Что касается священнослужителей, то они всегда причащались у престола и при этом прежде мирян. В книге о Церковной иерархии Дионисия Ареопагита мы читаем: "Причащение (священника) предваряет преподание (даров другим), а принятие таинств (им самим) совершается прежде таинственного разделения (народу); потому что таков вселенский чин и порядок, чтобы прежде священноначальствующий приобщился и преисполнился (даров), а потом уже преподается другим". О таком же порядке причащения мы узнаем из чинопоследования литургии постановлений апостольских и из чина всех древних литургий. Но вопрос, когда священнослужители стали особенным образом причащаться, сравнительно с мирянами? Почти во всех древних литургиях, а эти литургии образовались до VIII в., мы не можем заметить разницы между способом причащения священнослужителей и мирян. См. чины литургий Иакова (1 в. 189-192 стр.), Василия Великого (2 в. 57 стр.), Иоанна Златоустого (2 в. 131-132 стр.), св. Марка (3 в. 30 стр.), ефиопскую литургию (3 в. 110 стр.), Галликанскую (4 вып. 111-113 стр.), Масарабскую (5 в. 31-32 стр.). Только в литургии св. Григория, просветителя Армении, говорится: "Священник причащается отдельно Тела и Крови, а для мирян выносится чаша" (2 вып. 225-229 стр.). Отсюда, таким образом, можно сделать предположение, что до VIII в., т. е. до тех времен, пока миряне не стали получать причастие посредством лжицы, совместно Тела и Крови, способ причащения священнослужителей и мирян был одинаков с той только разницей, что священнослужители причащались у престола, а мирянам, после устройства алтарей, причастие выносилось. Мы сказали до VIII в. Это подтверждается следующими словами Германа, патриарха Константинопольского: "А что священник причащается сначала одного божественного Хлеба и потом уже приобщается и божественной Крови, – этим выражается то, что божественный Агнец после божественного и живоносного жрения и мысленного жертвоприношения, которое иерей совершил таинственно в предложении, еще проникнут Кровию”. (Последов, излож. церковных служб, 1 т. Писания отцов.., 423 стр.). Из этих слов Германа (+740) видно, что способ раздельного причащения Тела и Крови являлся в его время как бы привилегией и особенностью причащения священников и что были, следовательно, лица, которые не таким способом причащались, а совместно Тела и Крови, и это, конечно, простые верующие.
В подтверждение того, что поначалу древние христиане причащались у престола и притом в раздельных видах Тела и Крови Господней, можно указать на следующий памятник искусства. На кладбище св. Марцеллины и Петра де-Росси открыли усыпальницу, в которой изображена вечеря с особенной, таинственной обстановкой. Изображен стол продолговатой формы, покрытый скатертью, на котором положено три хлеба и три чашки. Пред столом сидит женщина в простой тунике и короне. Правою своею рукою она делает жест приглашения, а левой прикасается к краю подноса, указывая этим на питье в чашах. У каждого края стола стоит служитель. Первый служитель дает куб приближающемуся человеку, имеющему короткую одежду и посох в руках – два признака путешественника. Другой служитель своей рукой также призывает человека, совершенно похожего по одежде и телодвижениям на первого. Образ описанной вечери взят из 9 гл. книги Премудрости Соломона. "Премудрость создала себе дом" В этих словах христианская древность усматривала изображение евхаристической вечери. Премудрость (женщина в короне) – это воплощенное Слово. Служители – суть священнослужители. Хлеб и вино – чудесная евхаристия под обоими видами. Наконец, приглашаемые, которые на рисунке изображены как путешественники, – суть верующие, путешествующие по стезям этой земной жизни (Martigny, 248 стр.). В этом памятнике, таким образом, выступают главные черты древней практики причащения, а именно – причащение происходит у престола и в раздельных видах.
А что священнослужащие всегда причащались в раздельных видах, об этом свидетельствуют многие памятники искусства. Укажем на следующие. Миниатюра Россанского кодекса VI в. По ту и другую сторону престола мы видим Иисуса Христа. С одной стороны Он подает шести подходящим к нему ученикам хлеб, с другой – чашу. Двукратное изображение Спасителя часто встречается в памятниках как византийских, так и русских, например, в парижском греческом Четвероевангелии (XI в.), в гелатском Евангелии, в Киево-Софийском соборе (XI в.), в Киево-Михайловском монастыре, в Спасо-Мирожском соборе в Пскове, в Успенском Владимирском соборе (XII в.). Апостолы подходят не группами, но один за другим. В их наклонном положении отражается древний обычай подходить к св. чаше в согбенном положении, с наклонением, сложив руки точно так, как слагают их православные христиане для благословения. Заметим при этом, что если художник думал в миниатюре Россанского кодекса изобразить образ причащения священнослужителей, то значит в его время (в VI в.) епископ сам преподавал служащим как хлеб, так и чашу. За получением Св. Даров подходили один за другим и при этом с одной стороны престола получали Тело, а с другой – Кровь.* (* "Труды археологического Съезда" проф. Покровского.)
Укажем еще на миниатюру псалтири Лобкова (IX в.). Здесь Иисус Христос стоит под киворием престола. В левой руке Он держит св. хлеб, а правой подает частицу апостолу, стоящему в группе наклоненных апостолов. Направо другая группа апостолов в таком же положении, при этом передний держит в руках чашу и пьет из нее. Подобное изображение мы находим во многих других псалтирях и лицевых изображениях Евангелий. В рассматриваемом нами памятнике-миниатюре Лобкова выступает другая практика причащения священнослужителей, если действительно художник думал ее здесь в точности представить, а именно, хлеб святой преподавался предстоятелем (епископом), а чашу каждый брал в руки и причащался, иначе говоря, чаша передавалась от одного к другому для причащения.* (*Ibid)
Как часто древние христиане причащались?
Господь установил таинство евхаристии, главный пункт которого был причащение Тела и Крови, и велел св. апостолам, а в лице их всем верующим, всегда совершать это таинство в Его воспоминание и вместе с тем всегда вкушать Его Тела и Крови. На первых порах так и было. Все, сподобившиеся крещения, не только допускались к причащению, но и обязаны были приступать к нему под опасением духовного наказания. Так и в апостольских правилах (пр. 10) говорится, что "верные, не пребывающие во святом общении, должны быть отлучаемы, как вводящие беспорядок в церкви". Тертуллиан пишет: "Многие думают, что во дни стояний не следует ходить к обедне, потому что стояние (пост) будто бы уже должно быть прекращено с принятием Тела Господня... Но ты приими Тело Господне и прибереги Его до времени: тогда у тебя и то, и другое исправно (будет), и участвовал в жертвоприношении и служебный долг исполнил" (De oratione cap. VI, ХI-ХIХ. 1 вып. лит. 59-60 стр.).
Из этих слов Тертуллиана ясно следует, что в его время присутствовавшие при совершении евхаристии каждый раз получали причастие. Св. Киприан, объясняя слова "Хлеб наш насущный даждь нам днесь", – под хлебом разумеет прежде всего хлеб евхаристический. "И мы просим, – говорит он, – чтобы этот хлеб был подаваем нам ежедневно, молясь, таким образом, чтобы нам, сущим во Христе и ежедневно принимающим евхаристию в пищу спасения, не совершить какого-либо тяжкого греха, за который мы должны бы были подвергнуться отлучению и лишению при общения сего небесного хлеба и чрез то отделиться от Тела Христова" (Книга о молитве Господней, 205 стр.). Св. Иоанн говорит: "Кто не приобщается, присутствуя на литургии, тот этим самым обнаруживает свою принадлежность к разряду кающихся, ибо не причащающиеся – суть кающиеся" (Бес. 3 на поел, к Ефес). И как позванный на пир бесчестит пригласившего, если сядет за трапезу и не приобщится ее, так и присутствующий на литургии бесчестит божественную трапезу, удаляясь от нее (Ibid.). Ясно, что и во времена св. Златоуста всякий верующий, присутствуя на литургии, мог всякий раз приступать к причащению.
О ежедневном причащении говорят: бл. Августин (письмо 118; слово 26 на Иоанна), Иероним (письмо 50 к Паммахею), св. Амвросий. Последний пишет: "Принимай всякий день (евхаристический хлеб), который всякий день тебя пользует. Так живи, чтобы всегда ты был достоин его принимать" (Дмитриевский, 55-56 стр. §52). Св. Василий Великий говорит: "Приобщаться каждый день и воспринимать Тело святое и Кровь Христову добро есть и полезно" (Письмо к Кесарии). Нил Синайский (1-450) дает такой совет: "Воздерживайся от всякого растления и каждый день причащайся таинственной вечери; таким образом тело наше сделается телом Христовым" (Твор. Нила Син., 2 ч. 242 стр.). Из всех правил, запрещающих причащаться кающимся, также можно заключить, что все прочие верные в древнее время приступали к причащению (Собор. Ник., 11 и 13 пр.). Что касается, в частности, совершителей таинства евхаристии, то они при совершении приношения должны были причащаться непременно под страхом отлучения от общения церковного. И только представившие благословную причину непричащения извинялись (апост. прав. 8 и 9). Однако, нужно сказать, ежедневное причащение на практике существовало недолго. С IV в. и даже ранее этого оно стало лишь идеалом христианской жизни.Уже у Иустина Философа мы читаем, что особенным днем, когда все верующие собирались для причащения, был день воскресный или, как называет его св. Иустин, "день солнца" (Аполог., 1-92 стр.). Еженедельное причащение в воскресные дни сделалось потом обычаем, имевшим место в продолжении многих последующих веков.