областями Дагестана хакима... Затем он вернулся в вилаят Хайдак, сражался с его жителями, убил их хакима, обложил хараджем тех, кто принял ислам, убил тех, кто не принял ислам, и разделил их имущество среди участников сражения, назначил хакима над ними из своей родни... Затем он отправился в вилаят Табасаран, сразился с ними ожесточённо, нанёс им поражение и убил их правителя (кабир), пощадил тех, кто принял ислам, взял имущество тех, кто не принял ислам, и убил их, разделил их имущество среди воинов. Он назначил над ними хорошего хакима... вместе с ними двух кадиев, чтобы они решали дела по шариату»[5].
Всё изложенное выше показывает, какое огромное значение мусульманская историография придаёт вопросу о методах и хронологических рубежах исламизационного процесса в Дагестане. Как же в действительности происходил процесс принятия ислама, какие реальные силы выступали противниками новых идеологических представлений, каковы этапы этого процесса?
В дагестанской историографии 20-е гг. XX в. были предприняты не безуспешные попытки объяснить исламизационный процесс в Дагестане. Переводчик сочинения Гасана Алкадари «Асари Дагестан» Али Гасанов в своих примечаниях к переводу писал: «Вероятно, кое-где (например, в Дербенте, в предгорьях Кюринского округа, Табасаране, Кайтаке и вообще на плоскости) арабы действительно построили мечети и поставили кадиев и правителей. Но чтобы в VIII в. могли это сделать в Акуша, в Хунзахе, Кумухе или даже в Ахтах, этому трудно поверить. Всё это они могли сделать на 2-3 века позднее, когда культура арабская достигла своего кульминационного развития, и когда миссионеры ислама высоко подняли авторитет халифа в глазах кавказских племён»[6].
Здесь впервые был поставлен вопрос о продолжительности исламизации в Дагестане и о двух его основных этапах.
Как известно, в мусульманском праве все земли по принципу их отношения к исламу и к арабской власти делятся на три крупные категории: дар ал-ислам, дар ас-сулх и дар ал-харб. Дар ал-ислам («территория ислама») — это мусульманские страны, находящиеся под властью мусульманских правителей; сулх («территория мирного договора») — это немусульманские земли, которые, согласно договору (сулх), вносят определённую дань, сохраняя существовавшие ранее порядки; дар ал-харб («территория войны») — немусульманские страны, которые находятся за пределами «территории мирного договора», война с которыми во имя ислама считалась священной обязанностью мусульман[7]. В политике арабов в завоёванных землях немаловажное значение имело также конфессиональное положение покорённого населения, относятся ли они к «ахл ал-ки-таб» («люди Писания», каковыми считались христиане, иудеи, зороастрийцы), или же это кафиры (неверующие). «Ахл ал-китаб» сохранили за собой свободу отправления религиозных обрядов и входили в число "покровительствуемых" (ахл аз-зимма), получали гарантию неприкосновенности личности и имущества, но при сохранении условий договора, основными пунктами которого были: «выплата подушной подати (джизьи), определённой денежной или натуральной дани, предоставление мусульманам помещений для постоя и обязательство не помогать их врагам»[8].
Дагестан же с его языческим в преобладающем числе населением относился к категории "территории войны". Правда, сохранились, как уже выше писалось, сведения о договорах с правителями или населением горных районов, но всё это было как бы дополнением к основной линии, к борьбе с населением «территории войны». Свидетельство тому — продолжавшаяся на территории Дагестана борьба различных, взаимоисключающих интересов в течение более чем ста лет.
В этой обстановке особое значение приобрела налоговая политика арабов. Она заключалась во взимании хараджа (поземельный налог) и джизьи (подушной подати), а также в организации многочисленных натуральных повинностей[9].
Поземельный налог, харадж, взимался натурой или деньгами (или в смешанной форме), вносился первоначально покорённым населением, а затем всеми мусульманами. При определении размера хараджа учитывались многие объективные обстоятельства — качество земли, вид культуры, близость воды, возможность орошения. Существовало несколько видов хараджа. Что касается джизьи, то эта подать взималась с иноверцев и представляла собой своего рода вознаграждение завоевателям за проявленную веротерпимость и сохранение жизни этих иноверцев. Размеры подати устанавливались договором, причём от джизьи освобождались женщины, старики, дети (т. е. те «с кем нельзя сражаться»), рабы, монахи, а также христиане, воевавшие в мусульманской армии, и бедняки, «которым подают милостыню»[10].