3. Церковь на Руси в X—XIIIвв.
В 990 г. территория Киевской Руси стала шестидесятой митрополией в официальном списке восьмидесяти митрополий, состоявших под юрисдикцией константинопольского патриархата. Патриарх назначал на киевскую кафедру митрополитов из числа представителей греческой церковной иерархии. Сведения о первых митрополитах, занимавших Киевскую митрополию, отрывочны. Всего за период до взятия Киева монголами в 1240г. на киевской кафедре сменилось 24-28 митрополитов (по различным источникам).
По-видимому, константинопольский патриарх, как правило, не вмешивался во внутренние дела русской митрополии, если в церковной жизни не было канонических нарушений и если не поступало апелляций на суд митрополита. Согласно византийским источникам, константинопольский патриарх посылал к русскому митрополиту, в отличие от других митрополитов, грамоты не с восковой печатью, а со свинцовой. Грамоты со свинцовой печатью посылались главам автокефальных церквей, следовательно, возможно, это указывает на некие права автономии Русской православной церкви.
Известны два случая наставления на киевскую кафедру русских по происхождению митрополитов, причем оба раза это произошло минуя Константинополь. По-видимому, это было проявлением попыток русских князей уже в то время обрести независимость от греческой православной иерархии. В 1051 г. киевская кафедра была занята пресвитером церкви великокняжеского села Берестова Илларионом, но уже в 1055г. был утвержден новый митрополит грек Ефрем. Возможно, смещение митрополита было условием состоявшегося в 1052г. династического брака князя Ярослава и греческой принцессы — матери Владимира Мономаха. Биографических данных о митрополите Илларионе не сохранилось, зато сохранились принадлежащие его перу литературные произведения, но которым видно, что он был человеком незаурядным. Помимо писательского таланта митрополит обладал обширными познаниями в богословии, хорошо знал византийскую литературу. Мастерские по форме тексты Пларнона отличаются философской глубиной.
В 1147г. по желанию князя Изяслава Мстиславича собор русских епископов, состоявшийся в Киеве, поставил предстоятелем Русской православной церкви смоленского епископа Климента Смолятича. Прежний митрополит грек Михаил, стремясь примирить два враждовавших княжеских рода Ольговичей и Мономаховичей, действовал так, что Мономаховичи были вынуждены идти на уступки. В результате Ольговичи получили киевский престол. Нарушив клятву, данную Всеволоду Ольговичу, Изяслав Мстиславович Мономахович вернул власть в 1146г. и стал предпринимать действия по замене митрополита. Против кандидатуры Климента был знаток канонов Нифонт Новгородский и епископы греки Мануил Смоленский и Косма Полоцкий. После завоевания Киева Юрием Долгоруким митрополит Климент был вынужден бежать. Новый митрополит грек Константин «испроверг Климову службу и ставление», а также анафематствовал покойного Изяслава. В 1159г. киевский престол перешел к брату Изяслава Ростиславу Мстиславичу Смоленскому. Митрополит Константин был вынужден оставить престол, поскольку старший сын Изяслава Мстислав не простил ему анафематствования отца. Константин переехал в Чернигов. Климент Смолятич, однако, пребывал во Владимире Волынском, а не в Киеве, поскольку он не получил поставления от патриарха, т. е. не был канонически признан. После смерти митрополита Константина в 1159 г. в Чернигове на Русь был прислан новый митрополит Феодор. Прибыв в 1161 г., он в 1163 г. скончался. Князья договорились о том, чтобы вернуть на престол Климента Смолятича. Нифонт Новгородский также был согласен с избранием и наречением митрополита Климента, но с возобладал чин римской литургии. Всенощное бдение и литургия, включающие в себя несколько церковных служб (полунощную, утреню, часы и т.д.), вместе составили суточный богослужебный круг. Помимо него, сложились и другие круги: седмичный (недельный) с особо торжественным богослужением в воскресенье, годовой и пасхальный. Литургическое творчество Церкви отразилось и закрепилось в ряде богослужебных книг: «Служебнике», «Часослове», «Минее Месячной», «Октоихе», двух «Триодях» («Постной» и «Цветной») и т.д. Знание и умение ориентироваться в них обязательны для каждого священнослужителя, изучающего литургику как предмет особой церковно-практической дисциплины.
3.1.Отцы Церкви
Наряду со Священным Писанием христианское вероучение (а отчасти и литургическое веросознание Церкви) нашло наиболее полное выражение в сочинениях (творениях) отцов Церкви (святоотеческой письменности). Понятие «святые отцы Церкви» неотделимо от понятия «церковное Предание» (лат. «традиции»), которое вместе со Священным Писанием является «столпом и утверждением» Церкви. Поэтому отцами Церкви признаются такие христианские учителя и писатели, в которых Церковь своим соборным разумом единодушно признала авторитетных свидетелей Богоотк ровен ной Истины, правильно толковавших и понимавших эту Истину.
Из многочисленного сонма христианских писателей в ходе истории Церковью был произведен отбор соответственно критериям святости жизни и верности апостольской вере тех авторов, чьи произведения вошли в обильную сокровищницу святоотеческой письменности. Изучением их занимается специальная церковно-историческая и богословская наука — патристика, или патрология (учение об отцах и в то же время учение отцов). Католическая патрология ограничивает понятие «отцы Церкви» хронологическими рамками VIIIв. (последний отец - Иоанн Дамаскин). Для православной патрологии подобного ограничения нет, ибо признается, что Святой Дух постоянно действует в православной Церкви, а поэтому церковное Предание всегда живет и развивается. В силу такого признания православная патрология включает в понятие «отцы Церкви» ряд поздневизантийских христианских писателей (Симеона Нового Богослова, Григория Паламу и др.), а также славянских церковных авторов (благодаря чему и можно говорить о русской патрологии).
Во временном плане творения отцов Церкви непосредственно примыкают к книгам Нового Завета. Первыми из этих творений считаются писания так называемых апостольских мужей (Игнатия Богоносца, Климента Римскою и др.), созданные вконце I- первой половине IIв.н.э. За ними следуют произведения апологетов (защит-пиков) христианства, созданные во II— IIIвв.н.э. (Иустина Мученика, Тертуллиана и т.д.). Особое место занимают сочинения учителей знаменитой александрийской школы - Климента Александрийского, Оригена, Дидима Слепца. Они не признаются за отцов Церкви, и некоторые взгляды двух последних даже были осуждены на пятом вселенском соборе. Тем не менее эти писатели дали сильный толчок развитию христианского богословия, отсекая их заблуждения. Церковь приняла в свой круг чтения («воцерковила») некоторые произведения данных писателей.
Пышного расцвета патристика достигла в IVв., который зовется золотым веком святоотеческой письменности. В это время жили и творили такие выдающиеся отцы Церкви, как Афанасий Александрийский, великие «каппадокийцы» (Василий Великий, Григорий Богослов, Григорий Нисский), Иоанн Златоуст и др. На IV— Vвв. приходится также и расцвет латинской патристики: многие произведения Ил ария Пиктавийского, Амвросия Медиоланского, Иеронима Стридонского, Августина и папы Льва Великого не только являются перлами святоотеческой письменности, но и вошли в золотой фонд мировой литературы (например, «Исповедь» Августина). Отцы Церкви дали мощный стимул и развитию словесности у ряда восточных народов: классическим примером могут служить творения Ефрема Сирина, являющиеся шедеврами сирийской литературы.
На греческом православном Востоке живой источник святоотеческого творчества не иссякал до самой гибели Византии как самостоятельного государства (1453 г.). Удивительные по разнообразию жанров, яркости и сочности языка, глубине мысли и богатству образов сочинения таких отцов Церкви, как Максим Исповедник, Иоанн Дамаскин, патриарх Фотий, Симеон Новый Богослов, Григорий Налами и множество других, стали стержнем культуры всего православного мира. Особое место среди них занимают творения отцов-подвижников: Макария Египетского, аввы Дорофея, Иоанна Лествичника, Григория Синаита и др. В этих произведениях аскетической литературы поражает тонкость психологического анализа и чистота видения человеческой души; они как бы сосредоточивают в себе лучшие плоды духовного опыта многих поколений христиан. И недаром именно переводы данных произведений были излюбленным чтивом на Руси (позднее они Паисием Величковским и Феофаном Затворником, которые следовали за греком Иикодимом Святогорцем, были изданы в виде «Добротолюбия»), во многом сформировав душу и культуру русского народа.4