Далее Н.В.Белогорцев ставит перед собой задачу проанализировать современные тенденции духовной жизни общества с целью выяснения того, насколько возможно формирование новой формы предельной абстракции в догматической православной доктрине или же светских концепциях, ориентирующихся на православие; а также рассматривает некоторые аспекты современных духовных процессов, представляющих собой попытки социокультурного проектирования на базе православной доктрины, которые в определенной степени помогают ответить на поставленный вопрос.
Православный фундаментализм рассматривает идею развития как тот принцип, который в наибольшей степени противостоит его идейным установкам и в то же время лежит в основе современной культуры. Данная позиция наиболее явно выражена священником А. Лоргусом, который отмечает, что представление о мире, разрушающемся и распадающемся, представление о личности человека деградирующей и истории человеческой, находящейся в непрерывном регрессе, свойственно православному пониманию мира и прямо противоположно идее развития". Он констатирует, что богословская мысль примириться с идеей развития не может. Эволюционизм определяется как лживая идеология, несовместимая с христианством. Между прочим, А. Лоргус отмечает, что российская научная интеллигенция считает идею развития святыней и ее ревизию рассматривает как идеологию разрушения Российского государства. Следовательно, выступление православного фундаменталиста против идеи развития можно рассматривать как его противопоставление мировоззрению значительной части научной интеллигенции, а также как его отказ от социального проектирования, ориентирующегося на развитие страны.
В качестве богословских аргументов, отрицающих идею развития, А. Лоргус приводит следующие: "...эволюция предполагает, что сущность развивается в силу внутреннего механизма, лежащего в природе сущего. Богословие должно было бы предположить, что в тварь влагается вновь и вновь премудрость Божия или слово Божие, что возникла новая тварь, с новыми свойствами. Но она не содержит в себе причины появления новой формы, причины своего усложнения или причины своего проявления. Причиной этого усложнения является фактор, лежащий вне этой твари, и я думаю, что православному мышлению не безразличен этот фундаментальный факт. Все, что сотворено Богом, само по себе поменять форму, исходя из своих внутренних причин, не может. Но Бог может вложить в эту тварь новый замысел или новый семенной логос... Стало быть, в догматическом мышлении этот фундаментальный факт нельзя примирить с идеей развития".
В связи со всем вышеизложенным, В.Н.Белогорцев рассматривает идеологическую концепцию, разработанную большим коллективом авторов, апеллирующую к православию и получившую название русской доктрины. Авторы доктрины начинают изложение своих представлений о социокультурных изменениях в стране с констатации кризисной ситуации: "На первый взгляд положение РФ безнадежно. Страна исчерпана демографически, изношена физически, пропустила технологический рывок 1990-х годов, у нее нет полутора триллионов долларов на обновление инфраструктуры и промышленного оборудования. Но это - на первый взгляд. Сегодня у России появляется необыкновенная возможность взять исторический реванш и стать передовой державой. И мы попытаемся набросать доктрину такого прорыва". В качестве основания идеологии прорыва принимается православный традиционализм. Авторы доктрины утверждают: "Русская доктрина провозглашает несомненным условием будущего возрождения и усиления России — союз государства с Церковью и, с другой стороны, теснейший союз Церкви с обществом". Авторы доктрины считают, что православие следует рассматривать не как сегмент общественной жизни, как силу, тождественную самой национально-государственной традиции России. "Православие — утверждают они, — это... становой хребет России...". "Россия как суверенная цивилизация имеет своим духовным стержнем православную традицию, которая образует фундаментальное измерение всей русской культуры".
Значение православия определяется, по мнению авторов проекта, двумя моментами: во-первых, православие выражает прообраз российской цивилизации, а во-вторых, выражает национальную идентичность. Формула православной цивилизации, утверждают авторы доктрины, — это динамический консерватизм. Он проявляется как симфония духовного и политического. Православие осмысливается не только как религия отречения от мира, но и как идеология построения реальной земной, посюсторонней социальной системы.
"Русская доктрина" посвящена социальному проектированию во всех сферах общественной жизни: духовной, политической, национальной, государственно-административной, экономической, социально-демографической. Духовным основанием будущего проекта России является православие, которое выступает в виде прообраза русской цивилизации и критерием ее идентичности.
Однако, что представляет собой православие как идеологическая система, насколько основы православия совместимы с научным мышлением и методом познания, на которые ориентируют авторы доктрины, выводы сделать невозможно, считает В.Н.Белогорцев. Многие проблемы, такие как соотношение религиозного и научного мировоззрения, методология познания, основные положения мировоззрения не формулируются и обходятся. Авторы проекта так и не смогли описать самым общим образом идеологическую концепцию православия, остановившись только на моментах отношения православия к отдельным сторонам светской действительности. Все это оставляет важнейшие вопросы соотношения религиозного и научного мировоззрения за границами доктрины, что не может не сказаться на возможности настороженного, а может быть и отрицательного отношения к доктрине со стороны значительных слоев российской интеллигенции. Очевидно, что авторы доктрины неявно формулируют запрос на новое понимание предельной абстракции в границах православия, которое смогло бы дать концептуальную легитимацию их социальному проектированию развития страны. Однако они не достигают ясного понимания этой проблемы.
Другая концептуальная конструкция, которую рассматривает В.Н. Белогорцев, также принадлежит коллективу авторов и носит наименование "Проекта Россия". Его авторы также осмысливают настоящее положение России, отталкиваясь от православного мировоззрения. Логика наших действий, утверждают они, вытекает из православного мировоззрения: "...единственной точкой опоры (государственной – В.Н. Белогорцев) власти может быть только религия". Здесь В.Н.Белогорцевым отмечается тот факт, что православие пытается выйти за рамки чисто культовой практики и активно влиять и на светскую жизнь человека. Своей задачей авторы "Проекта Россия" ставят создание православного царства: "Наша цель - Православное Царство. Главное требование к новой конструкции - ключевые узлы системы должны отторгать представителей податного сословия. Каждый должен занимать место сообразно своей природе. Для одних основным видом деятельности является служба Богу, для других - Родине, третьи готовы жить для себя и платить налоги, нести материальные повинности. В итоге все в той или иной мере должны Богу и Родине служить...". Будущая православная Россия осмысливается в схатологических тонах: "Пятое Царство - православная Россия, наполнит всю землю, сокрушит царства, где нашел себе новый приют нечистый дух "я сама будет стоять вечно"”.
У В.Н. Белогорцева возникает вопрос: насколько православие способно выполнить функцию идеологической конструкции, выдвигающей привлекательные для общества ценности и цели и консолидирующей все общество? Следует отметить, что идейным фундаментом православия является христианское учение в том виде, который оно приняло после деятельности отцов церкви. Это учение оставляет в стороне все изменения в обществе, которые произошли за последние 1000 лет, и поэтому оказывается во многом если не чуждо, то не понятно современному человеку. Возникает задача выражения его в форме, которая соответствует уровню развития современного общества. Однако эта задача не решена. Поэтому привлечение широких слоев нтеллигенции оказывается достаточно проблематичной задачей. Не ясна В.Н.Белогорцеву и та методология, на базе которой возможно современное выражение христианского учения.
Таким образом, в заключение В.Н. Белогорцев отмечает, что в современном идеологическом поле России создаются различные конструкции, выполняющие функции социокультурного проектирования, которые исходят из того, что православие должно стать реальным идеологическим основанием жизни общества. И главной задачей здесь является выражение предельной абстракции, предмета религии в той форме, которая не противоречила бы рациональному познанию действительности. Запрос на более конкретное понимание предельной абстракции фактически назрел, однако он пока не находит понимания со стороны догматического богословия.