Кирилл и Несторий обвиняют друг друга в отступлении от Никейского символа веры. Кирилл заявляет так: “И во единого Господа Иисуса Христа, равному Сыну Божьему, равному единосущному Отцу, равно сошедшего... Следовательно, и воплотился и пострадал Сын Божий, единосущий Отцу” [50]. А Несторий в противовес говорил так: “И во единого Господа Иисуса, Сына Божия, равного единосущному Отцу (особое божеское естество), сошедшего равно и воплотившегося (особое божеское естество)... Следовательно, и воплотился и пострадал Господь Иисус Христос”[51]. Но этим все не закончилось: спор породил осложненные отношения между константинопольской, александрийской и римской кафедрами. Восточные, как отмечает В.В. Болотов, говорили о Нестории и конечно считали его “костью от кости своей”, замечая, что в учении нет ничего страшного, может только преувеличения, всего лишь незначительные ошибки, но самого еретического учения как такого нет. И стали заблуждения искать на стороне Кирилла. Таким образом, авторитет Кирилла не играл никакой роли и главного значения на Востоке. А на дело Нестория смотрели как на собственное, поэтому они не могли осудить его учение. Как отмечает А.В. Карташев, что дело было скорее в конфликте школ, который разделил весь Восток на две половины. “При такой предпосылке скомкать вопрос и приглушить его внешними запрещениями, как это вышло в Ефесе 431г., было мерой бесполезной. Жизнь потребовала разворачивания вопроса до конца. И, как известно, Ефес 431г. был только “началом болезней”. Если арианская лихорадка бурно трепала церковный организм долгих шесть десятилетий, то перемежающаяся лихорадка христологических споров растянулась на целых 250 лет, износила исторический организм церкви до явного утомления, расколола и умалила Византийскую империю, унесла из лона кафолической церкви миллионы душ, ввергнув их в ереси, и отняла у греческой державы весь иноплеменный окраинный Восток”[52].
Таким образом, несториане называли Марию “Христородица”, родившая Христа, вместо “Богородица”. Как отмечает Б. Бейкер (B. Baker) непонимание относительно этого титула было ошибочно воспринято в пользу ислама. “Деву Марию не следует называть Богородицей, так как она родила не Бога, а только человека... и через Духа Святого Он стал Христом”[53]. Как отмечает Л.И. Климович: “Взгляды аробов-несториан, в частности, их учение о деве Марии как “человекородице”, а “не богородице” получили отражение в Коране в сурах 5:76-79; 19:16-36; 43:57-59 и другие”[54]. Профессор Т. Андре (Tore Andre) отмечает о том, как это учение сильно повлияло на ислам: “Несторианская церковь была главным источником христианского учения и жизни в доисламской Аравии”[55].
Монофизитство.
Монофизитство – это христологическая ересь, основанная константинополь-ским архимандритом Евтихием (EutuchV) и поддержанная александрийским патриархом Диоскором. В. В. Болотов говорит о том, что монофизитство было опаснее несторианства и об этом нам свидетельствует история и статистика. “Несторианство заразило десятки, монофизитсво охватило тысячи”[56]. Борьба с этой ересью наполнила собой около 200 лет (451-680 гг.). 8 ноября 448 г. в Константинополе Флавианом Константинопольским был созван местный собор. Когда заседание уже кончалось, Евсевий, епископ дорилейский, подал письменное обвинение на Евтихия против его ереси. Евтихий говорил, что Христос единосущен Своей Матери, но не говорил как бы до конца, что Христос единосущен и нам. Евтихий свое суждение прямо формулировал так:
1. “Иисус Христос единосущен Матери, но не имел плоти, единосущной нам”[57].
2. Он признавал, что “Иисус Христос есть совершенный Бог и совершенный человек”[58].
Евтихий говорит: “До сего дня я не говорил этого. Так как ведь я признаю его (тело Христово) телом Бога - понимаешь ли ты (что я хочу этим сказать)? - то тело Бога я и не называл телом человека, но я признавал, что тело есть нечто человеческое и что Господь воплотился от Девы. Если же должно говорить, что Он от Девы и единосущен нам, то я говорю и это, господин мой. Однако же Сын Божий единородный - Господь неба и земли, соцарствует Отцу и с Ним прославляется. Ибо я называю Его единосущным нам не в том смысле, будто я отрицаю, что Он есть Сын Божий. Прежде я не говорил этого. До настоящего часа я боялся говорить это. Но так как теперь это сказано вашим святейшеством, то говорю и я”[59]. Далее В.В. Болотов говорит о выражении: “тело Христа есть тело человека” - оно указывает не только на качество природы. И закладывается основа для понимания о том, что Христос есть человек. “Но так как Евтихий всегда мыслил, что Христос - Бог единосущный Отцу, Господь неба и земли, то и испытывал страх перед мыслью, что Христос - человек; это казалось Евтихию унизительным для Божества Христова. Он остался при убеждении, что Христос до соединения был из двух естеств, по соединении признает в Нем одно естество”[60]. Во всем этом получилось такое заявление Евтихия: “Исповедую, что Господь наш состоял из двух естеств до соединения, а по соединении исповедую одно естество”[61].
Особое значение имел так называемый “tomoV” Льва V, посланный Флавиану (ер. 28). Нам известно, что это послание стало знаменем православия на Востоке и очень хорошо было принято и на Западе. Конечно же, для монофизитов это сделалось предметом особой неприязни. Перечислим наиболее важные факты из этого послания:
1. Сар. 5. Не полезно во спасение и одинаково опасно - признавать во Христе Иисусе или только Бога без человека, или только человека без Бога.
2. Отрицать истинную плоть значит отрицать и страдание во плоти (а это значит отрицать действительность нашего спасения).
3. Католическая церковь живет тою верою, ее преуспевание держится на том убеждении, что во Христе Иисусе нельзя исповедовать ни человечества без истинного божества, ни божества без истинного человечества.
4. Сар. 3. Итак, в целостной и совершенной природе родился истинный Бог, весь в Своем, весь в нашем.
5. Он воспринял образ раба без скверны греха, возвышая человеческое, не умоляя божеского.
6. Итак, Тот, Кто, пребывая во образе Бога, создал человека, Он же самый во образе раба соделался человеком. Ибо та и другая природа удерживает свое свойство без всякого ущерба.
7. Ибо тот, кто есть истинный Бог, Тот же есть истинный человек.
Сар. 5. Вследствие этого-то единства лица, мыслимого в той и другой природе, и говорится, с одной стороны, что Сын человеческий сошел с неба, тогда как (собственно) Сын Божий воспринял плоть от той Девы, от которой Он родился; и с другой стороны, можно сказать, что Сын Божий распят и погребен, хотя распятие и погребение претерпел Он не в божестве самом, по которому Единородный совечен Отцу и единосущен, но в немощи нашей природы[62].
Таким образом, главная сущность состоит в утверждении, что Христос рожден из двух природ или естеств, но Он не пребывает в двух, потому что в воплощении из двух стало одно. И человеческая природа стала лишь принадлежностью Его Божества, утратила всякую собственную действительность. Евтихий говорит о том, что человеческая может только мысленно отделяться от божественной. Монофизитство является противоположной крайностью несторианства, которое недавно было осуждено. Несториане разграничивали природу Христа, допуская лишь между ними только внешнее и относительное соединение или обитания одного естества в другом, а в ответ на это Евтихий и его последователи говорили о единой природе Сына. Известный нам Кирилл Александрийский, выступая против Нестория, допустил неосторожное выражение: “единая природа Бога-Слова, воплощенная”. Это выражение позднее было неправильно истолковано фанатически настроенными его последователями. Этот взгляд сперва утвердился в Египте, а после проповедовался в Константинополе Евтихием. Его поддерживает Диоскор.
Последствия этого учения.
Мы отметим, что монофизитство оказало влияние на Египет и Армению, а также отчасти на Сирию и Палестину, потому что они не приняли решения Халкидонского собора.
Монах-монофизит Феодосий поднял в Палестине восстание в пользу ереси. Сторонником монофизитства оказался и император Василиск (476-476 гг.), заставивший 500 епископов подписать послание, где осуждался Халкидонский собор.
· В Египте считался умеренным монофизитом Петр Монг.