Так, известный еврейский ученый и апологет Хаим Маккоби (Maccoby) в ряде своих работ доказывает, что Иисус, личность которого (по мнению автора) предельно затемнена христианскими «евангелиями», был никем иным, как фарисеем, добропорядочным и законопослушным иудеем, вовсе не намеревавшимся отказываться от основных принципов иудаизма и не предлагавшим новую религию. А вот апостол Павел, полагает Маккоби, вопреки всем его заявлениям, никогда фарисеем не был. Он, вечный маргинал в иудейской среде, типично эллинистический мыслитель, перетолковывает учение Иисуса в категориях греческой, если не гностической, мысли. Придуманный им Иисус – исключительно плод его религиозно-философского воображения, персонаж, никак не связанный с соответствующей исторической личностью и пришедший, скорее, из мира античной религии, – этакое божество греческого пантеона. Именно этим, по убеждению Маккоби, апостол Павел проторил путь антисемитизму в западной культуре.
Другой автор, писатель и журналист Э.Н. Уилсон, публично отрекшийся от христианства и выпустивший затем книгу об Иисусе, призванную хотя бы отчасти оправдать его личное отступничество недавно произвел на свет аналогичное сочинение об апостоле Павле. «Судя по всему, оказавшись глух к предостережениям Швейцера не привносить в истолкования Павловых текстов эллинистические понятия, поскольку самому апостолу были куда ближе иудейские, он слегка покровительственно рассуждает о Павле как о несомненно величайшем мыслителе, но, к сожалению, проглядевшем истинную сущность Иисуса»[20]. Именно апостол Павел, переведший в категории эллинистической мысли то, чему довольно невразумительно, но вдохновенно учил Иисус, и стал, по мнению Уилсона, подлинным «основателем христианства». Из этих двух примеров, как впрочем, и из множества им подобных, видно (и об этом речь впереди), что изобретатели такого рода теорий блуждают в туманных предгорьях, а над ними во всей своей ослепительной красе высятся вершины и ледники, отвесные скалы и утесы, – и это настоящий ландшафт Павловой мысли.
История исследования проповеди апостола Павла отражает общие тенденции развития богословской науки. Процесс секуляризации стран Западной Европы привёл общество в раздвоенное состояние, разделяя понятия веры и знания, религии и науки. Квинтэссенцией этого явления стало раздвоение церковного сознания и, как следствие, появление в нём двух разных личностей: Иисуса исторического и Христа, проповедуемого в Евангелии. В истории исследования проповеди апостола Павла наблюдается увеличивающийся интерес к интерпретации его Посланий в русле последних достижений христианской цивилизации. Сегодня рассматривать с этих позиций Новый Завет является весьма популярным занятием, однако не всегда исследователи компетентны в богословских вопросах, а порой даже не имеют философского образования. Все эти недостатки априорно присутствуют в системе библейского богословия Запада в силу потери связи с живым опытом Церкви – Священным Преданием. Этот факт указывает на серьёзную необходимость развивать альтернативное богословие, способное разрешить многие догматические проблемы и осветить тёмные места Евангелия. Без сомнения, это задача вселенского Православия.
2. Внешние и внутренние условия миссионерской проповеди апостола Павла
2.1 Социально-политическое устройство Римской империи в I в. по Р.Х.
Апостол Павел и его эпоха
История апостольской проповеди находиться в самом основании важнейшего дела – благовестия Откровения Иисуса Христа, потому она дорога церковному сознанию неизменно и неоценимо. Подвиг апостольского слова воссиял на всех континентах так, что в тропаре праздника Сошествия Святого Духа Церковь воспевает: «Благословен еси, Христе Боже наш, Иже премудры ловцы явлей, низпослав им Духа Святаго и теми уловлей вселенную, Человеколюбче слава Тебе»[21].
Существует представление о времени первого пришествия Спасителя как о полноте времен. Эта фокусировка человеческой истории связана с качественными и количественными изменениями внутреннего, духовного мира людей. Время Божественного откровения и время духовного кризиса совпали на прямой линии развития человеческого общества. Тогда господство греческой культуры имело место быть во всех уголках Римской империи, которая стремилась стать моделью идеального государства. При этом парадоксальная картина эллинистической эпохи выявляла множество противоречий, заложенных в основании духовного развития общества. Творческие силы души не совершали подлинной духовной работы, оставаясь в сфере чувственного движения мира. Империю объединяло лишь верность цезарю (вплоть до обожествления его персоны) и подвластный ему централизованный государственный аппарат. На пути же к духовному единству препятствовал фронт языческих местных культов, каждый из которых не исключал остальных, и потому единственным ограничением в выборе религии оставалась только финансовая сторона. «Такое мироощущение порождало чувство трагедии, тупика и глубокое недовольство имеющимися условиями существования.»[22] Светлой попыткой обрести уверенное равновесие человека в мире стало рождение и быстрое развитие философской мысли, которая впервые поставила вопросы нравственного характера. Это достижение отдельных философов многократно растворялось среди сотен тысяч религиозных обывателей империи, и потому не решало духовных проблем в масштабе огромного государства. «Люди нуждались в религии более глубокой, чем философия или внешние обряды. Философия может удовлетворить лишь не многих интеллектуалов. Внешние обряды и церемонии отвечают запросам большого количества людей, но не тех, кто остро сознаёт собственное несовершенство и активно пытаются найти смысл жизни.»[23]
Состояние мира в тот момент хорошо выражено Гарнаком: «Одна империя, один мировой язык, одна культура, одно общее развитие в сторону монотеизма и одна общая тоска по Спасителю»[24]. Именно этот мир встречал апостолов, в числе которых трудился св. апостол Павел. Сам себя апостол называл апостолом языков (Рим. 1,1), то есть именно его проповедь была обращена в первую очередь к язычникам – эллинам не только по происхождению, но и по образованию. Сам апостол Павел иудей от рождения. Его родители – выходцы из Израиля. Семья его «хотя и живет в диаспоре, еще не затронута языческим окружением и соблюдает обычаи своей страны»[25]. Эллинское образование, полученное в юном возрасте, позволило апостолу с большим успехом совершить свою миссию. Богословие апостола Павла стало основанием христианской доктрины, преобразившей греческую философию. Христианство одухотворило языческий мир сначала в тех городах, где побывали святые апостолы, а за тем и там, где были их последователи, ученики. Апостолы не отказывались абсолютно от опыта языческого мира, но достраивали недостающие фундаментальные опоры, проповедуя Царство Божие и пришествие в мир Спасителя, ценой собственной жизни и личного подвига любви. Апостол Павел был усечён мечём в Риме около 66 г. по Р.Х. Именно Ему принадлежит ясное изложение идеи умаления достоинства Бога в лице второй ипостаси Пресвятой Троицы. Это явление в богословской литературе получило наименование «кеносис». Идея кеносиса охватила достижения античной цивилизации и дала права разуму в духе познавать Бога, человека и всю Вселенную. Так начиналась эпоха христианского мира, эпоха Нового Завета.
Отношение к христианству простого народа.
Идеи способны оставлять отпечаток в сознании народа, который часто мыслит по инерции «старыми» категориями. «Теоретические вопросы: есть ли Бог и те боги, которых чтит государство, заслуживают ли почитания, – лежат вне народного кругозора»[26]. Так было и во время распространения Христианства внутри Римской империи, когда быт простых граждан включался в грандиозную картину языческого многобожия.
Христиане же презирали бессмысленное поклонение идолам, чем раздражали массы обыкновенных людей, считавшие христиан безбожниками. Более того, пребывание в государстве таких нечестивцев, по мнению народа представляло угрозу для империи, так как боги эллинов были всегда мстительны и беспощадны. Так зло по отношению к государству, области, городу, семье, человеку трактовалось карой богов за христианскую веру. Это, например, запечатлел в своих произведениях Лукиан, живший во II в. по Р.Х. Рассказывая историю жизни одного искателя приключений, Перегрина, который «познакомился с удивительным учением христиан, встречаясь в Палестине с их жрецами и книжниками»[27], – автор одобряет его смерть за убийство отца и обращение в христианство. «Впрочем, клянусь Гераклом, это вполне заслуженно, если только отцеубийцы и безбожники должны нести наказание за свои преступления»[28].
Закрытость христианских общин способствовала развитию подозрений среди простого народа. Христиан обвиняли в безнравственности и преступности, разврате и безбожии. Профессор В.В. Болотов замечает: «Если б народ имел свободные руки, то история Христианства обратилась бы в уличную бойню, и Христианство было бы истреблено без остатка»[29]. Но по воле Божией само государство не допустило этого безумия. Проповедуя среди язычников, апостол Павел понимал, что чем проще человек устроен, тем легче он может воспринять Божественное Откровение. Поэтому апостол больше всего проповедовал среди обычного народа, как и сам косвенно указывает. «Посмотрите братья, кто вы, призванные: не много из вас мудрых по плоти, не много сильных, не много благородных» (1Кор.: 1,26) Привыкая к Христианству, народ скоро сам станет защитным буфером в периоды гонений власти на Церковь.