Для того, чтобы понять важность рассмотрения аудитории в нашем исследовании текста, необходимо, прежде всего, пересмотреть наше учение о Библии - если мы верим в то, что Библия была продиктована Богом от начала и до конца, то тогда всякое исследование истории или ссылка на автора или аудиторию не имеют смысла, Библия перестает быть исторической книгой и становится книгой сакральной. Если же Писание описывает действительные события, если оно представляет собой собрание книг написанных реальными авторами реальным читателям, то знание о них чрезвычайно важно для его понимания и истолкования.
в) «Историко-культурная ситуация» – мир «вокруг» автора и читателя.
То, что мы станем называть «историко-культурной ситуацией» отличается от «историко-культурного контекста» тем, что контекст напрямую соотносится с текстом, ситуация же лишь косвенно или никак не относится к тексту. Иными словами мы может говорить о каких-то обычаях или традициях, связанных с бракосочетанием в древности, но эта информация не обязательно будет полезной для нас при чтении конкретной истории о браке в Кане Галилейской. Для чего же необходима «историко-культурная ситуация»? Она помогает «погрузиться» в тот мир в котором была написана книга, что бы не говорили о понятности и близости нам многих текстов Писания именно непонятные или неприемлемые тексты (убийство младенцев, истребление всей семьи за грех одного и т.д.) показывают нашу удаленность от «историко-культурной ситуации» текста.
Г) «Герменевтическая проблема» современного богословия (Р. Бультманн).
Может ли случиться так, что текст, значение которого было обусловлено конкретной «историко-культурной ситуацией» прошлого становится непонятным или плохо понятным современному читателю? Можем ли мы сказать, что некоторые понятия древности настолько обусловлены принадлежностью к определенной культуре, что для их адекватной передачи современному человеку необходимо их полное переосмысление и истолкование.
Рассмотрим фразу - «Христос есть жертва за грехи всех людей» - что необходимо знать для того, чтобы понять, что имеется в виду под этой фразой? По крайней мере все, что касается древней системы жертвоприношений и понимания греха и прощения греха. Современный человек может узнать лишь внешнюю информацию о этих областях древней жизни, но не может до конца понять «внутренне», так как жертвоприношения давно перестали быть частью обычной жизни. То же самое можно сказать и о понятии «грех» – мы имеем в виду многое, когда употребляем это слово, но как быть уверенным в том, что мы имеем в виду тоже, что и первые христиане? Итак, если во фразе не ясны основные понятия, то как же объяснить ее суть для современного читателя? Именно в этом заключается «герменевтическая проблема», которая стоит в центре современной герменевтики, прежде всего благодаря Рудольфу Бультманну.
Р. Бультманн в своем программном эссе «Новый Завет и мифология» впервые предпринимает попытку истолковать Новый Завет с точки зрения современности, то есть изложить учение НЗ на языке, понятном современному читателю – попытка эта оценивается по разному, в основном критически, но все отмечают, что эта попытка была указанием на то направление, которым должно следовать современное богословие, если оно хочет оставаться понятным. Итак, перед нами «герменевтическая проблема» – необходимость перевести на язык современности массу древних религиозных понятий так, чтобы они не потеряли своей сути и значимости, и были понятны современному человеку.
4. Воссоздание первоначальной ситуации написания текста.
Для иллюстрации воссоздания первоначальной ситуации, учитывая наше обычно большое внимание к Новому Завету, возьмем книгу Второзаконие. Проанализируем основные составляющие историко-культурной ситуации, и посмотрим каким образом нижеуказанная информация помогает нам при чтении и истолковании книги.
а) Личность автора.
б) Время написания.
в) Место написания.
г) Адресат.
д) Цель написания.
V. Грамматический анализ.
1. Контекстуальный анализ.
А) Определение понятия «контекст».
Прежде чем перейти к рассмотрению понятия «контекст», скажем, что принято рассматривать три основные черты литературного произведения – композиция, жанр и стиль. Композиция текста указывает на то, каким образом различные части текста соединены вместе – «телеологическая структура произведения искусства как система целых и частей»[62]; жанр указывает на наличие особых литературных приемов, использование которых ведет к появлению эссе, статей, рассказов, стихотворений и др. – «динамика формы в то же время и динамика мысли»[63]; стиль работы указывает на индивидуальность автора в создании литературного произведения. Контекстуальный анализ рассматривает положение текста в целом произведении, поэтому соотносится с исследованием композиции литературного произведения.
Словом «контекст» принято обозначать все то, что находится вокруг изучаемого текста, как в прямом, так и в переносном смысле. Для того, чтобы увидеть, что контекст тесно связан с текстом, нужно просто посмотреть взаимоотношение этих понятий. Текст – от латинского «textus», ткань, связь – по определению нечто составное, то есть отдельное слово мы обычно не называем текстом, а раз текст состоит из частей, то эти части находятся в некотором отношении друг к другу, образуя связь, ткань из слов. Термин «контекст» тесно связан с термином «текст», так как само его название определено через последний, являясь как бы продолжением ткани текста. Ясно, что некоторый текст, будучи помещенным в разные контексты будет разное значение, следовательно не только контекст связан с текстом, но и текст определяется через контекст. Перед нами пара взаимозависимых понятий, рассмотрение которых может помочь понять необходимость контекстуального анализа.
Обсудив ранее историко-культурный контекст, остановимся сейчас на литературном контексте. Говоря об истории герменевтики, стоит вспомнить, что именно протестантская герменевтика, приняв для изучения Библии методы классической филологии, обратила внимание на необходимость изучения контекста. Сегодня, называя наш метод историко-грамматическим, мы также уделяем внимание библейскому тексту именно как литературному тексту, то есть некой структуре слов, предложений, смысловых отрывков. Именно такое восприятие книг Библии побуждает нас к контекстуальному анализу, воспринимай мы Писание как магическую книгу, упавшую с неба, то и различные литературные ее характеристики волновали бы нас в последнюю очередь.
Фраза: «Вы вырвали это из контекста!» стала в нашей обычной речи почти магической, она может означать все что угодно - «я не понимаю то, о чем идет речь», «я не согласен с Вашей точкой зрения, а так как я не могу ее опровергнуть, то лучше скажу про контекст» и т.д. К сожалению, довольно редко эта фраза употребляется действительно к месту. В чем причина такого частого нарушения с точки зрения толкования как вырывание фраз из контекста? Причина, по моему, скорее богословская, чем литературная, ведь никому не придет в голову вырывать из контекста фразы различных героев художественной литературы, почему же мы так часто вырываем из контекста библейские стихи? Потому что мы и не считаем тексты Библии текстами! Для нас они все что угодно, но не литература, не осмысленный текст. Всякий раз читая Библии, мы чего-то хотим от нее, мы чего-то ожидаем так, как будто бы это некая магическая книга, не случайно, что такое отношение доводит до совершенно «логического» с такой точки зрения вывода - «Библия - это Бог на земле». Великое преимущество книг Библии перед книгами других религий заключается не только в том, что они являются Словом от Бога, но и в том, что это Божие Слово изложено при помощи слов человека, то есть на самом обычном языке.
Еще одной причиной столь частой ссылки на контекст является постоянное стремление богословов обосновать при помощи библейских текстов те или иные свои убеждения. Как известно из истории богословия, практически всем еретическим учениям прекрасно удавалось обосновать свои учения при помощи библейских текстов. К сожалению, часто и мы поступаем не лучше, заранее имею некое богословское положение, подтверждение которому желаем найти на страницах Писания, вместо того, чтобы тщательно вслушиваться в то, что Бог хочет сказать нам через авторов Библии.
Для понимания важность контекста для понимания текста приведем пример:
«Мы говорим, например: «человек идет». «Идет» означает здесь, по-видимому, просто «шагает». Но когда мы говорим «весна идет», то уже ни о каком шагании не возникает никакого представления, а речь здесь – скорее, о наступлении в данном случае времени года. В таком выражении, как «жизнь идет», уже нет никаких представлений ни о шагании, ни о наступлении, а скорее о прохождении. Мы здесь говорим, что жизнь проходит, что она временная, неустойчивая и вот-вот кончится. В таком выражении, как «в Москве сейчас идет фестиваль молодежи», этой мысли о временности или об окончании вовсе не имеется, а имеется просто указание на известного рода общественный процесс. Таким образом, слово «идет» может указывать и на начало события, и на его процесс, и на его приближающееся окончание. В таком выражении, как «костюм идет к лицу», уже вовсе не мыслится никаких процессов времени, а мыслится определенного рода эстетическое соотношение. И чем же определяется такое огромное различие в значении одного и того же слова? Исключительно только контекстом»[64].