Эти идеи, ставшие популярными во второй половине XVIII в. и выражавшие дух эпохи Просвещения, не имели, конечно, ничего общего с христианством. Представителями этих идей нередко были и католические священники, подверженные духу рационализма и просветительства. Зато они способствовали отрицанию социального учения церкви и пренебрежению им, если не полному его забвению. Поскольку одновременно всячески указывалось на связь между церковью и существующим состоянием общественной жизни, нуждавшимся в безотлагательной реформе, острие всех общественных атак против существующего положения вещей как бы само собой направляется против Церкви и ее учения. Это забвение учения Церкви, во всяком случае задержка его развития, приводила к тому, что даже те, кто хотел бы его отстаивать, были к этому не готовы и просто бессильны.
Результатом кризиса и противоречий в обществе явилась Великая Французская Буржуазная Революция, которая изменила не только политическую сферу, но и основой к общественным и хозяйственным сферам, экономическим процессам, которые произошли или лишь начали происходить в конце XVIII в.
Существовавший до революции социальный порядок несомненно был тормозом такого развития, поскольку он сковывал отношения собственности и персональные отношения, ограничивал свободный обмен людьми между городом и деревней, сдерживал развитие буржуазии и рост ее богатства. Следовательно, революция совершилась прежде всего в интересах буржуазии, которая стремилась не только к ликвидации монархии и жесткой сословной структуры, но и к слому всего обветшалого социального уклада и обеспечению себе неограниченной свободы действий.
Все это предпринимается во имя принципов индивидуализма и либерализма, то есть доктрин, которые формировались и проповедовались почти весь XVIII в., а в прошлом столетии приобрели себе фактически не оспариваемое право гражданства во всех областях жизни: в политике, экономике, социальной, семейной жизни и даже в сфере морали. Они восходят к эпохе гуманизма и Реформации, к эпохе перехода от средневековья к новому времени.
2.3.2 Отношение Католической церкви к Французской революции
Революция не могла не повлиять на католическую общественную мысль, можно сказать, что она ее даже оживила, так как заставила католиков определить свою позицию по отношению к провозглашаемым ею лозунгам и особенно к ее практическим последствиям. Ибо несмотря на то, что идеи свободы, равенства и братства бесспорно берут начало в христианстве, способ их понимания и воплощения оказался не только сомнительным, но и совершенно чуждым духу Евангелия. Католики не могли согласиться с таким пониманием этих лозунгов и их осуществлением, которое они наблюдали в ходе революции и в общественно-экономической жизни XIX века.
И если до революции эти идеи находили своих сторонников среди представителей католичества и даже духовенства, то теперь католическая мысль относится к ним критически, хоть и не всегда однозначно. Католики как бы вспомнили об общественной значимости Евангелия и о социально-нравственном характере христианства; они заметили, что в нем таятся идеи, способные разрешить самые существенные проблемы общественной жизни того времени. Христианская общественная мысль, отодвинутая на задний план учебников нравственного богословия, начинает как бы вновь пробуждаться в условиях социальной дестабилизации, порожденной революцией.
В этих условиях появляются новые поиски христианской общественной мысли и работы таких мыслителей как Шатобриан и Фодере.
Шатобриан считает христианство идеей «будущего и человеческой свободы», поскольку наряду с принципом равенства и морального долга оно проникнуто демократическим инстинктом, который представляет корректив и регулятор общественной жизни.
Шатобриан говорит о новых задачах, которые стоят перед папами: это касается обновления христианства и придания ему вновь социального характера. «Если Рим осознает свои задачи, – пишет он, – то поймет, что никогда еще он не имел больших надежд и более высокого предназначения». Ибо в христианстве, по его мнению, дремлет гений современности. Оно в состоянии преобразовать «физического человека» в «человека морального». Говоря об общественном значении Евангелия, он подчеркивает, что его заповеди формируют настоящего гражданина. Конечно, он, прежде всего писатель, и нельзя ожидать от него ни точных научных формулировок, ни социальных реформаторских программ. Но заслуга его в том, что он старался напомнить миру о социальном характере христианства и определить роль, которую оно может и должно сыграть в общественной жизни (6).
Франсуа-Эммануэль Фодере, врач и общественный деятель, профессор медицины в Страсбурге. В своей книге Essai historique et morale sur la pauvrété des nations, la population, la mendicité, les hospitaux et les enfants trouvés (1825) он старается указать французам на общественные потребности своего времени и предложить решение наиболее жгучих социальных проблем. При этом он обращает внимание на социальное учение церкви и ее задачи, хотя в это время церковь еще только борется за свое существование.
Фодере остро ощущает общественную обстановку, социальное расслоение, нищету низших слоев и старается возвысить голос в их защиту. Интересна его характеристика социально-экономического положения Франции и подобных ей стран. Бедны, по его мнению, страны, в которых при всем великолепии зданий, экипажей, фабрик, мануфактур и изобилии товаров большинство семей трудящихся живет в крайней бедности. Бедны страны, которые кажутся богатыми благодаря плодородию своей земли и обилию урожаев, но в которых все до такой степени сосредоточено в руках крупных владельцев, что работники не имеют никаких перспектив и настолько предоставлены самим себе, что могут надеяться лишь на милосердие, потому что землевладельцы хищнически ведут хозяйство, не вкладывая средств в его развитие. Бедны и жители городов, все существование которых зависит от возможности трудиться на фабриках, создаваемых нерационально, а к самым бедным людям относятся так, как будто у них вовсе нет души.
Но он не ограничивается обличениями, а призывает к реформам и прогрессу, условие которого он видит во всеобщем обучении и нравственном возвышении. Он призывает богатых, особенно аристократию, подать добрый пример и придать жизни христианский характер. Он добивается принятия законодательства о труде и требует, чтобы государство руководило экономикой на благо всех, а не только некоторых социальных слоев. Таким образом, его социальные требования довольно прогрессивны, но в общественно-политических взглядах он консерватор-традиционалист.
На волне противостояния между консерваторами, отвергающими революцию и ее лозунги, и революционными демократами, делающими акцент более на самой революции, чем на ее лозунгах, появляются так называемые либеральные католики, принимающие основные принципы либерализма, но учитывающие все его последствия и необходимость преодоления трудностей, которые возникли в XIX в. в результате Французской революции и осуществления некоторых ее лозунгов. Они составляют самую многочисленную группу, поскольку натиск лозунгов либерализма казался неотразимым, а опасность государственного абсолютизма слишком реальной, чтобы можно было легко отказаться от принципа свободы в экономике.
2.3.3 Либеральные католики
Ещё до Французской революции не только во Франции, но и в других странах, в том числе в Польше (и в Беларуси также), свободолюбивые идеи, исходящие из философских принципов индивидуализма и рационализма, имели своих приверженцев не только среди католических идеологов, но и среди священников.
Ничего удивительного, что и после революции не было недостатка в католиках, которые видели в ней переломный момент, начало новой эры, эры свободы народов. При этом они пытались не только совместить идеи Французской революции с христианством, но и прямо вывести их из него, рассматривая свободу как высшую социальную ценность, как необходимое условие христианства. Их называют либеральными католиками. В области экономики они слепо верили в самопроизвольность экономических процессов и видели отрицательные последствия капитализма, но и в этой области они отстаивали необходимость либерального подхода, выступали против так наз. позитивного вмешательства государства в экономические процессы, а единственное лекарство от все возрастающей нищеты видели в христианском милосердии.
Главные положения, исповедуемые либеральными католиками, сводятся к следующему:
а) Провозглашаемая в XIX в. идея свободы народа может содействовать его материальному и духовному благу.
б) Ценности и заповеди христианской морали стоят выше идеи личной свободы. Занятие хозяйственной деятельностью должно быть подчинено требованиям морали.
в) Нет необходимости прибегать к широко понимаемому вмешательству государства, чтобы предотвратить зло, вызванное машинизацией и господством права свободной конкуренции. Это вмешательство должно быть лишь негативным по своей функции, ограничиваться лишь предотвращением частых и разительных злоупотреблений; его целью должна быть только защита слабых.
г) Целесообразным и эффективным средством, достаточным для предотвращения экономического зла, должно быть милосердие. С этим сочетается идея так наз. патроната, то есть покровительственной функции предпринимателя, на которого особенно возлагается долг милосердия.