«Книжники» объединены собственными верованиями и обрядами, что отличает их от мусульман.
ПРЕДСТАВИТЕЛИ НЕМУСУЛЬМАНСКИХ СООБЩЕСТВ
Греческая православная церковь, ее возглавляет патриарх, первым из которых был Георгес Схолариос Ген-надиос (1454—1473). Патриархат, существующий и в наши дни, находится с начала XVII в. в Стамбуле, в квартале Фанар (Фенер).
Группа иудейских общин находится под властью великого раввина, хахамбаши. Первыми этот пост занимали Мойша Капсали (1453—1497) и ЭлиаМизрахи (1498— 1526). Но после 1526 г. этот пост оставался незанятым до 1835 г.; каждая община (караиты, романиоты, сефар-ды, ашкенази и т.д.) имеет своего раввина.
Армянскую церковь возглавляет патриарх, который, вероятно, обосновался в Стамбуле лишь в 1641 г. Патриархат, существующий и в наши дни, находится в Стамбуле в квартале Кумкапы (берег Мраморного моря).
У них есть свое духовенство и свои специфические суды; они разговаривают на своем языке и пользуются своим алфавитом. В городах они живут компактно, образуя свои «кварталы», или ма-халле, у них свои культовые сооружения (церковь, синагога, храм) и закрепленные за ними кладбища. Такое положение не создает чувства, будто они поглощены массой турок; находясь в подчинении своих религиозных лидеров, подотчетных османским властям, они могут собираться, совместно молиться и исполнять обряды, поэтому вновь прибывающие единоверцы легко вписываются в их сообщество. Со своей стороны, и османские власти, судя по всему, поддерживают такое объединение по религиозной и этнической принадлежности, поскольку это позволяет более плотно контролировать иноверцев. Православные греки, армяне и иудеи образуют религиозные общины, называемые миллет. Каждая община выбирает духовного главу — греческого патриарха, армянского патриарха, главного раввина, который признается султаном. Их деятельность сосредоточена в основном на духовной сфере. Если государство и признавало за общинами некоторые юридические полномочия, то они ограничивались делами, относившимися к духовенству, и в светских делах — частными правовыми вопросами и статус гражданина (бракосочетание, опека, наследственные дела) в связи с его религиозной принадлежностью. В решении некоторых правовых вопросов всегда можно обратиться к кади, судье, особенно когда это одновременно касается мусульман и немусульман, или в случае спорных дел, например разводов. Такое разделение общества на группы по религиозному признаку, которое, между прочим, упрочивало эволюцию налоговой и административной систем османского государства, приведет к тому, что изменится и смысл самих миллет. В финальной стадии, в XIX в., община будет уже означать народы, а затем и «нации» империи.
ОБРАЩЕНИЕ В ИСЛАМ
Обращение в свою веру играло, очевидно, определенную роль в распространении ислама, но мало известно, какими темпами шел этот процесс в различных странах, находившихся под османским владычеством. Невозможно представить точную картину, поскольку было немало различий по регионам. Например, на Балканах можно говорить об ожесточенном сопротивлении жителей Сербии, о последовательной ассимиляции части населения Боснии и Герцеговины. Следует также иметь в виду, что в одних районах Османской империи обращение в ислам происходило в единичных случаях, в других оно было более массовым. К последним можно отнести Боснию, Албанию, часть Болгарии (включая помаков, т.е. болгар-мусульман), Анатолию и, позднее, Крит, где через год после его завоевания в 1670 г. примерно половина населения была обращена в ислам.
Обращение в ислам, как таковое, не сопровождалось какими-то церемониями. Новообращенный мусульманин должен был только, после совершения омовения, произнести в присутствии двух свидетелей установленный текст о принятии новой веры (шаха-да) — безо всякого физического или морального принуждения — и сменить одежду, поскольку одежда является отличительным признаком между мусульманами и зимми. Необходимо отметить, что речь идет об акции необратимого характера, и нарушение ее, отступничество, ведет к смертной казни.
Османская доктрина по вопросу обращения соответствует ортодоксальному положению ислама, согласно которому не должно быть насилия на религиозной почве (Коран, сура И, аят 256). Только практика девширме в Анатолии и на Балканах представляет собой значительное нарушение предписанной исламским законом толерантности, поскольку «отобранные» христианские мальчики обязательно подвергались обрезанию и обращению в ислам. Вероятной причиной таких противоречивших закону и беспрецедентных действий со стороны государства, возможно, был недостаток невольников иного происхождения, которые бы отвечали нуждам военно-политического аппарата и были беззаветно преданы султану. Между тем эта мера напрямую затронула лишь незначительную часть христианского населения.
Несмотря на отсутствие точных данных, можно все-таки утверждать, что количество обращенных на протяжении трех веков османского владычества было ограниченно. Лица, которые шли на это, несмотря на недовольство своих единоверцев и священников, главным образом руководствовались соображениями карьеры (особенно в отношении воинской повинности, как это было в случае с графом Бонневалем, он же Ахмед Бонневаль-паша) и налоговыми льготами (освобождение от джизъи).
Обращение в ислам могло означать и другие преимущества: например, содействовать освобождению раба, хотя это и не было общим правилом; христианская женщина, обратившись в ислам, могла избежать нежелательной для себя партии, на которой настаивали родственники; обращенному в ислам было легче выпутаться из трудного для него судебного дела. Военнопленный, приговоренный к принудительным работам, мог принять ислам в надежде получить освобождение; моряк, изобличенный в убийстве, или крестьянин, обвиненный в грабеже, могли надеяться таким образом выйти из тюрьмы.
Избежать кары за отступничество это то, что случилось с Шаббатой Севи (1625—1676), евреем из Смирны, объявившим себя в 1666 г. «новым мессией». Он проводил пропаганду, которая, по его замыслу, должна была привести к обращению мусульман в иудаизм. Его секта продолжала существовать и после его смерти, в частности в Стамбуле и Салониках, где 400 семей совершили показное обращение в ислам, присоединившись к так называемой секте «обращенных» (деиме).
Таким образом, немало мотивов подвигают к принятию мусульманской веры, даже без религиозных убеждений или знания сути учения. Но даже если обращение не было принудительным, оно могло происходить под давлением каких-то обстоятельств, которым было трудно противостоять и приходилось уступать. Поэтому нет ничего удивительного в том, что обращение в ислам по искреннему убеждению или по достаточно поверхностным соображениям могло фактически сопровождаться, в некоторых случаях, двоеверием и даже эклектизмом, что, в крайних случаях, приводило к тайному соблюдения правил христианства или иудаизма.
КУЛЬТОВЫЕ МЕСТА
Мечеть (джами) этимологически означает «место для сборищ», т.е. место, где правоверные мусульмане собираются для того, чтобы поклониться Аллаху. Она представляет собой культовое сооружение, часто используемое для собраний и учебных занятий, но не более того. Она никогда не была институтом с присущими ему организацией, иерархией, законами и юрисдикцией. На заре исламской эры это была просто огороженная территория, позже какая-то постройка — не более чем место, где верующие собираются помолиться вместе. Эти молитвы сообща могли читаться в частном жилище, в общественных местах, на свежем воздухе, даже в культовых местах, предназначенных для других религий. Так, например, после взятия Константинополя в 1453 г. турки переделали базилику Святой Софии в имперскую мечеть. С внешней стороны они установили над куполом полумесяц, а с четырех углов пристроили минареты, с высоты которых муэдзины призывают верующих к молитве; внутри здания они убрали иконы и другие христианские символы и закрасили стены.
Интерьер мечети отличается простотой и строгостью. Символизируя святыню Мекки, мечеть является, как и иудейская синагога, местом собрания верующих, а не «храмом Господним», как все христианские церкви. Ислам не предусматривает ни таинств, ни специального духовенства, в мечетях нет ни престола, ни алтаря. Имамне исполняет функций священника, он лишь ведет молитву. В конструкции мечети есть два выступающих элемента — мипбар и михраб. Первый представляет собой нечто в роде возвышающейся кафедры, с которой проповедник читает пятничную молитву. Михраб -это ниша, устроенная в кибла, стене, которая идет по молельному залу перпендикулярно идеальной линии, ориентированной на Мекку, в ту сторону и обращены правоверные во время молитвы. Расположенная обычно в центре стены, эта ниша определяет ось симметрии здания. В крупных мечетях существует возвышение, дикка, для помощника имама, которое помогает молящимся следить за ритуальными жестами и поклонами. Таким образом, многочисленной пастве легче участвовать в совместной молитве.
Мечеть должна быть достаточно просторной для того, чтобы вместить всех правоверных данной местности, собирающихся по пятницам на обязательную молитву. Согласно традиции она включает в себя комнату для молитв. Далее расположен обширный двор, посреди которого находится фонтан или бассейн, предназначенные для ритуальных омовений.
Перед входом в мечеть правоверный снимает обувь, а войдя, встает на колени, повернувшись лицом к михраб, произносит молитвы, совершая ритуальные поклонения. Другие используют для молитвы четки (тесбих), из 99 жемчужин, символизирующих 99 имен Аллаха, перебирая их пальцами. Женщины могут принимать участие в молитвах, проходящих в мечетях, куда они отправляются в парандже, но они не имеют права занимать место среди мужчин. Они должны стоять по краям или в глубине здания, в местах, огороженных небольшими барьерами (максура), либо на трибунах этажа, если таковой существует, как это сделано в крупных османских мечетях. Конечно же, немусульманам не разрешается входить в мечеть, как и в другие исламские помещения.