Из “Списка домам, состоящим в городе Пскове и его предместьях”, составленного в 1805 г. псковским городским магистратом, видно, что 78 представителей духовного сословия являлись домовладельцами. В их число входило: 27 священников, 7 дьяконов, 19 дьячков и пономарей, 4 звонаря, 1 просвирня, 5 консисторских служителей, 9 священнических вдов, 2 вдовы дьяконов, 1 вдова причетника, 1 исключенный из духовного сословия и 1 безместный сын дьячка.[190]Значительное число домовладельцев, не входивших в состав причта какой-либо церкви, говорит об отсутствии в епархии системы обязательного выкупа домов у родственников умерших служителей церкви. Объем недвижимости, сосредоточенной в руках священника, мог быть весьма значителен. Протопоп Троицкого собора Сергий Антипов Владимирский владел в первом квартале города каменным домом с деревянным флигелем (всего на 11 покоев) и лавками, постоялым и съездным двором. Только налогов за это строение протопоп платил 10 рублей. Протопоп Петропавловского собора Иван Иосифов Скоропостижный владел каменным домом с деревянным флигелем на 9 покоев. Такой же, только деревянный, был дом у священника Нововознесенской церкви Василия Лебедева. Целым комплексом из трех жилых домов, каждый по 1-2 покоя, владел пожилой и вдовый священник Варлаамовской церкви Федор Лукин, за которым по клировым ведомостям не значилось ни одного родственника. Жена священника Фекла Шабардина владела в 3-м городском квартале каменным домом с двумя флигелями на 5 покоев.[191] Большинство домов были деревянными, разделенными на 1-2 покоя. По крайней мере, часть из них были казенными. На дворовом месте располагались сады, огороженные тыном.[192] Однотипность домов позволяла в случае необходимости, меняя приход, обмениваться ими по обоюдной договоренности. Переезд духовенства из уездов в город затруднялся тем, что стоимость дворового места в городе, которое пришлось бы выкупать у родственников прежнего священника, была заведомо неравнозначна той сумме, которую сельский священник мог выручить за свою недвижимость. Оставался единственный способ переезда в город - получение прихода и дворового места “со взятием”.
Можно сделать вывод, что городское духовенство во второй половине века было обособлено от сельского, и причин тому несколько. Городское духовенство получало больше доходов с земли и выполнения треб при меньшей затрате усилий, чем сельское. Лучшая материальная обеспеченность и проживание вблизи от духовных образовательных учреждений предоставляла большую возможность дать детям полное семинарское образование и тем обеспечить их право на получение прихода в городе. Существовала возможность получить в городе приход не по праву родства, а за усердную службу, причем как продвижение по службе можно рассматривать и перевод служителей церкви к более престижным и богатым местам - городским соборам, церкви Успения с Пароменья, церкви Николы со Усохи и прочим храмам, которые посещали состоятельные прихожане. Поскольку переход уже поставленного священника от места к месту “со взятием” был невозможен, а в порядке наследования маловероятен, повышение по службе - единственное логическое объяснение многочисленных переводов служителей церкви из одного городского прихода в другой.
Важным, в рамках изучения мобильности духовенства, является вопрос о характере мобильности низшего духовенства. А.В. Карасев, проанализировав продвижение по службе священно- и церковнослужителей некоторых уездов Тверской губернии в 1755-1766 гг., пришел к выводу, что дети дьяконов и причетников имели в три раза меньше шансов стать священниками, чем сыновья священников. 73% дьяконов, 75% дьячков и 50% пономарей не обогнали своих отцов, в то время как священники “растеряли” в более низких стратах приходского духовенства 35% своих детей.[193]
На основе данных клировых ведомостей по Холмскому и Великолукскому уездам можно проследить особенности замещения причетнических вакансий (табл.3).
Таблица 3 Происхождение причетников холмских и великолукских церквей (по клировым ведомостям за 1789 г).
Происхождениесвященника | Административно-территориальные единицы | ||
Холмский уезд | Великолукский уезд | г. Великие Луки | |
Священник этого же прихода | 28(23,5%) | 26(25,7%) | - |
Священник другого прихода | 15(12,6%) | 13(12,9%) | 8(32%) |
Дьякон этого же прихода | 7(5,9%) | 7(6,9%) | - |
Дьякон другогоприхода | 2(1,7%) | 2(1,9%) | 1(4%) |
Причетник этого же прихода | 48(40,3%) | 40(39,6%) | 11(44%) |
Причетник другого прихода | 19(16%) | 13(12,9%) | 5(20%) |
Всего | 119(100%) | 101(100%) | 25(100%) |
Источник: ГАПО Ф.39. Оп.1. Ед.хр.418. Л. 2-114, 121-238.
И для городских церквей и для сельских, как можно судить на основе данных приведенных в табл.3, характерна одна и та же картина: от половины до 3/5 причетнических мест замещались “потомственными” причетниками. Остальные места замещались главным образом детьми священников. Однако, чтобы сопоставить данные по Псковской епархии с данными по Тверской епархии, полученные А.В. Карасевым необходимо дополнить их сведениями о замещении вакансий дьяконов.
Таблица 4 Происхождение дьяконов по данным клировых ведомостей за 1789 г.
Происхождениесвященника | Административно-территориальные единицы | ||
Холмский уезд | Великолукский уезд | г. Великие Луки | |
Священник этого же прихода | 3(10,7%) | 12(44,4%) | 1(12,5%) |
Священник другого прихода | 2(7,1%) | 2(7,4%) | 4(50%) |
Дьякон этого же прихода | 6(21,4%) | 6(22,2%) | - |
Дьякон другогоприхода | 1(3,6%) | 0(0%) | - |
Причетник этого же прихода | 10(35,7%) | 6(22,2%) | 1(12,5%) |
Причетник другого прихода | 6(21,4%) | 1(3,7%) | 2(25%) |
Всего | 28(100%) | 27(100%) | 8(100%) |
Источник: ГАПО Ф.39. Оп.1. Ед.хр.418. Л.2-114, 121-238.
Из таблицы, видно, что дьяконское звание наследственно в менее чем четверти случаев. Таким образом, данные по Псковской епархии подтверждают вывод А.В. Карасева, сделанный по результатам изучения структуры духовного сословия Тверской епархии, о том, что дьяконы являлись наиболее мобильной группой внутри духовного сословия.[194] Большой процент дьяконских мест переходил к выходцам из причетнических семей (табл.5).
Таблица 5 Распределение детей священно- и церковнослужителей внутри духовного сословия в 1789 г. (на материале Великолукского и Холмского уездов)
По происхождению | Место в иерархии | Всего | ||
Священники | Дьяконы | Причетники | ||
Сыновья священников | 94 | 24 | 90 | 208 |
Сыновья дьяконов | 3 | 13 | 19 | 35 |
Сыновья причетников | 43 | 26 | 136 | 205 |
Всего | 140 | 63 | 245 | 448 |
Источник: ГАПО Ф.39 Оп.1 Ед. хр.418 Л. 2-114, 121-238.
Из числа сыновей причетников 66,3% остались в той же страте, что и их отцы, в то же время выходцы из семей дьячков и пономарей заняли треть всех священнических мест. Таким образом, священническое место имел шанс занять каждый второй сын священника и в среднем каждый пятый сын причетника. Естественный прирост населения приводил к тому, в семьях священников появлялось больше сыновей, чем имелось священнических мест в приходах. Из табл.3 видно, что избыточных сыновей священников было 48,5% от их общего числа. Они неизбежно должны были оставаться на более низких ступенях социальной лестницы, чем их отцы, вытесняя с них менее образованных и имеющих меньше прав на место в клире сыновей причетников.
Численность клира была привязана к количеству дворов в приходе. По штатам 1722 г., основанным на указе Синода от 10 августа, на приход от 100 до 150 дворов полагался 1 священник, от 200 до 250 - 2, при большем числе дворов - 3. На каждого священника по штатам приходился 1 дьячок и 1 пономарь. В 1768 г. было уточнено число дьяконов в приходах. В причте, состоявшем из 3-х священников, должно было быть 2 дьякона. В двуприходном храме следовало быть 1 дьякону, так же как и в одноприходных, расположенных в “знатных местах” прежде всего городах и слободах.[195] По новым приходским штатам на приход до 150 дворов полагался один священник. В приходе со 150-200 дворами их могло быть два, если один не справлялся с выполнением треб. На таких же условиях могло быть три священника вместо положенных двух в приходе с 250-300 дворами. Таким образом, новые штаты увеличивали приходы, сокращая при этом численный состав причта.[196] Указ “О неумножении сверх потребы священников и причетников при церквях” предоставлял право требовать второго (или третьего) священника прихожанами. Также они могли требовать замены старого (старше 60 лет) священника. Архиерей должен был рассматривать вопрос о целесообразности назначения дополнительного священника, лично свидетельствовать старых священников, которых желали заменить прихожане, отбирать у непригодных к службе священников грамоты и запрещать им производить требы. Отставленным от должности священникам архиерей мог разрешить служить литургии.[197]