Воззрения древних славян на загробную жизнь, к сожалению, известны нам хуже погребального ритуала. Небогаты сведения о том, каково, по языческой вере, было воздаяние умершим за грехи и добродетели их земной жизни. Поэтому иногда говорят, будто славяне вообще научились различать зло и добро только после принятия христианства. Серьёзные учёные утверждают, что это, конечно, не так. Вот каков, по мнению специалистов, был для язычников сокровенный, нравственный смысл легенды о Перуне и Змее.
Поначалу они относились друг к другу «нейтрально», быть может даже дружили. Равновесие между Злом и Добром оставалось «статическим», неподвижным, они в самом деле были неотличимы. Не было ни конфликта, ни драматических последствий, позволяющих отличить Зло от Добра.
Потом жадный Змей нарушил спокойствие: похитил жену Перуна, замкнул-заморозил озёра и реки, отнял у Земли плодородие. В конце концов, после долгих мук и страшной борьбы, Перун восстановил справедливость и путём испытаний отделил своего истинного сына от расплодившихся двойников. Так его поединок со Змеем принёс в мир нравственное начало, возможность выбора между Злом и Добром. Но побеждённый Змей не погиб, и борьба Зла с Добром будет длиться, пока существует Вселенная. Восстановленное равновесие сделалось «динамическим», то есть подвижным, о чём и свидетельствует, по мнению древних, годовой цикл природы. Язычники верили" зима и лето сменяют друг друга, отражая переменчивый баланс сил Зла и Добра... Чем же определяется это соотношение сил? Не в последнюю очередь — поведением Человека.
Человек, как мы помним, был создан Богами из дерева и святого Огня. Но любовные похождения Змея тоже породили целую ветвь людского племени, так что Человек сделался «двуприроден»: в каждом сидит что-то от Богов, а что-то — от хищного и неразумного Волоса. Вот поэтому среди нас присутствуют самые разные типы: чистые, светлые дети Добра (их считают праведниками в любой из религий), отвратительные «нелюди» — и весь спектр между ними, смотря какое наследие перевесит.
Борьба Зла и Добра происходит и на небесах, и в каждом из нас. Реальные и мистические испытания, которым подвергаемся мы все, очищают душу, выжигают в ней всё злое, приближают смертного, к Богам, насколько он на это способен... И дело здесь не только и не столько в «генах», во врождённых достоинствах. Ведь самым первым, кого Бог Грозы подверг Посвящению, был его собственный сын...
Наше Посвящение длится всю жизнь, а физическая смерть лишь подводит итоги.
Если бы не было в славянском язычестве подобных идей, если бы тысячу лет назад вправду были мы «тёмными дикарями», разве смогло бы христианство с его нравственными установками пустить у нас такие прочные корни, так хорошо вписаться в систему традиционных верований славян? Разве мог бы состояться замечательный взлёт культуры, который дала Древняя Русь?
Великие культуры никогда не занимаются выкорчёвыванием того, что было прежде. Великие культуры вырастают из могучих корней.
В сказаниях многих народов, близких славянам, упомянут мост в языческий рай, чудесный мост, пройти по которому способны лишь души добрых, мужественных и справедливых. По мнению ученых, был такой мост и у славян. Его мы видим на небе в ясные ночи. Теперь мы называем его Млечным Путём. Самые праведные люди без помех попадают по нему прямо в светлый ирий. Обманщики, мерзкие насильники и убийцы проваливаются со звёздного моста вниз — во мрак и холод Нижнего Мира. А иным, успевшим натворить в земной жизни и хорошего, и дурного, перейти через мост помогает верный друг — лохматая чёрная Собака.
Отношение древних славян к смерти и умершим предкам — целый мир, в который мы едва заглянули. Зачем оставляют на кладбищах немного еды и вино в рюмках? Затем, чтобы могли угоститься души умерших, слетевшиеся незримо или в облике птиц. Откуда примета: влетела птица в дом — не к добру? А вдруг это вернулась с того света чья-то душа и хочет «позвать» за собой кого-нибудь из домашних...
А чего стоит обычай посреди морозной зимы разжигать громадные костры из соломы, «чтобы умершие на том свете не мёрзли»!..
Упомяну ещё об одном обыкновении, которое наверняка покажется удивительным. Теперь считают достойным говорить об умершем обязательно с грустью, именно это служит знаком вечной памяти и любви. Между тем так было далеко не всегда. Уже в христианскую эпоху записана легенда о безутешных родителях, которым приснилась их умершая дочь. Та с трудом поспевала за другими праведниками, так как ей приходилось всё время таскать с собой два полных ведра. Что же было в тех вёдрах? Слёзы родителей...
Можно также припомнить, что поминки — мероприятие, казалось бы, сугубо печальное — даже теперь очень часто кончаются весёлым и шумным застольем, где о покойном вспоминают что-нибудь озорное. А дружный смех и приплясывание на похоронах и даже траурных митингах — обычай некоторых народов, им порой удивляет нас телевидение в международных программах? Что это — равнодушие, неуважение к покойному, кощунство?
Вдумаемся, что такое смех. Смех — лучшее оружие против страха, и человечество давно это поняло. Не так страшно одному в пустой и тёмной квартире, если громко запеть и засмеяться. Совсем не случайно придумывают забавные анекдоты о жестоких и не справедливых правительствах: то, над чем смеются, уже не способно внушать страх и больше не кажется непобедимым. Точно так и со Смертью. Осмеянная Смерть не страшна, смех гонит её, как Свет гонит Тьму, заставляет уступать Жизни дорогу. Этнографами описаны случаи, когда мать пускалась в пляс у постели тяжело больного ребёнка. Всё просто: явится Смерть, увидит веселье и решит, что «ошиблась адресом». Смех — это победа над Смертью, смех — это новая жизнь...
Ту же идею жизнеутверждения, возрождения, воскрешения несёт, как мы помним, и ритуальная еда для поминок — кутья да блины.
Вот мы и вернулись от смерти снова к рождению, как было обещано в начале раздела.
Вера древних славян в вечное возвращение Жизни опять открывает перед нами новые горизонты, в частности, выводит на календарный цикл верований и обрядов. Но это — вновь тема для отдельного разговора…
4. Заключение
Тысячу лет на нашей земле властвует христианство. Если бы оно пришло на голую землю, оно не укоренилось бы так прочно. Оно легло на подготовленную духовную почву, имя ей – вера в Бога. Язычество и христианство при том, что можно найти в них самые противоположные позиции по отношению к тем или иным явлениям (например, к жертвоприношениям, к понятию греха, врагам), роднит главное: и то, и другое – вера в Бога – создателя и хранителя всего видимого нами мира.
Менялся человек, менялось мышление, усложнялась, менялась и вера. Христианство, пришедшее на Русь с мечом князя Владимира I Святого и растоптавшее языческие капища и святыни, не могло противостоять этике народа, его эстетическим пристрастиям, не могло не учитывать сложившийся регламент жизни.
Так Пасха – оптимистический праздник христианского спасения и воскресения – соединилась с языческой Радуницей – днём памяти предков всех умерших. В христианстве не принято было поминать умерших едой – это чисто языческая традиция, но именно она сейчас и взяла верх. Даже семьдесят лет атеизма не вычеркнули из регламента жизни православного славянина день, когда он привык поминать умерших родных. В разгул самых ужасных вакханалий союза воинствующих безбожников, в годы войны, голода, людской поток на кладбище в дни Пасхы не прерывался, ибо этой традиции не тысяча лет, а несколько тысяч лет.
Таким образом, не только христианство влияло на язычество, но и наоборот. Через тысячелетие христианства благополучно прошёл языческий праздник – масленица. Это проводы зимы и встреча весны. Язычники испекали блин – символ жаркого весеннего солнца – и съедали его горячим, наполняя таким образом, себя солнечной энергией жизни, солнечной силой и здоровьем, которых должно было хватить на весь сельскохозяйственный годовой цикл. Часть печива давали животным, на забывая помянуть души умерших.
Зимние и летние святки – игры в честь бога Световида в период поворота солнца на лето или на зиму также не совсем забыты. Летние святки отчасти слились с христианской Троицей, а зимние – с рождественнскими праздниками.
Примеры слияния праздников и отдельных богов можно приводить ещё. Таким образом, и та, и другая вера от изначального своего естества претерпели немало изменений и теперь уже существуют слитно и монолитно, получив не случайно название Русское Православие.
Все нынешние споры о том, что лучше – язычество или христианство? – беспочвенны. Ну, допустим, язычество лучше. И что? Ведь его нет в чистом виде, в широконародной вере, в широком знании. Спросите у людей, кто знает, как назывался славянский бог солнца? – ответят не многие. Также и христианство – его раскололи на множество течений: католичество, лютеранство, григорианство и т.д.
Единственно приемлемо для современного русского человека – вернуться к Русскому Православию. Но это не значит, что надо считать всё дохристианское негодным и никчёмным. Язычество нужно изучать как древнейший период нашей культуры, младенческий период жизни наших пращуров, что укрепит наш дух, даст каждому из нас прочность духовно-национальной почвы, которая поможет выстоять в самые тяжёлые моменты бытия.