На наш взгляд, следует выделить некоторые из них.
Необходимо более четко прописать, кто является субъектом Закона. Этнические общности — это слишком зыбкое определение.
Прошло более десяти лет движения России по новому историческому пути, но до сих пор так и нет закона, защищающего права этнических меньшинств на российской территории. Все еще идут дискуссии о самом термине «этнические меньшинства». На наш взгляд, в этом термине нет ничего ни заведомо унижающего, ни заведомо возвышающего человека, как пытаются это представить некоторые политики. Речь идет о тех гражданах, чьи специфические права нуждаются в специальной защите, о личностном выборе человека: если человек, независимо от своего происхождения, идентифицирует себя с национальным большинством — это его право. Если же он в каких-то сферах жизни, в первую очередь в сфере информации и образования на родном языке, а также национально-культурной сфере идентифицирует себя с определенным этническим меньшинством — это тоже его право, и оно должно быть защищено полноценным действующим законом.
Национально-культурные автономии должны образовываться гражданами, относящими себя к этническим меньшинствам с их специфическими правами в этнокультурной области.
Существование такого закона позволило бы государству и обществу вести более осмысленную работу по предотвращению межэтнических конфликтов и более заметную борьбу с проявлениями ксенофобии и шовинизма. Пока единственный закон, которым могут пользоваться организации национальных общин, — это Федеральный закон «О национально-культурной автономии». Он сыграл положительную роль в том смысле, что заставил национальные общины пересмотреть уровень своих возможностей и требований, а в некоторых случаях подтолкнул региональные власти к более активному диалогу с этнокультурными организациями.
В Российской Федерации большое практическое значение для развития межнациональных отношений имеет правовая норма Конституции, обеспечивающая принцип соблюдения двуязычия, одного из главных начал общедемократического устройства страны. Русскому языку придан статус государственного, при этом даются конституционные гарантии для сохранения и развития языков всех народов России. Соответственно, при таком подходе право общаться на родном языке стало восприниматься в качестве одного из неотъемлемых прав человека, естественных атрибутов суверенитета национально-государственных образований.
Российская Федерация сталкивается с огромным количеством проблем, но национально-языковые вопросы занимают среди них особое место. Например, в результате произвольного установления границ большинства советских республик, несоответствия их политико-административного деления естественным границам расселения большинства национальностей многие этнические группы не имеют автономий, а некоторые из них в своих национально-территориальных образованиях составляют меньшинство.
Отсутствие у ряда национальностей своей автономии ставит их в отношении гражданских прав, в частности права на использование родных языков, в неравные условия с титульными национальностями, что приводит в итоге к их ассимиляции и дезинтеграции. Консолидационные же процессы усиливаются, когда многонациональные государства идут на создание различных видов автономий.
Административно-территориальное размежевание по национально-языковому признаку также способствует укреплению межэтнического согласия и созданию более благоприятной политической обстановки. При этом наиболее устойчивой является такая ситуация, когда в пределах национально-территориальной автономии государственными языками провозглашаются русский язык — как язык общефедерального значения — и язык титульного, коренного народа, поскольку в данном случае будет реализовано именно его право на самоопределение. Языкам других этнических групп, в зависимости от конкретной ситуации, может быть предоставлен статус официальных языков. Национально-территориальные образования народов выступают в качестве своего рода гарантов сохранения и развития их культурно-языковой целостности. В этом плане государственно-территориальное устройство Российской Федерации благоприятствует языковому развитию всех основных этносов (башкир, татар, чувашей, мордвы, удмуртов, марийцев, коми, карелов, калмыков, якутов и т.д.), поскольку они имеют собственные национальные образования и практически за всеми титульными языками закреплен статус государственных.
Вместе с тем для обеспечения эффективности функционирования многонационального государства и укрепления его целостности возникает потребность в языке-посреднике. В условиях Российского государства объективно роль общефедерального языка и языка межэтнического общения выполняет русский язык. При этом учитываются его распространенность и длительность применения в процессе осуществления межэтнических контактов. Есть все основания считать, что на федеральном уровне позиция русского языка как языка межэтнического общения имеет тенденцию к укреплению. Этот процесс естествен, обусловливается объективными причинами, и прежде всего демографическим фактором — абсолютным численным преобладанием основного этноса. Представители других этносов будут добровольно овладевать русским языком, потому что от его знания зависит многое: получение образования, возможности для работы за пределами своей этнической территории, социальное продвижение и мобильность. Наряду с этим крайне важной представляется работа по выработке правильного соотношения функционирования языков основных этносов, и прежде всего рациональное сочетание функций государственных национальных языков и русского языка как языка общефедерального значения. Необходимо создать оптимальные условия, в том числе разработать финансово-экономические стимулы, способствующие развитию русско-национального двуязычия. Основные тенденции мирового языкового развития — от одноязычия к двуязычию и многоязычию — связаны прежде всего с необходимостью преодоления языковых барьеров и усилением роли языков как международного, так и внутригосударственного значения. Следовательно, в идеале каждый гражданин России, проживающий на территории национальной республики, должен овладеть как минимум тремя языками: языком общефедерального значения, государственным (титульным) языком и одним иностранным языком.
Решение многих языковых вопросов оказывается не столь сложным, если обратиться к примеру зарубежных стран, ввиду чего представляется целесообразным использовать прежде всего богатый опыт развитых демократий. Общей доминантой их языковой политики в настоящее время является признание за народами права на самоопределение. В этом плане весьма интересным представляется исторический опыт прежде всего многонациональных федераций типа США, Канады, чья языковая политика прошла длительную эволюцию: от реализации в недавнем прошлом ассимиляторского лозунга «плавильного котла» до поощрения ныне принципа «национального единства в этническом многообразии».
2.4 Асимметрия в структуре российского федерализма
Под асимметрией конституционно-правового статуса субъектов федеративного государства следует понимать наличие в составе федерации субъектов, имеющих различный конституционно-правовой статус.
Причиной асимметрии конституционно-правового статуса субъектов Российской Федерации являются особенности ее создания и развития. Сложный территориально-этнический состав России обусловливал необходимость удовлетворения в том или ином виде стремления нерусских народов к самоопределению. Поэтому, федерализация всегда рассматривалась в России, в первую очередь, как способ решения национальной проблемы. При этом черты асимметрии конституционно-правового статуса субъектов Российской Федерации, закрепленные в Конституции Российской Федерации 1993 года, преимущественно связаны с сохранившимися в ходе осуществления федерализации России особенностями правового статуса бывших автономных образований в ее составе (республик в составе Российской Федерации, автономной области, автономных округов), города федерального значения Москвы – столицы Российской Федерации, а также с возможностью разграничения предметов ведения между Российской Федерацией и субъектами Российской Федерации на основании договоров.
Чертами асимметрии конституционно-правового статуса субъектов Российской Федерации являются особенности их конституционно-правового статуса, раскрываемые в Конституции РФ, поскольку любые такие особенности являются исключением из принципа равноправия субъектов Российской Федерации, закрепленного в п.1 ст. 5 Конституции РФ.
К чертам асимметрии конституционно-правового статуса субъектов Российской Федерации относится:
именование республик государствами.
право республик принимать собственные конституции в порядке,
определяемом ими самостоятельно.
право республик устанавливать свои государственные языки помимо
государственного языка Российской Федерации – русского.
Ключевое значение для выявления черт асимметрии конституционно-правового статуса субъектов Российской Федерации имеет понимание статуса республики в составе Российской Федерации как государства. Республики в составе Российской Федерации являются субъектами Российской Федерации, наделенными особенным – «государственным» правовым статусом, для которых непосредственно в Конституции Российской Федерации сделано исключение из положения о равноправии субъектов Российской Федерации. При этом особенный конституционно-правовой статус республик предусматривает наличие у них некоторых атрибутов государства: собственной конституции, принимаемой в порядке, определяемой самими республиками, и государственного языка (реальным преимуществом республик является их право устанавливать свои государственные языки[14]. Это провоцирует республики на введение языковых цензов для занятия государственных должностей, то есть на определенное ущемление прав представителей нетитульной нации. Такая практика уже складывается. Требование владения государственным языком республики установлено для кандидатов на пост президента в Башкортостане, Бурятии, Якутии и других республиках. Конституционность подобных ограничений спорна.). Именно наличие указанных атрибутов позволяет, по-моему, именовать республики в составе Российской Федерации государствами, в отличие от иных субъектов Российской Федерации. Таким образом, Конституция Российской Федерации, безусловно, закрепляет определенные черты асимметрии конституционно-правового статуса республик.