Конституционные нормы и законы государств, определяющие правовое положение религиозных организаций, разнообразны. Они тесно связаны с целевыми установками и объемом демократических прав и свобод в каждом конкретном обществе. По нашему мнению, «здесь необходим не поиск эталонов или готовых моделей, а выработка собственных методов и форм решения проблем свободы совести, основанных на глубоком научном анализе как отечественного, так и зарубежного опыта»[7, С. 112].
Но даже при самом демократическом понимании свободы совести и самом безупречном законодательстве по этому вопросу на деле можно столкнуться с практическими препятствиями, обусловленными характером и особенностями данного общества, уровнем подготовки и общей культуры кадров, призванных его реализовывать. Словом, решающим фактором при осуществлении принципа свободы совести могут оказаться конкретнее социальные, культурные традиции и условия. Именно здесь, на наш взгляд, ахиллесова пята принципа свободы совести в нашем обществе.
«Социальное пространство современной Беларуси имеет две отличительные характеристики — полиэтничность и поликонфессиональность, которые обусловили гетерогенность белорусской национальной культуры. Теоретически плюрализм несет обществу благо. Однако на практике, особенно в обществах переходного периода, каким является наша страна, полиэтничность и поликонфессиональность выступают достаточно противоречивыми явлениями по своей роли в социуме»[7, С. 113].
Оптимизация развития государственно-конфессиональных и межконфессиональных отношений предусматривает и соответствующие усилия со стороны церквей и конфессий. Стремление адаптироваться к новым социальным условиям, к проблемам, которые поставила перед религиозным сознанием научно-техническая революция, и в то же время необходимость продолжать свое религиозное служение в секуляризованном мире — все это в комплексе и поставило церковь в творчески-проблемную, поисково-новаторскую ситуацию, которая только и способна вывести ее за границы «допороговой сферы» традиционной по своим формам, методам и приемам деятельности.
Эффективно оптимизировать отношения между конфессиями белорусского общества можно только на основе сотрудничества как формы разрешения конфликта.
Проблема государственно-правового регулирования религиозных процессов является обязательным и чрезвычайно важным составным элементом процесса совершенствования социальных отношений, цель которых — создание в нашей стране подлинно правового государства, основанного на гуманистических ценностях и основных критериях гражданского общества, гармонично сочетающего обеспечение основных прав и свобод граждан с интересами общества и государства.
2. Принципиальные особенности нынешней и будущей религиозной ситуации в Беларуси
В период с 1998 по 2000 годы Институт социологии Национальной Академии наук РБ провел социологические исследования, обобщенные результаты которых поможет раскрыть и проанализировать сегодняшнюю и будущую религиозную ситуацию в нашей стране[6, С. 218-231].
Что же кроется за небывалым подъемом религиозности и стремительным бегством от атеизма в постсоветское время?
Как феномен духовной жизни человека, религия (так же, как наука, искусство) дает возможность отдельному человеку, социальной группе открывать смысл и цели своего существования поверх эмпирической действительности, ее текучих, изменчивых форм. В религии люди ищут и утверждают связь с сакрально-мистическими, абсолютными уровнями бытия. Последние наделяются характеристиками универсальности и сверхценности, что позволяет отдельному индивиду (группе индивидов) надеяться самому стать сопричастным этому уровню бытия.
Многочисленные репрессивные институты советского государства всевозможными методами подавляли стремление человека опереть свое мировосприятие и свое существование на веру в Абсолютного Бога. В таких условиях часть людей становилась невосприимчивой к религиозной проблематике, а часть, хотя и жаждала религиозной жизни, предпочитала это скрывать или отправлять свои религиозные потребности конспиративно, не заявляя публично о своих симпатиях к тому или иному религиозному культу.
Когда путы советской системы пали и индивид получил свободу религиозного самоопределения, в открывшиеся шлюзы хлынула огромная лавина накопившихся экзистенциальных переживаний, которые не находили выражения в атеистическом мировосприятии, нуждались в корреляции с религиозными понятиями.
Именно в этой плоскости лежит ответ на вопрос, почему социодинамика религиозности в новейшей истории Беларуси носит столь взрывной характер и одновременно демонстрирует заметные колебания внутри основных ее аспектов - возрастного, территориально-регионального, вероисповедного.
Так, например, молодое поколение занимает сдержанную позицию. У молодых граждан груз экзистенциальных проблем и переживаний не столь велик, как у старшего поколения. Поэтому религиозный выбор для них менее актуален, они больше склонны колебаться в своем отношении к религиозной вере.
О своей религиозности в 1998 году открыто заявило 37,5 процента белорусских граждан. И почти такое же число опрошенных ответило: «Не могу точно сказать, религиозный я человек или нет». Среди лиц старше 65 лет число колеблющихся заметно снижается, а число тех, кто твердо стоит на позициях религиозного сознания, увеличивается до 65,3 процента. В группе граждан до 50 лет около 42 процентов респондентов не могут определенно заявить о своей религиозности. Таким образом, свыше трети белорусского населения находится в выжидающем состоянии, окончательно не определились с религиозным выбором.
На этом фоне тем более убедительно выглядит тенденция к росту числа верующих граждан. С 1998 года их число увеличилось на 10 процентов. За этот же период группа тех, кто затрудняется ответить (колеблется) по поводу собственной веры или неверия, уменьшилась более чем на 5 процентов. Одновременно уменьшилась группа неверующих. И надо отметить, что интенсивность проявления религиозности заметно увеличивается с возрастом.
До 30 лет верующими себя считают 31, 4 процента опрошенных. В группе респондентов 30 — 49 лет о своей религиозности заявили 28, 5 процента. А уже в 50—65 лет - до 39,9 процента, после 65 лет - 65,3.
Что касается проявлений глубокой религиозности, то здесь тоже лидируют представители старших возрастов. Респонденты старше 65 лет втрое чаще называют себя глубоко религиозными людьми. В молодежной среде глубоко верующих в 3, 3 раза меньше, чем среди опрошенных в целом.
Примечательно и то, что с увеличением возраста респондентов уменьшается степень неопределенности в понимании Высшего Существа. Количество опрошенных в возрасте до 50 лет, которым свойственно верить в Бога и при этом иногда сомневаться в его существовании, почти в два раза превышает количество подобных верующих старше 65 лет.
Примерно такое соотношение ответов по тезису «Не верю в Бога-личность, но верю в существование высшей духовной силы». Это мнение разделяют 24 процента опрошенных в возрасте до 30 лет и около 20 процентов во второй возрастной группе. Но уже в третьей и четвертой возрастных группах количество приверженцев этого скептического тезиса уменьшается вдвое.
Таким образом, люди более пожилые, как правило, ответственнее и внимательнее воспринимают и переживают религиозные смыслы, ибо с возрастом у них появляется больше экзистенциальных проблем, и они все чаще связывают их разрешение с религией. Прожив значительную часть своей жизни, человек начинает понимать, что ему лично (а не кому-то абстрактному) предстоит встреча с ситуацией, когда жизнь подойдет к концу.
Размышляя над этим концом, предощущая его экзистенциальную неизбежность и трагичность, человек все чаще и охотнее допускает, что эмпирическая граница жизни таит развязку только телесно-чувственного существования, а сама жизнь, заключенная в его персональной оболочке (или, по крайней мере, запечатленная в ее душевной и духовной особенности), неистребима. Разумеется, гарантом этой неистребимости человек хочет видеть Бога — существо, которому не свойственны предикаты конечности и смертности.
Именно поэтому вера в Бога становится убежищем для человека на излете его жизни. Оставаясь один на один со своей экзистенцией, он ищет ответы на ее тревожащие душу и ум вопрошания в вероисповедных переживаниях. К концу пути, когда жизненные силы истощены, вера для морально и физически опустошенного человека зачастую оказывается единственной надеждой и опорой.
Поэтому большинство граждан, принадлежащих к старшему поколению, не сомневается в том, что религия увеличивает свое влияние на нашу жизнь. В молодежной среде такую оценку разделяет только 44,4 процента респондентов. В среднем же верят, что религия увеличивает влияние в белорусском обществе, 51 процент опрошенных.
2.1 Территориальные особенности в вопросе вероисповядания
Важным аспектом религиозной ситуации в Беларуси является ее территориальная динамика.
Чтобы рельефнее представить религиозность в ее региональном срезе, сравним религиозное самоотнесение белорусов с другими формами их самоотнесения, посмотрим, как эти формы проявляются в зависимости от региональных, экономических, социальных, культурных условий проживания опрашиваемых.
В этом плане особенно отличается белорусско-польское приграничье. В прилегающих к Польше районах Гродненщины количество респондентов, относящих себя к верующим людям, составляет 58 процентов (в прилегающих к Беларуси районах Белостотчины уровень религиозного самоотнесения составляет 87 процентов). В белорусско-российском приграничье картина религиозности совсем иная. В прилегающих к России районах Витебщины о своей религиозности заявили лишь 19 процентов опрошенных. Это свидетельствует о том, что интенсивность религиозности по республике далеко не одинаковая. Количество верующих в западных, граничащих с Польшей районах втрое превышает количество верующих в районах, граничащих с Россией.