- несоблюдением правительственных постановлений
- небрежением православных к истинам христианского долга и обрядов церкви
- распространением рукописей противных православию книг
- упорным ожесточением и ненавистью к православию
- недостатком церковного вразумления со стороны духовенства, в некоторых местах его потворством расколу
- недостатком православных храмов
- слабым действием полиции
Данные выводы являются явным подтверждением названных нами причин неискоренения раскола, а также объясняют, почему многие постановления повторялись из раза в раз. Неудовлетворительное состояние приходов, вкупе с потворством расколу местных властей, сводило на нет любые предписания правительства и старания отдельных представителей церкви.
Но Особый Комитет сделал совершенно другие выводы. Вместо улучшения жизни приходов и строгого контроля за исполнением распоряжений законодательной власти, было решено еще больше ограничить права и увеличить наказание сектантам. ТО есть власти пошли по более простому пути, пытаясь репрессиями заменить назревшие реформы. В результате Однако проблема религиозного инакомыслия только усугублялась.
Претендуя на создание универсальной системы способной решить проблему в масштабах страны, Комитет оказался способным всего лишь ослабить позиции сектантства в Москве и был распущен 17.04.1855 года,
2.Исследования чиновников МВД на местах.
Параллельно с работой комитетов сведения собирались в МВД. Так, губернаторы должны были по-прежнему предоставлять туда все приговоры палат уголовного суда о раскольниках. В 1841 году министром внутренних дел становится граф Л.А.Перовский. С этого момента исследование сектантства становится систематическим.
Не прерывая доставления ведомостей из губерний и предложений из Губернских Совещательных Комитетов (они рассматривали как и прежде все предложения по делам раскола), Перовский рассылал в разные места чиновников для изучения инакомыслия.
Как пишет историк И. Ю. Марков только «с 1842 по 1855 годы было проведено около 20 экспедиций в места «особо широкого распространения раскола». Эти экспедиции осуществлялись чиновниками МВД.»46
Однако достоверность и полнота информации была весьма условной из-за некомпетентности чиновников, скрытности сектантов и отсутствия четкого разграничения полномочий в деятельности разных подразделений. Поэтому посылаемые в места «зараженные» расколом экспедиции последние давали лишь самую общую и приблизительную картину состояния дел в обследуемых губерниях.
3. Систематизация архивов
Одновременно пяти чиновникам было поручено разобрать дела по расколу и сделать по ним выписки. Известно, что первый чиновник рассмотрел 480 дел хлыстов и скопцов, второй 1147 дел духоборов и молокан в период с 1826 по 42 годы, но куда делись выписки до сих пор не установлено.
В 1847-52 годах продолжаются выписки из архива МВД, а в III-ем отделении Канцелярии министерства составлен систематический свод всех постановлений о расколе не вошедших в Свод Законов.
2.Изучение сект позволило составить их классификацию. Классификацию сект, которая имела важное влияние на законодательные и распорядительные мероприятия правительства разработал Филарет (Дроздов). По его мнению, не было необходимости вникать в обстоятельства каждой секты, поскольку главная их особенность не отличие в учениях, а общая вредность для государства и церкви. По такому признаку вся религиозная оппозиция была разделена на 3 категории:
а).Повреждающие веру, но менее вредные в гражданском отношении (поповцы).
б).Признанные в установленном для сего порядке особенно вредными (беспоповцы, молящиеся за царя и женящиеся).
в).Изуверные, соединенные с проявлениями фанатизма или противонравственными гнусными действиями (все еретики и секты беспоповского толка не молящиеся за царя и не женящиеся).47
Анализ данной классификации сект позволяет сделать следующие выводы:
- власти не делали различия между старообрядцами и сектантами, а, соответственно, не вникали глубоко в глубинные причины отхода от сектантства
- При распределении сект по типам определяющим фактором была не их догматика, а степень вредности для государства
- Формулировки согласно которым секты причислялись к той или иной категории могли толковаться по разному, поскольку такие понятия, как, например, «противонравственные гнусные действия» в законе расшифрованы не были.
3.Законодательная система в России была развита слабо. До первой половины XIX века. Со времен Соборного уложения 1649 года полное собрание законов российской империи не издавалось. Хотя при Екатерине II и Александре I кодификационная работа велась достаточно интенсивно, свод законов Российской империи был издан только в 1832 году.
Составной частью кодификационной работы в I половине XIX века явилось приведение в порядок законодательства о сектах и старообрядчестве, необходимость систематизации которого была очевидна. Основная часть законов данного направления вошла в третий раздел Устава о предупреждении и пресечении преступлений, который относился к уголовному праву.
Обратимся к «Уложению о наказаниях уголовных и исправительных» 1845 года, чтобы понять, каково было отношение к сектантам в период правления Николая I.
Прежде всего, следует сказать, что на первом месте традиционно находились преступления против веры и лишь потом государственные.
Принадлежность к православию была обязанностью любого гражданина Российской империи, рожденного в этом исповедании. Более того, государство регламентировало не только принадлежность, но и исполнение необходимых обрядов. Так, в законодательстве был предусмотрен особый раздел посвященный «уклонению от исполнения постановлений церкви»48 Наказанию подвергались «лица православного исповедания, уклоняющиеся от исповеди и причащения св. тайн, по нерадению или небрежению» (ст.219), а так же «родители, не приводящие к исповеди детей своих, достигнувших уже положенного на сие возраста (начиная с семи лет)»
49
(ст.220). На данном примере явственно видно, что принадлежность к православия являлась обязанностью и государство в вопросе его защиты действовало вместе, а иногда и вместо РПЦ. Так, статья 220 в качестве наказания предусматривала «особое внушение от духовного и замечанию от местного гражданского начальства.»50
Раз даже проступки по нерадивости подлежали кодификации, естественно, что и более серьезные вопросы рассматривались со всей обстоятельностью. Статьи 190-196 налагали запрет на переход из православия не только в не христианские, но и другие христианские исповедания. То есть сектанты изначально рассматривались, как преступники. Наказанию подвергался не только отступник, но и те «кто знал, что жена его или дети, или другие лица, за коими ему предоставлено законом наблюдение и попечение, намерены отступить от православного вероисповедания»51 (ст.200)
«Принадлежащие к первой и второй группе [то есть старообрядцы обоих толков] не преследовались за саму принадлежность к расколу, т.е. за мнение их в вере и за совершение богослужения и духовных треб по их обрядам, если таковые не воспрещаются законом публичным.»52 Однако раскольникам запрещалось «совращать и склонять кого-либо в раскол свой...чинить какиелибо дерзости противу православной церкви» и вообще уклоняться от законных правил. Положение, сформулировавшее таким образом взаимоотношения государства и раскола, синтезирует в себе всю ту двойственность и неопределенность, которая была в целом свойственна политике государства по отношению к расколу. В законодательстве не раскрыто, какой конкретно смысл вкладывается в слова «совращать и склонять в раскол» или «чинить дерзости противу православной церкви», а тем более «уклоняться от общих правил благоустройства».
Суровое наказание согласно ст.197 грозило тем «кто в проповеди или сочинении будет привлекать и совращать православных в иное, хотя христианское, вероисповедание, или же еретическую секту, или раскольнический толк.»53
Принадлежащие же к особо вредным сектам согласно статье 207 за попытку склонить в таковую ересь и за проповедь подвергались лишению всех прав, состояния и ссылке на поселение в Закавказье. Равным образом они привлекались и за скрытие принадлежности к секте. Принадлежащие к третьему разряду строго наказывались не только за проповедь, но даже и просто за принадлежность к секте. (ст.212)54
Отягчающими обстоятельствами считалось насилие и нанесение увечий даже по собственной воле. Таким образом, секта скопцов оказывалась в самом невыгодном положении.
Суровая кара грозила и тем из сектантов, кто повторно покидал православную церковь. Это было сделано для того, чтобы последние не претворялись раскаявшимися, дабы избежать наказания.
4.Итак, законодательство, наконец, четко определило статус сектантов. С точки зрения государства они считались преступниками, их преследовали за одну принадлежность к вере. Однако мера их преступления, и, соответственно, наказание были разными.
Анализ постановлений касающиеся сектантов на протяжении всего правления Николая позволяет заключить, что на протяжении рассматриваемого периода меры правительства ужесточаются. Кульминацией этого процесса стали решения Особого Комитета Бибикова, о котором говорилось ранее.
Данная тенденция прослеживается как в законах о религиозном инакомыслии вообще, так и в формах борьбы с конкретным сектами, в частности. Рассмотрим данное утверждение на примере двух сект разного типа – духоборов и скопцов.
Меры против духоборов и молокан, которые достаточно свободно чувствовали себя во времена Александра I, продолжают становиться все более строгими.