Преподающие причастие также произносили известную формулу. Сначала эта формула была весьма кратка. Преподающий говорил: "Тело Христово... Кровь Христова" (См. литургию постановл. апост. 1 вып. 133-135 стр.). Со времени Григория Великого стали употреблять такую формулу: "Тело Господа нашего Иисуса Христа да сохранит твою душу". С девятого столетия формула выражалась: "Преподается тебе Тело... в отпущение грехов и в жизнь вечную". Вообще нужно сказать, что формула менялась и в различных местах была не одна и та же. Немало влияния в этом отношении имели частные обстоятельства и догматические взгляды. Новациан, например, преподавая Тело, говорил: "Клянись мне Телом и Кровию Господа нашего Иисуса Христа, что ты никогда меня не оставишь и не обратишься к Корнелию" (Из послания Корнелия, епископа римского, к епископу антиохийскому Фабию, Церк. Истории Евсевия кн.VI гл. 43). На Западе, когда там еще не входило в употребление причащение под одним видом, а преподавалось Тело, напоенное Кровию, существовала следующая формула: "Corpus Domini nostri Iesu Christi sanguine suo intinctuni conservit animam tuam in vitam aeternam. Amen" ("Тело Господа нашего Иисуса Христа, напоенное Его Кровию, да сохранит твою душу в жизнь вечную". Siegel, 12 стр.).
Причащение детей
Дети никогда в древней Церкви не лишались причастия. В книге о церковной иерархии Дионисия Ареопагита (гл. 7, §11, 235 стр. 1 т. Писаний отцов...) говорится, что дети также сподоблялись после св. крещения св. причащения, на что некоторые смотрели с сомнением. По чинопоследованию литургии постановлений апостольских, они приобщались прежде народа, вслед за девственницами и вдовицами (1 вып. лит. 133-135 стр.). Что младенцы после крещения допускались к св. причащению, об этом говорит св. Киприан. В своей книге о падших он повествует об одной девочке, которая без ведома матери была кормилицею накормлена идоложертвенным. Когда затем мать принесла к Божественной службе свою маленькую дочь, последняя стала метаться, а когда диакон подал чашу и насильно ей влил в уста, девочка извергала принятую евхаристию (Книга о падших, 160-161 стр.).
О причащении детей мы находим также свидетельства у бл. Августина, Василия Киликийского, Евагрия, папы Инокентия первого, Григория Великого, Геннадия Массалийского и др. отцов церкви. Евагрий (Н. Е. IV с. 36), между прочим, повествует о существовавшем в Константинополе обычае остатками Св. Даров приобщать детей. "Издревле в Константинополе, – пишет он, – есть обычай останками от пречистого Тела Христа нашего Бога приобщать детей, ходящих в училище грамматиков, которые оттуда и приглашаются к причащению". И далее Евагрий повествует об одном мальчике иудее, который ходил в школу и, возвращаясь оттуда, вместе с другими мальчиками заходил в церковь причащаться. Отец еврей, узнав об этом, бросил сына в раскаленную печь, но отрок остался невредим. Почти такой же обычай причащения детей существовал во Франции, как это можно заключить из шестого правила второго собора Масанского (585 г.). По этому правилу повелевалось по средам и пятницам приводить в церковь детей после предварительного их пощения и здесь давать им остатки св. хлеба, пропитанного вином.
Этот обычай продолжал существовать на Западе до Карла Великого, так как третий Турский собор, собранный Карлом в 813 году, правилом девятнадцатым постановил с особенною осторожностью относиться к подобному раздаянию евхаристии (Chardon, 255 стр.). В церкви дети обыкновенно становились впереди, пред святилищем (алтарем), и так как некоторые священники имели обыкновение громко произносить молитвы св. возношения, то дети могли их постоянно слышать и легко заучивать наизусть. Этим хорошо объясняется то обстоятельство, что дети в играх нередко совершали литургию по установленному церковному чину. Иоанн Мосх в Луге Духовном повествует, как однажды мальчики-пастушки в поле совершали литургию и как после слов св. возношения, произнесенных над хлебом, ниспал с неба огонь и попалил вещество (196 глава Луга Духовного). Обычай причащать детей никогда не прекращался на Востоке. Не так обстояло дело на Западе. К концу VIII в. обычай приобщать младенцев здесь стал оставляться, на что обратил внимание третий Турский собор (813 г.), который восстановил во всей силе древний обычай причащения детей (Догмат. Сильв. 527 стр. IV т.). Причащение детей после этого продолжало существовать в Церкви Римской в IX в. (См. ordo Romanis, составленный в IX в.) и вплоть до XII в. (Сильв. 527 стр. IV т.).
C какими чувствами и в каком положении древние христиане приступали к святому причащенню
Древние христиане принимали Св. Дары с благоговением и осторожностью. Тертуллиан говорит: "Мы заботливо бережемся, как бы из чаши или хлеба нашего не оборонить чего-нибудь наземь" (De corona mieitis cap. Ill et IV. 1 вып. лит. 53-54 стр.). О такой же осторожности говорит Ориген (In Exod. horn XIII сар. 3-1 вып. лит. 61 стр.). В постановлениях апостольских повелевается: "Когда будет вознесена жертва, тогда каждый разряд, один за другим, пусть причащается Тела Господня и драгоценной Крови в порядке, с почтением и благоговением приступая к Телу Царя" (1 вып. лит. 93 стр.). Более подробно о внешнем поведении при принятии Св. Даров говорит св. Кирилл Иерусалимский в пятом тайноводственном поучении. "Приступая к принятию евхаристии, – пишет он, – подходи не с протянутыми кистями рук и не с разведенными пальцами, но сделав левую руку престолом для правой, как имеющей принять царя, и, согнув ладонь, прими Тело Христово. И так с опасением, освятив очи твои прикосновением Святого Тела, причастися, остерегаясь, чтобы не обронить от него чего-нибудь... Затем подходи к чаше Крови, не поднимая вверх рук, но сложив их, как бы с видом поклона, почтительно говоря: аминь. Когда влага еще чувствуется на устах твоих, коснись ее руками и освяти ею глаза, чело и прочие чувства".
После того как перестали давать Тело в руки, верующие стали подходить за получением причастия, скрестивши руки на груди. Во французском издании литургии св. Григория просветителя Армении мы читаем: "Верующие приближаются (к принятию Св. Даров), скрестив руки на груди, делая несколько земных поклонов" (2 вып. лит. 225-229 стр.). Такая практика продолжает существовать у нас на Руси и доселе. Что касается вообще положения тела во время причастия, то древние христиане принимали Св. Дары или стоя (Дионисий Ал., у Евсевия кн. 7, гл. 9), или наклонившись (св. Кирилл Иерусалимский 5 тайн, слово), или, наконец, падая ниц (Иоанн Златоуст – Беседа 31 на Р. Хр.). Оттон Глюнийский свидетельствует еще, что древние для того, чтобы показать большее уважение к евхаристии, приближались к ней босыми ногами. Но это был обычай исключительный; он употреблялся лишь в некоторых монастырях. Папы в торжественных мессах причащались сидя. По словам Боны, этот обычай причащения папы утверждался на одном древнем римском правиле, которое Бона сам читал (Chardon, 259 стр.).
В каком месте храма древние христиане причащались и когда произошло отделение причащения священнослужителей от мирян
Определенным местом в церковном здании, где совершалась евхаристия, был вначале стол, позднее украшенный (престол). По свидетельству Евсевия (Цер. Ист. кн. 7, гл. 9), вначале весь народ без исключения, как мужчины, так и женщины могли получать причастие при престоле. Это открывается также из послания Дионисия Александрийского к епископу Василиду (прав. 21), где мы читаем: "Я почитаю излишним вопрос о женах, находящихся в течении крови, должно ли им в этом состоянии входить в дом Божий; потому что если они верны и благоговейны, то, я думаю, они в таком положении не могут дерзнуть приступить к святой трапезе или прикоснуться к Телу и Крови Христовой". Тот же Дионисий (+264) в письме к Сиксту, епископу Римскому, повествуя о некоем человеке, принявшем крещение от еретиков, говорит, что он не решился другой раз крестить этого человека, так как он долгое время находился в общении с Церковию, вместе с другими приступал к трапезам, простирал руки для принятия св. пищи и приобщался Тела и Крови Господа нашего Иисуса Христа (1 вып. лит. 69 стр.).
Практика причащать мирян у престола, нужно думать, существовала на Востоке до IV в., т. е. до того времени, пока алтарь не стали отделять от церкви. Евсевий, епископ Кесарии Палестинской (Ц. Ист. кн. 10, гл. 4), первый говорит о преградах в описании построенного в Тире епископом Павлином храма, и эти преграды Евсевий именует деревянными сетями. С этого времени на Востоке постепенно утвердился обычай отделять алтарь от среднего храма. А вместе с устройством алтарей последовало правило о невхождении туда мирян для причащения. Правило девятнадцатое Лаодикийского собора 364 г. Исключение в этом отношении было сделано лишь для императора. Впоследствии Трульский собор подтвердил эту привилегию царской особы (69 пр.). Что касается Западной Церкви, то здесь мы можем проследить следующую практику. Тогда как на Востоке стали отделять перегородкою алтарь от храма, на Западе престол и клироса начали устраивать довольно высоко, и мирянам посещать эту часть храма запрещалось. Так было во времена св. Амвросия (+397), (Феодорита Ц. ист. IV, 18. Созомена, VII, 27). С этого-то возвышенного места и подавалось причастие верующим. Бл. Иероним (+419) в разговоре против Люцифериана говорит: "Епископ евхаристию с возвышенного места преподает людям" (Дмитриевский, §64, 71 стр.). Ко времени Толедского собора (663 г.) в Испанской церкви у престола причащались исключительно священники и диаконы. Низшие клирики причащались во внутренностях хора, а народ – вне хора (пр. 17). В Римской церкви* (* Разумеем церковь г. Рима.) все верующие причащались на своих местах. Предстоятель раздавал им хлеб, а диакон вино и, таким образом, во время причащения не было никакого шума в собраниях. В некоторых местах Запада верующие подходили получать Св. Дары к решетке, которая отделяла алтарь от остальной части церкви. На это, нам кажется, указывают следующие слова бл. Августина: "Те, которые чувствуют, что я знаю их грехи, пусть не подходят для того, чтобы не быть изгнанными от решетки" (Chardon, 257 стр). Совершенно иной обычай относительно места причащения утвердился у галлов. Именно второй Турский собор (567 г.), запретивший народу причащаться на клиросе певчих, открыл мирянам и даже женщинам, по древнему обычаю, святая святых, т. е. алтарь, для молитвы и причащения (Martigny, 167 стр.). Этот самый обычай ясно выступает у Григория Турского в его десятой книге истории Франции, когда он приводит рассказ об отлучении Котэном, епископом Овернским, некоего Евлария. Григорий Турский повествует: "Когда Евларий приблизился к престолу, епископ ему сказал: "Молва обвиняет тебя в отцеубийстве. Я о нем не знаю и потому представляю суд над тобою Богу и св. Иулианию”. (Chardon, 257 стр.).