Однако быстрота, с которой было пресечено сопротивление язычества, свидетельствует о том, что, несмотря на всю мощь естественной, казалось бы, приверженности к древним обычаям, русский народ не поддержал волхвов, пошел за Христом. Конечно, тогда это еще не было полной победой; язычество укрылось в глухих местах, притаилось в темных уголках человеческих душ, но оно сразу же перестало определять характер русской жизни. И это главное.
В непосредственной связи с данным обстоятельством находится то, что важнейшим и самым замечательным во всем духовном наследии князя Владимира, как верно видят многие явилась разительная перемена его собственной жизни, его духовно-нравственного состояния! Из страстного, гордого язычника он буквально переродился после крещения в целомудренного, кроткого, необычайно милосердного и доброго человека! Одно время он не решался даже утверждать приговоры о справедливых казнях особо опасных преступников, а его милостыни бедным не знали меры... “Красным солнышком” прозвал Владимира русский народ. При этом князь продолжал оставаться победоносным полководцем, мужественным воином, мудрым главой и строителем государства. Перемены в личной жизни Владимира отобразили и ознаменовали собою такую же коренную перемену духовной жизни всей Руси. Преображение личности во Христе и во образ Христов - вот что “завещал” своим примером князь Владимир каждому русскому человеку и всей Руси в целом. Мы знаем, как выполнили этот “завет” сыновья Владимира — святые страстотерпцы Борис и Глеб, как следовали тому же “завету” Ярослав Мудрый, Владимир Мономах, великое множество русских людей — Святая Русь! Достаточно взглянуть на физиономии каменных идолов поверженного русского язычества, извлекаемых ныне археологами из земли, где некоторые из них случайно уцелели, как бы скрывшись туда с глаз долой, и сопоставить их с дивными ликами на русских православных иконах, чтобы понять, как преобразился духовный облик Руси и в чем суть такого преображения!
Духовный лик крещеного народа, неизбежно находящий свое выражение в почитаемых иконах, есть не что иное, как личность народа во Христе. Это естественно, ибо только в Личности Богочеловека Иисуса Христа, Сына Божия, может обретать свою подлинную личность, подлинный духовно-национальный облик и человек, и народ. Кажущийся парадокс — обретение Русью своего личностного национального облика через принятие идущей из другой страны (Византии) веры - находит, таким образом, ясное разрешение. “Свое” язычество с его полной неосведомленностью об истинах бытия людей и народов не могло создать даже устойчивого национально-патриотического чувства и сознания. В противном случае не призвали бы новгородцы и кривичи варягов на княжение, не стал бы Святослав, вопреки советам мудрой матери - Ольги, пытаться обосновать свою столицу на Дунаев Переславце по той единственной причине, согласно откровенному признанию Святослава, что туда, на Дунай, стекаются богатства, лошади и вина из разных стран. Этот отрыв от родной земли стоил ему жизни.
Создать осознанное, верное, без крайностей, национально-патриотическое чувство могло только Православное христианство, и вот почему. Православная Церковь содержит в основе своей жизни принцип соборности кафоличности). Согласно этому коренному принципу, каждая Поместная Церковвь есть часть Вселенской и в то же время – сама Святая Соборная Апостольская Вселенская Церковь, во всей благодатной полноте пребывающая в данном народе или на данной земле. Поэтому в Православии нет необходимости в едином церковно-административном центре, который подчинял бы себе жизнь Поместных Церквей разных народов. Главою всех может быть (и является) в этом случае только Сам Господь Христос. А для поддержания духовного и вероучительного единства Поместных Церквей существуют братские связи, обмен мнениями, а в случаях чрезвычайных могут собираться всеобщие (Вселенские) Соборы, в соборном разуме которых являет себя «ум Христов» и «Дух Истины» - Дух Святой. Со всем этим органически соединяется и важнейший принцип иконографического учения Православия, из которого вытекает, что, поскольку Церковь есть образ Царства Божия (Небесного), то каждая Поместная Церковь, живущая на определенной земле, превращает земное отечество людей в образ Отечества Небесного. Именно здесь - основа и источник того величайшего патриотизма и той свободы от крайности национализма, которыми стал отличаться русский народ после принятия Крещения от Православной Византии.
Ничего подобного не могло бы сообщить Руси исповедание Римской Церкви с ее учением о необходимости главенства Папы Римского над всеми Церквами народов, принявших исповедание Римско-Католической Церкви. Такой принцип неизбежно способствует не выявлению свободной личности нации, а в определенной мере - ее подавлению, заглушению. Отсюда в народах западного мира часто рождаются противоположные крайности - космополитизм и, как болезненная реакция на него, национализм. В этой “ вне на-циональности”, а точнее - в антисоборности Римской Церкви - одна из причин, по которой с самого начала и на протяжении всей последующей истории Русская земля решительно ее отвергала.
Мы видели, как противилась Русь попыткам императорской власти Византии использовать христианскую веру, чтобы подчинить себе наш народ, как сумели святые Ольга и Владимир отделить в своем сознании “чистую и неподдельную” (говоря словами Патриарха Фотия) веру Греческой Церкви от этой политики и как блестяще избежали они (особенно Владимир) сетей византийской дипломатии при принятии христианства! Тем самым именно при князе Владимире были заложены основы и созданы условия для здорового, практически свободного, внутренне самостоятельного развития и становления Русской Церкви, хотя каноническая ее независимость (автокефалия) была еще впереди. Но на первых порах “дочерняя” Церковь и должна еще сохранять церковную и духовную зависимость от Церкви-Матери. А в русской истории каноническая юрисдикция Константинополя, обычно только номинальная, в эпоху междоусобиц и татарщины (XII ~ XIV века) немедленно превращалась в действенный фактор сохранения церковного единства всех русских земель, содействуя тем самым сохранению единства национального, народного, способствуя и окончательному объединению русских земель под властью Москвы. Как только такое национально-государственное единство было к середине XV века достигнуто, так прекратилась и каноническая зависимость от Константинополя - Русская Церковь стала автокефальной, в полном смысле - Поместной Церковью, получив в конце XVI века высшее, патриаршее, возглавление!
Итак, принимая христианство свободным выбором от Восточной Греческой Церкви, и не раньше, чем в ней завершилось становление и оформление того, что принято называть Православием, т. е. совершилось историческое “торжество Православия”, Русь не ошиблась в выборе! Только Православие и способно было дать нашему народу самое важное и замечательное — полноту выявления, обретения своей исторической личности во Христе, осознание себя “народом среди народов”, чуждое как безликому космополитизму, так и ущемленному национализму (или шовинизму).
Каковы же черты этой личности? Присно-дева Мария как Матерь Пречистого Тела Господа Иисуса Христа является и Матерью Церкви как “Тела” Христова . А это значит, что Церкви Христовой неизбежно сообщаются черты и свойства Личности Богоматери, образа Ее служения Сыну Своему - Христу.
Русским народом это было удивительно чутко и точно восчувствовано и воспринято. В духовном облике русского народа появился ярко выраженный “Богородичный характер”, отмечаемый всеми современными исследователями русской святости (даже не православными)]. Здесь не обошлось без особой попечительности Царицы Небесной о Русской земле. К тем фактам, связанным с посвящением столицы Руси Богородице, о которых мы упомянули, нужно присовокупить и следующее.
В начале XI века русский подвижник на Православном Афоне - преподобный Антоний получил особое благословение вернуться на Русскую землю для устроения правильной монашеской жизни, что он и исполнил. Гора Афонская, по преданию, - “удел Богоматери” - покровительницы монашества. Так духовный росток Святого Афона был высажен на Русскую землю и нашел в ней для себя на редкость благодатную почву, вырос и принес богатейшие духовные плоды! Знаменитый Киево-Печерский монастырь, основанный преподобным Антонием (память 10 июля), стал истоком русского монашества всех последующих времен нашей истории. Монашество — сердце Православной Церкви, от которого получает благодатные токи и импульсы вся церковная жизнь. Вот откуда постоянно источались “Богородичный Дух и характер”. Если же к этому прибавить и результаты реального всенародного опыта общения с Царицей Небесной в молитве и посредством Ее святых икон, то можно, в общем, представить себе, почему Русская Церковь, вся Святая Русь обрели “Богородичный характер”, почему с самого начала на Руси развилось столь широкое почитание Матери Божией, что уже не только столицы Руси, но вся Русская земля сделалась особым уделом Богоматери, стала называться (и являться!) “домом Пресвятой Богородицы!”.
Совершенно очевидно, что такое почитание Богоматери не имеет ничего общего с языческими культами “дев” - олицетворением “дивней” (дикой), не подвластной человеку природы, или с почитанием плодородящей природной силы земли. Русь оказалась способной увидеть величайшую правду в самом, казалось бы, невероятном — сверхъестественном чудесном бессеменном зачатии и Рождении Бога в Своем творении, в Приснодеве Марии.
В православной иконографии Церковь Христова олицетворяется Девой Марией. Возникает, на первый взгляд, некое несоответствие: облечение во Христа человека или народа, входящего в Церковь через купель Крещения, сообщает ему прежде всего черты образа Матери Спасителя (хотя и Христа -тоже!). Ключ к решению задачи содержится в том, что при соединении со Христом (возрождении во Христе) личность человека, народа, Церкви не растворяется в Нем, не поглощается Им, а сохраняется как таковая. Обобщая опыт святоотеческой мысли о сущности Церкви, известный православный богослов В. Н. Лосский рассуждает: “Если мы обратимся к образу единения Христа с Церковью у Апостола Павла, к образу единения супругов, мы должны будем удостовериться в том, что Христос есть Глава Своего Тела, Глава Церкви в том же смысле, в каком муж есть глава единого тела обоих супругов в браке - “двое в плоть едину”). В этом таинственном союзе единое тело, природа, общая двум, получает ипостась Жениха: Церковь есть “Церковь Христова”. Но тем не менее она остается второй личностью этого союза, покорной Жениху, и от Него, как Невеста, отличной... Она - лицо, любимое Женихом, в свою очередь любящее Его. Мы неизбежно должны спросить себя — какова же эта другая личность Церкви, отличная от личности Своего Главы?! Какова собственная ипостась Церкви?” Отвечая на этот вопрос, В. Лосский сначала указывает на множество “тварных ипостасей” - человеческих личностей, которые и суть ипостаси единой природы Церкви, почему Отцы в своих толкованиях на “Песнь Песней” видят в Невесте одновременно и Церковь, и каждую личность, соединяющуюся с Богом. Но далее В. Лосский говорит, что в Церкви есть и некое общее всему и всем “средоточие”, “совершенство, уже осуществившееся в одной человеческой личности, полностью соединенной с Богом... Эта личность - Дева Мария”.