У лабрадорских эскимосов Седне соответствует мужское божество Торнгарсоак, который тоже будто бы посылает морскую добычу людям. У аляскинских эскимосов подобную роль играет дух месяца.
Таким образом, шаманизм и промысловый культ эскимосов населили всю природу многочисленными духами.
Аниматизм
Развитость анимизма не мешает существованию в верованиях эскимосов и другой категории религиозных представлений — представления о безличной силе. Эта безличная сила на эскимосском языке, по любопытному совпадению, носит название сила (хила). Это — не персонифицированное, неолицетворенное представление о сверхъестественных силах, от которых зависят и явления природы и успех человеческой жизни. Подобное представление называют аниматизмом (от латинского слова «animatus» — одушевленный).
Посмертная судьба души
Интересны представления эскимосов о загробной жизни. Взять, к примеру, хотя бы канадских эскимосов. По их верованиям, душа после смерти воплощается вновь и входит в тело человека — в одного из потомков умершего, чаще всего во внука. Поэтому-то эскимосы считают, что в каждом ребенке сидит душа его Дедушки или бабушки или кого-либо из других умерших родственников. Чья именно душа заключена в теле ребенка, определяет шаман. В. Стефансон, исследовавший канадских эскимосов, с большим удивлением заметил, что эскимосы никогда не наказывают детей и не упрекают их даже за самые дурные поступки. После долгих расспросов ему удалось узнать, почему они боятся наказать ребенка: ведь в нем душа деда, предка, к которому должно относиться с уважением. Но душа предка остается в ребенке лишь До тех пор, пока его собственная душа не окрепнет. Потом душа предка покидает ребенка, и, что с ней в дальнейшем делается, эскимосы не знают.
Формы погребения у эскимосов довольно однообразны: преобладает наземное погребение в особых дощатых гробах. Э. Вейер справедливо объясняет данное явление тем, что другие формы погребения здесь почти невозможны: рыть мерзлую почву слишком трудно, а недостаток топлива не позволяет сжигать трупы.
Запреты
Религиозная жизнь эскимосов насыщена многочисленными обрядами. Они охватывают с разных сторон всю жизнь и всю хозяйственную деятельность человека, в особенности все связанное с морским промыслом.
У них имеется множество запретов. Из них многие распространяются на женщин, особенно в определенные моменты: в менструальный период, после родов. Например, у эскимосов - маглемют девушка при первых признаках половой зрелости должна провести 40 дней в углу хижины, лицом к стене, и может покидать хижину только ночью, когда все спят. Считается, что нарушение женщиной подобных тягостных ограничений грозит бедой не ей самой, а всему роду или поселку.
Характерно, что запрещается всякое смешение продуктов сухопутной и морской охоты. Некоторые группы эскимосов помимо морского промысла занимаются также и охотой на оленя карибу, и все предметы, связанные с сухопутной и морской охотой, должны быть строго разделяемы. Например, запрещается есть в один и тот же день тюленье мясо и мясо карибу, запрещается хранить их одновременно в жилище, нельзя идти на промысел карибу в одежде, в которой раньше охотились на кита, и т. д. Запреты эти, впрочем, различны у разных групп эскимосов.
Происхождение этих характерных запретов следует искать в разобщенности самих форм хозяйства, которые по-видимому, относятся к разным стадиям развития эскимосского народа. Сами эскимосы уже не понимают происхождения запретов, однако, свято соблюдают и крайне боятся их нарушить.
Страх – корень религии
Интересно, как один довольно умный эскимос — шаман Ауа — объяснял исследователю Кнуту Расмуссену, почему эскимосы придерживаются своих старых обычаев и запретов. Он произнес по этому поводу целый монолог, в котором отразилась психология древнего охотника, бессильного перед суровой природой и боящегося хоть в чем-нибудь нарушить традицию, чтобы не навлечь на себя гнев невидимой силы. Когда К. Расмуссен спросил шамана, откуда эти запреты и почему следует их соблюдать, Ауа сказал: «И ты не можешь указать причин, когда мы спрашиваем тебя: почему жизнь такова, какова она есть? Так оно есть, и так должно быть. И все наши обычаи ведут свое начало от жизни и входят в жизнь; мы ничего не объясняем, ничего не думаем, но в том, что я показал тебе (перед этим он говорил о неудачах промысла, о голоде и других бедствиях.— С. Т.), заключаются все наши ответы: мы боимся.
Мы боимся непогоды, с которой должны бороться, вырывая пищу от земли и от моря. Мы боимся нужды и голода в холодных снежных хижинах. Мы боимся болезней, которые ежедневно видим около себя. Не смерти боимся, но страданий. Мы боимся мертвых людей и душ зверей, убитых на лове. Мы боимся духов земли и воздуха.
Вот почему предки наши вооружались всеми старыми житейскими правилами, выработанными опытом и мудростью поколений.
Мы не знаем, не догадываемся почему, но следуем этим правилам, чтобы нам дано было жить спокойно. И мы столь несведущи, несмотря на всех наших заклинателей, что боимся всего, чего не знаем. Боимся того, что видим вокруг себя, и боимся того, о чем говорят предания и сказания. Поэтому мы держимся своих обычаев и соблюдаем наши табу».
Это очень характерная психология верующего человека, который не размышляет, не задает вопросов, .но боится переступить традиции, потому что боится сверхъестественного наказания, то есть в конце концов боится голода, страданий, смерти.
Вообще говоря, для религиозной психологии эскимосов характерно преобладание чувства страха, чувства зависимости от сверхъестественных сил, стремление задобрить эти силы. Сверхъестественный мир окружает человека со всех сторон. Самые обыденные вещи: животные, предметы промысла и сам человек — все подвержено действиям сверхъестественных сил.
Однако мир естественный и мир сверхъестественный в верованиях эскимосов неразрывно связаны, они находятся рядом, человек со всех сторон окружен таинственными силами. За нарушение табу его ожидает наказание не в будущей, а в этой жизни. Потусторонний, загробный мир мало интересует эскимосов. Религия связана с их повседневной жизнью, она пропитала весь их быт.
Религия калифорнийских индейцев
Другая, несколько обособленная этническая группа, которую также относят к наиболее отсталым в Северной Америке,— калифорнийские индейцы. Это разноплеменная группа, состоящая из представителей разных языковых семейств (хока, пенути, алгонкинского, атабаскского, шошонского). На севере Калифорнии жили юроки, кароки, шаста и др.; среднюю часть занимали винтуны, майду, мивоки, йокутсы, помо и др.; на юге жили шошоны, чумаши, юма.
У калифорнийцев отсутствовало земледелие. Они занимались главным образом собиранием растительной пищи (особенно желудей), рыболовством и охотой. Преобладал у них полукочевой образ жизни.
С середины XIX в. калифорнийцы стали жертвой хищнической колонизации Дальнего Запада. Большинство из них было истреблено, а оставшиеся забыли прежний быт и верования. Последние известны лишь по сообщениям ранних наблюдателей и по воспоминаниям стариков. Хорошая сводка всего, чем располагает наука о самобытной культуре калифорнийцев, дана в труде Альфреда Кребера «Hand – bookoftheIndiansofCalifornia» (Washington, 1925).
Шаманизм
У калифорнийских индейцев отмечен шаманизм, хотя и неодинаковый у разных племен. У северных племен преобладало женское шаманство, у других шаманами бывали и женщины и мужчины.
Главная функция шаманов состояла в лечении. Но по методам лечебной деятельности шаманы у большинства племен (кроме самых южных) распадались на две группы. Одни — более «слабые» шаманы — занимались диагностикой болезней, они должны были только определять причины заболевания, а лечить не могли. Другие — более «сильные» — не только узнавали причину болезни, но и лечили ее.
Причину болезни видели в каких-то материальных вещах, попавших в тело, местное название которых Кребер переводит английским словом «pain» — боль. Избавить человека от болезни считалось возможным, только высосав эту «боль» из тела.
Та же самая «боль», по поверью калифорнийцев, может сделать человека шаманом, если он сумеет преодолеть ее и подчинить себе. Как видно, здесь еще не развилось чисто анимистическое представление о духах— возбудителях болезни и о шаманских духах-покровителях, что свойственно шаманству в его развитой форме. Правда, тот же Кребер говорит и о духах, которые якобы призывают шаманов на служение. Но оказывается, что эти духи рисуются тоже довольно материально.'. Возможно, что словом «дух» исследователи неудачно переводили то самое название, которое означает причину болезни,— «боль».
Таким образом, шаманизм у калифорнийцев находился на самой ранней ступени его развития. Здесь не было еще развитой демонологии, характерной вообще для шаманизма. Шаманизм еще недалеко ушел от знахарства с его специфической теорией болезни, с приемами удаления материальной причины болезни. Он еще не вылился в формы, характерные для развитого шаманства.
Рядом с шаманами у калифорнийских индейцев, особенно у центральных, существовали знахари, лечившие при помощи целебных трав, обязательно соединяя их применение с произношением магических формул, заклинаний.
Инициации
Другая характерная форма религии калифорнийских индейцев связана с возрастными инициациями. Но у калифорнийцев эта система выступает в очень осложненном виде, своеобразном для каждой племенной группы.