Осенью 1675 года войска впервые не ушли с острова. Подготовившись к зиме. Мещеринов осенью только усилил натиск. Началось тайное строительство подкопов к Белой, Никольской и Квасоваренной башням. Но повстанцы услышали шум и взорвали подкопы. От замысла с подкопами пришлось отказаться.
23 декабря 1675 года Мещеринов попытался предпринять генеральный штурм у Сельдяной башни (ныне - Арсенальная), начав с отвлекающего маневра у Святых ворот. Но дело после нескольких часов боя окончилось только потерями с обеих сторон. Штурм провалился.
Как же был взят монастырь? Традиционно существует предание, что один из вышедших из обители монахов по имени Феоктист указал плохо заделанную калитку в стене сушила возле Белой башни. И в ночь на 22 января 1676 года отряд из 50 человек во главе с майором Степаном Келеном сломал заграждение и вошел в монастырь, а затем, отворив ворота, впустил остальные войска. Этот рассказ опирается на отчет воеводы Мещеринова на следствии. Но существует и другой документ, также составленный Иваном Мещериновым по горячим следам событий - на следующий день после штурма. Согласно этой версии, после неудачи у Сельдяных ворот было возобновлено строительство подкопов, с помощью одного из них ночью на 22 января войска подошли к Белой башне и, взломав ворота, ворвались внутрь.
Победная реляция, написанная сразу после штурма, в целом более подробна, чем показания на следствии несколько недель спустя. Различия сводятся только к тому, кто был инициатором удачного штурма и, следовательно, кто заслуживает наград со стороны правительства. Разъяснения можно почерпнуть из свидетельских показаний новгородского подьячего, который участвовал в штурме, а потом опечатывал церкви и другие помещения во избежание грабежа. Этот подьячий, в целом защищая Мещеринова от обвинений в хищении монастырских ценностей и книг (иногда даже в ущерб истине), уверенно называет инициатором штурма именно Феоктиста, указавшего тайную калитку. Судя по всему, воевода надеялся преувеличить свои заслуги в глазах начальства и тем заслужить награды. Однако расчеты его по всем статьям оказались ошибочными: после обоснованных обвинений в грабежах и следствия Иван Мещеринов стал первым соловецким ссыльным после восстания. Причем сам Феоктист уверял, что задолго до января предлагал воспользоваться проходом через сушило, обвинял воеводу в напрасном пролитии крови царских людей возле Сельдяных ворот 23 декабря, а потом - вместе с монахами, пережившими штурм - составил подробнейший перечень пограбленного Мещериновым монастырского добра. Удивляет тот факт, что предатель Феоктист и преданные им повстанцы объединились в стремлении добиться осуждения Мещеринова.
И все же - что происходило после того, как войска вошли на территорию монастыря? Последние зашитники монастыря заперлись в "розных палатах" и - главное - в Трапезной. Часть защитников погибла, многие были ранены. Осаждавшие стреляли по Трапезной и Успенской церкви из пушек, в окна метали гранатные ядра. В итоге в руках Мещеринова оказались всего 63 человека: 35 из них были посажены в тюрьму, 28 - казнены. (Позднее, к моменту приезда нового архимандрита Макария осталось в живых 14 иноков). И это в монастыре, где накануне восстания жило около 300 монахов и около 400 трудников одновременно. Конечно, надо учитывать, что за предыдущие годы вышло из обители не менее 160 человек (эта цифра основывается на достоверных данных источников, а реальное число выходцев было, вероятно, несколько большим - скорее всего, больше 200). Если учитывать всех убитых за предшествующие месяцы, умерших от болезней и т.д. к моменту штурма в обители оставалось никак не менее 350 человек. Так что почти 200 человек, по всем данным должны были погибнуть во время штурма. Как утверждают очевидцы, тела погибших были выброшены за монастырь на берег в район Глубокой губы и вмерзли в лед. Весной 1676 года новый архимандрит Макарий велел вырыть общую могилу на островке Бабья луда напротив обители и там были погребены последние защитники Соловецкого монастыря и традиций Зосимы и Савватия. В 19 веке, при строительстве гостиницы на Бабьей луде, действительно обнаружили братскую могилу с останками десятков людей.
Итак, что же стало итогом долгого противостояния? Богатейший северный монастырь с глубокой культурой пришел в упадок, от которого по-настоящему никогда не оправился - во всяком случае. Соловки уже никогда не играли такой выдающейся роли в культуре и духовной жизни России, как это было в 16 - 17 веках. Лишь к концу 19 века Соловецкий монастырь достиг уровня обычного крепкого монастыря, скорее страшного тюремными традициями, чем славного передовой культурой. Первоначальная независимость, оппозиционный дух северной обители ушли с ее последними защитниками, погибшими, исчезнувшими в небытии.
Новое царствование Федора Алексеевича оживило надежды на возможный поворот в церковной политике. Как только весть о новом царе дошла до Пустозерска, Аввакум написал молодому царю просительное послание. Это был последний поклон Аввакума царю…
14 апреля 1681 года Аввакум вместе с другими «соузниками» (поп Лазарь, дьякон Федор и инок Лазарь) был предан жестокой, чуждой России, заимствованной с Запада, огненной казни (сожжению) «за великие на царский дом хулы».
Выводы
Заинтересованность царской власти в проведении названных мер обусловила уступки в пользу церковной власти и усиление ее политического значения, что проявилось в деятельности Никона и в постановке им вопроса о соотношении «священства» и «царства». Падение Никона не сняло этого вопроса с повестки дня. Более важным следствием проведения указанной политики было возникновение в 1650 - 1660 годах движения сторонников «старой веры» и раскола в русской православной церкви, что отразило несовпадение интересов господствующего класса и народных масс в церковно-религиозной сфере. Раскол и оформление старообрядческой церкви были главным показателем падения влияния официальной церкви на народные массы во второй половине семнадцатого века. Царская власть активно поддержала церковь в борьбе с расколом и использовала при этом всю мощь государственного аппарата. Раскол последней трети семнадцатого века - сложное социально-религиозное движение. Но враждебность раскольников официальной церкви и государству определялась отнюдь не расхождением религиозно-обрядового характера. Ее обусловили прогрессивные стороны данного движения, его социальный состав и характер. Идеология раскола отразила чаяния крестьянства и отчасти посадского сословия, и потому ей были присущи как консервативные, так и прогрессивные черты. К консервативным чертам можно отнести: идеализацию и защиту старины; проповедь национальной замкнутости; враждебное отношение к распространению светских знаний, пропаганда принятия мученического венца во имя «старой веры» как единственного пути спасения души. К прогрессивным сторонам идеологического раскола следует отнести: освящение, то есть религиозное обоснование и оправдание различных форм сопротивления власти официальной церкви; разоблачение репрессивной политики царской и церковной властей по отношению к старообрядцам и другим верующим, не признававших официальной церкви; оценка этой репрессивной политики как действий, противоречащих христианскому вероучению. Эти черты идеологии движения и преобладание в составе его участников крестьян и посадских людей, страдавших от феодально-крепостнического гнета, придали расколу характер социального, антикрепостнического по своей сути движения, что выявили народные выступления последней трети семнадцатого века. Так что борьба царских и церковных властей в то время была, прежде всего, борьбой против народного движения, враждебного господствовавшему классу феодалов и его идеологии. События тех времен показали, что, отстаивая свои политические интересы, церковная власть превратилась в серьезное препятствие на пути прогресса. Она мешала сближению России с западными странами, усвоению их опыта и проведению необходимых перемен. Под лозунгом защиты православия церковная власть добивалась изоляции России. На это не пошли ни правительство царевны Софьи, ни правление Петра I. В итоге на повестку дня был поставлен вопрос о полном подчинении церковной власти и ее превращении в одно из звеньев бюрократической системы абсолютной монархии.
Список использованной литературы
1. А.В. Карташев. «Очерки по истории русской церкви» (том II). г. Москва издательство «Терра» - «Terra» 1997.
2. Составитель С.Г. Рубцов. Приложение к методической разработке экскурсии «Соловецкий монастырь и оборона Беломорья в XVI – XIX веках». Соловецкие острова 1988.
3. С.В. Лобачев. «Патриарх Никон» глава 7 - «Церковная реформа» (стр. 113 – 128). г. Санкт-Петербург издательство «Искусство - СПБ» 2003.
4. О.В. Чумичева «Соловецкое восстание 1667- 1676 гг.». г. Новосибирск 1998.