Гари 70-х и начала 80-х годов все происходят добровольно, без всякого побуждения со стороны “антихриста”. Крестьяне горят в избах и овинах. Сжигаются целыми семьями, целыми деревнями. В иных местах причащаются изюмом. Горят на Тоболе и на Урале, в Олонецком крае и новгородчине. По словам официальных донесений, ничего не помогало против этой ужасной эпидемии. По приблизительному неполному подсчету, количество сгоревших к концу ХVIII века достигло почти 9000 человек – цифра по тогдашнему масштабу огромная.
Только после 1685г правительство обратило внимание на бегство в пустыню тяглецов и их самосожжения. Оно снарядило воинские отряды для отыскания раскольничьих пристанищ в лесах и в инструкциях начальникам отрядов проявило трогательную заботу о сохранении жизни “своих верноподданных”. Но приход воинской команды обыкновенно был сигналом к самосожжению, еще лишним побудительным поводом.
Дорожившее каждым тяглецом петровское правительство вынуждено прибегнуть к экстренным мерам для борьбы с “самовольным запалительством”. 26 октября 1728 года издается особый закон сената по поводу “самоохотно сгоревших раскольников”.Но эти меры не оказали желаемого действия, и самосожжения продолжались.
Так убегало и очищало себя от скверны антихристова крепостнического государства крестьянство. Это стихийное движение, невзирая на его чисто пассивный характер, грозило государству не менее, чем открытая вооруженная борьба. Тяглец уходил за пределы досягаемости, оставляя помещика голодным, а казну пустой.
Эпидемия самосожжения особенно обострилась во время бироновщины, когда власти были завалены делами о самосожжениях и все средства борьбы с ними оказались тщетными.
Только во времена царствования Екатерины II эпидемия самосожжений утихает, и, в зависимости от новых явлений жизни крестьянства, крестьянский раскол принимает новые формы.
Самосожжения были, конечно, уделом лишь избранных крайних ревнителей старой веры. Большая часть приверженцев старой веры, однако, ограничивалось первой ступенью – бегством от мира в лесные пустыри. “Вне лесов ныне царство антихристово” - говорили бежавшие.
Эти бега по своему хозяйственному и социальному характеру были настоящей колонизацией девственных лесных пустынь нижегородского Заволжья (по р. Керженцу), Поморья, Приуралья и ближайшего Зауралья. Более состоятельные и энергичные двигались за границу – в Швейцарию, Польшу, Пруссию, Турцию и Закавказье.
“Новый свет” русских диссидентов колонизовался систематическим образом. Сначала полагалась база для колонизации, чаще всего в виде скита, снабженного тайными пристанищами. С амбарами, поварнями и всем прочим обзаведением на случай долгой осады. Такие скиты становились цитаделями старой веры. В них же в крайности осажденные принимали огненное крещение.
Большое количество таких скитов было на безлюдном Кержеце. К началу ХVIII века Кержец был поголовно заселен раскольниками, группировавшимися вокруг 77 скитов. Формы хозяйства в Поморье, на Кржеце, в Стародубье, в Приуралье и Зауралье были возвращением к стадии развития, давно уже пережитой Центральной Русью и напоминающей хозяйство днепровских славян. Охота, рыбная ловля, подсечное земледелие господствовали в раскольничьих колониях. Эти промыслы соответствовали и природе, и редкости населения. По своей подвижности и экстенсивности давали возможность при появлении “антихристовых слуг” легко сниматься и уходить на новое место.
Но Кержец, подобно другим центрам, не являлся чисто крестьянской колонией. Там начиналась дифференциация, приведшая в последствии образованию на различных социальных основах различных раскольничьих толков. Уже с самого начала там существовала противоположность между “царскими боярами”, пришедшими туда со священником Федосием и другими монахами, и рядовыми крестьянством. С течением времени это различие прошло вглубь и привело к разделению, о котором речь будет в последствии.
Итак, существовало три главнейшие направления раскола: боярское, посадское и крестьянское. Духовенство, не принявшее “новой веры”, разделилось, и различные его элементы примкнули к основным трем направлениям, не образуя какого-либо отдельного своеобразного течения старой веры.
Из этих трех основных направлений боярское скоро исчезло совершенно со сцены вместе с окончанием боярства. Напротив, в посадской и крестьянской среде старая вера получила дальнейшее и чрезвычайно интересное развитие. При этом в форме “древлероссийской” веры старообрядчество удержалось в среде посадского сословия и принесло там свои наиболее зрелые и подлинные плоды.
Посадская оппозиция была оппозицией будущих участников господства политического. В сфере социальной посадское купечество уже в ХVIII веке стянуло под свою зависимость почти все “подлые” элементы посадского мира. Поэтому религиозное развитие в среде посадской оппозиции направлялось не столько в сторону выработки новой религиозной идеологии, сколько в сторону выработки церковной организации. Организации господства, оперировавшей старой, “древлероссийской”, “истинно православной” идеологией.
Развитие посадского раскола базировалось в течение ХVIII века на росте торгового капитала, искавшего всяческих путей для накопления, и всего прямолинейнее было в так называемой поповщине, выработавшей к середине ХIХ века законченную старообрядческую церковь.
Развитие в среде крестьянской оппозиции пошло иным путем. По мере того как первоначальные крестьянские раскольничьи организации, образовавшиеся в конце ХVII века, разлагались под влиянием социальной дифференциации, они распадались на сектантские крестьянские общины. Помимо того, терзаемое со всех сторон крепостническим государством, крестьянство в течение ХVIII и ХIХ веков создавало все новые и новые секты, толки и согласия.
До XVIII века господствующая церковь не разделяла раскольников на разряды, толки, согласия. Всех русских людей разномыслящих с господствующей церковью, называли общим именем “раскольщики”. Первое распределение раскольников по сектам появилось в первый раз в “Розыске” св. Димитрия Ростовского.
Помещенное в “Розыске” разделение раскольников на секты не принадлежит самому святителю. Он говорит, что в 1708 году доставлен был ему список сект Иоасафом, строителем Спасораевской пустыни. По этому списку их было двадцать. Из них девять не упоминаются уже во втором списке, но зато вместо них прибавлено четыре новых.
По списку Иоасафа:
1. Христовщина.
2. Иконоборщина.
3. Поповщина.
4. Беспоповщина.
5. Чувственники.
6. Кривотолки.
7. Ануфриевщина.
8. Аввакумщина.
9. Ефросинщина.
10. Иосифовщина.
11. Калиновщина.
12. Иларионовщина.
13. Серапионовщина.
14. Козминщина.
15. Волосатовщина.
16. Исаковщина.
17. Стефановщина.
18. Сожигатели.
19. Морельщики.
По второму списку одну и ту же секту называвшуюся двумя именами, представляют за две отдельные (ануфриевщина и аввакумовщина, морельщикм и серапионовщина). Но ни в том, ни в другом списках нет разделения на главные отрасли раскола: поповщину и беспоповщику.
Питирим, прежде расколоучитель, а в последствии архиепископ нижегородский, в изданной им по повелению Петра 1 (в 1721г) “Пращице” первый делит раскольников на разряды более точным образом. Вот это разделение:
A. Беспоповщина.
1. Перекрещенцы.
2. Нетовщина.
3. Андреевщина.
4. Федосеевщина.
B. Поповщина.
1. Аввакумовщина или ануфриевщина.
2. Софонтиевщина или стариковщина.
3. Дьяковщина или лысенковщина.
Полнее список раскольничьих сект у Феофилакта Лопатинского, архиепископа тверского. Этот список находится в Фиофилактовом “Обличении неправды раскольничей”, написанной в двадцатых годах XVIII века, но напечатанном не раньше 1745г. В этом списке тридцать шесть толков. Списки религиозных разномыслий русского народа составлялись еще не раз и, глядя на них, можно было бы вывести заключение, что со времени составления “Розыска” одни толки исчезали, другие возникали вновь. Но такое заключение было бы ошибочным. За исключением некоторых молоканских и богомильских ересей, действительно образовавшихся в XVIII и ХIХ столетиях, все остальные религиозные разномыслия остались теми же. Притом сект раскольничьих никогда не было так много, как представляют их приведенные списки.
С самого начала раскол разделился на две части: поповщину и беспоповщину. Когда, с течением времени, у раскольников перемерли попы старого ставления (т.е. посвященные в сан до исправления церковных книг Никоном), тогда одна часть противников Никоновой реформы, признавая необходимость священников для совершения таинств, стали принимать у себя попов нового ставления, т.е. рукоположенных после Никона. Другая же часть отвергла совершенно священство, объявив, что священный чин повсюду упразднен. Поэтому таинств больше нет. Кроме крещения и исповеди, которые на основании канонических правил, в случае крайней нужды, разрешено совершать и мирянам.
Первые, жившие преимущественно во внутренней России и на южной Украине, составили секту поповщины. Вторые, живущие преимущественно в пустынях северного Поморья и в Сибири, образовали беспоповщину. Эта беспоповщина отвергла всю иерархию, но не по принципу, а лишь по факту, т.е., признавая необходимость священства и таинств, она утверждает, что правильных попов нет. Восстановления их навсегда невозможно, а потому и совершение пяти таинств (кроме крещения и покаяния) навсегда невозможно.