При допросе сильных и подвижных типов (холерики и сангвиники) темп, ритм и напряженность допроса могут быть достаточно высокими, вводная стадия допроса может бать сокращена до необходимого минимума, переход од одной темы к другой можно осуществлять без предварительной подготовки. При допросе сильных, уравновешенных, инертных типов (флегматик) следует учитывать такие динамические характеристики, как медлительность в сочетании с силой нервных процессов: у такого человека сравнительно длительный период "втягивания". Поэтому динамику допроса флегматика характеризует относительно большая вводная часть, медленный переход от освещения одного эпизода к другому, сравнительно замедленный ритм беседы.
Особого подхода требуют при допросе слабые типы. Следует помнить, что слабость нервной системы обычно сочетается с её высокой чувствительностью, и поэтому меланхолик гораздо "тоньше" других типов реагирует на похвалу или порицание его деятельности. Одной из характерных реакций этого типа на различные жизненные трудности является склонность к охранительному запредельному торможению. (Характерным примером из обыденной жизни таких людей является так называемый "экзаменационный ступор"). При очень высоких ритмах напряженности допроса у меланхолика может возникнуть состояние вялости и апатии. [4, с.491]
Следует также при построении тактики допроса учитывать и специальный тип допрашиваемого ("художественный" или "абстрактный"). При допросе лица, относящегося к "художественному" типу более эффективными будут образные аргументы: предъявление вещественных доказательств, фотографии, фоторобота, рисунка и т.п. Такие люди могут довольно подробно описать малознакомую местность, дать сравнительно точный словесный портрет того или иного лица. И наоборот, при допросе лицаотносящегося к "абстрактному" типу наиболеедейственными будут логические аргументы: ознакомление с заключением экспертизы, с логическим анализом доказательств. В своих показаниях такие лица склонныдаватиподробный анализ описываемых событий с выявлением причинно — следственных связей.
В зависимости от ситуации, складывающейся во время допроса, от позиции допрашиваемого, криминалисты различают допрос в конфликтной и бесконфликтной ситуации. Бесконфликтная ситуация обычно присуща допросу свидетелей и потерпевших, конфликтная — допросу подозреваемых и обвиняемых. Однако, необходимо учесть, что некоторые лица, являющиеся в начале предварительного следствия свидетелями, в дальнейшем могут оказаться подозреваемыми и обвиняемыми. Поэтому следователь, собирая данные о допрашиваемом в ходе подготовки к допросу, прогнозирует и какую позицию займет допрашиваемый, намечает пути установления с ним взаимопонимания, преодоления возможных конфликтов.
В бесконфликтной ситуации при допросе свидетеля и потерпевшего целесообразно на первых этапах прибегнуть к форме свободного изложения, когда допрашиваемый в произвольной форме сам рассказывает свое видение события преступления, свое восприятие этого преступления, и только после этого задавать вопросы. Следует учесть, что вопросы могут быть дополняющие, уточняющие, напоминающие, но ни в коем случае не наводящие, т.к. наводящий вопрос является, по существу, вопросом — подсказкой. Информация, сообщаемая свидетелю при постановке вопроса не должна иметь прямого отношения в выясняемым следователем обстоятельствам дела, эта информация должна способствовать возникновению в сознании допрашиваемого ассоциации по смежности, сходству или контрасту.
Допрос может происходить в бесконфликтной форме не только в случае, когда допрашиваемый заинтересован в положительных результатах расследования и своими показаниями старается оказать помощь следствию, но и в случае безразличного отношения свидетеля к деятельности правоохранительных органов. Такие лица не хотят лгать, но в то же время и не хотят оказывать помощь следствию, занимаю позицию "моя хата с краю". Такое поведение обычно объясняется либо низким уровнем правосознания, либо опасениями за свою безопасность, за безопасность своих близких. С такими лицами, как правило, бесполезно говорить о долге, более целесообразным будет формировать у свидетеля личностное отношение ко всему происходящему, переводить разговор в круг привычных представлений.
Бесконфликтной ситуация может быть и при допросе обвиняемого. Такая ситуация характеризуется признанием объективно установленных фактов и готовностью давать правдивые показания. Однако, даже в такой ситуации нельзя рассчитывать на полную откровенность обвиняемого. Как отмечает В.Л. Васильев, учет таких особенностей обвиняемого, как завышенная самооценка, некритичность к собственной личности, недоброжелательное отношение к окружающим, позволяет предвидеть вольное или невольное стремление обвиняемого к смягчению своей вины. [4, с.496]
Мнимая бесконфликтность ситуации допроса возникает в случае самооговора обвиняемого. Самооговору допрашиваемого могут способствовать состояние безнадежности, безысходности, слабоволие, неумение отстаивать свою позицию, повышенная внушаемость, слабая психическая выносливость. Нередко обвиняемые прибегают к самооговору, чтобы избавить от наказания действительного виновника по влиянием дружеских или родственных чувств, под влиянием угроз и запугивания, из — за желания получитьот заинтересованных лиц материальную выгоду. Иногда путем самооговора обвиняемые пытаются уклониться от ответственности за более тяжелое преступление или же приняв на себя вину за групповое преступление, освободить от ответственности соучастников и, в результате, получить менее строгое наказание.
Конфликтная ситуация допроса характеризуется противодействием допрашиваемого лица намерениям следователя установить истину, которое выражается в отказе давать какие-либо показания или в даче ложных показаний.
Часто мотивами дачи ложных показаний являются боязнь оказаться разоблаченным в совершении преступления или других неблаговидных поступков, боязнь мести со стороны соучастников, стыд за содеянное, желание скрыть интимные стороны жизни, антипатия к следователю. В любых показания искажающих истину, содержится ложь. С точки зрения психологии, ложь — это феномен общения, состоящий в намеренном искажении действительного положения вещей; представляет собой осознанный продукт речевой деятельности, имеющий целью ввести реципиентов в заблуждение. [8] По своей структуре можно выделить следующие виды ложных показаний:
— показания полностью состоящие из вымысла;
— показания, частично содержащие ложные утверждения, которые либо прикрывают правду, либо являются дополнением к ней;
— показания, состоящие из правдивых фактов, но несколько смещенных во времени или пространстве, или в этих показаниях придается фактам иная окраска.
Допрашиваемый, который открыто лжет, уже этим частично разоблачает себя, потому что показывает свою заинтересованность в сокрытии истины. Полный вымысел опровергнуть довольно просто. Проверка места, времени и других обстоятельств вымышленного события неминуемо приводят к разоблачению.
Более распространенной и труднее распознаваемой является ложь, сочетаемая и увязываемая с фактами реальной действительности. Реальные факты здесь используются в качестве опорных точек для вымысла и бывает довольно сложно отделить ложь от истины. Однако, и в такой ситуации знание психологических закономерностей, внимание и наблюдательность позволят следователю добиться успеха. Ведь в процессе подготовки ложных высказываний допрашиваемому приходится производить гораздо большее число мыслительных операций с фиксацией своего внимания, особенно памяти, на том, какие его высказывания правдивы, а какие основаны на вымысле. Возросшее количество искусственно сконструированных посылок и следствий "загромождает" память, заставляя допрашиваемого постоянно соотносить вновь высказываемое суждение с реальной действительностью, а также с уже ранее высказанными ложными утверждениями. И чем их становится больше, тем труднее соотносить содержание вымысла с реальными фактами, что может проявляться в различного рода оговорка, неадекватных реакциях на вопросы следователя. [9, с.419] Вот почему лгущий нередко рискует проговориться. В литературе достаточно часто можно встретить довольно широкий перечень признаков ложности показаний. В частности, такими могут быть:
— полное или частичное несоответствие показаний бесспорно установленным фактам;
— неестественное (с учетом времени события, возраста, профессии и т.п.) "забывание" допрашиваемым некоторых обстоятельств расследуемого дела;
— однотипность и "заученность" сообщаемых сведений;
— употребление несвойственных допрашиваемому речевых форм и суждений (особенно, если такие же ранее использовались другими допрашиваемыми, проходящими по данному делу). Как уже было отмечено, допрос является одним из видов общения, а любое общение предусматривает не только получение, но и передачу информации. Следовательно, в ходе допроса происходит своеобразный обмен информацией, однако с самого начала предполагается неравенство в таком обмене.
Передача информации со стороны следователя всегда должна быть ограничена, четко определяться целями допроса, поскольку излишняя информация может только помешать достижению этих целей. В основном поток информации должен быть направлен в сторону следователя, и только самая необходимая информация должна направляться в сторону допрашиваемого.
Очень часто допрашиваемый (чаще всего подозреваемый или обвиняемый) стремится взять инициативу в свои руки и таким путем получить для себя важные сведения. Поэтому следователь постоянно должен контролировать процесс обмена информацией, сохранять инициативу, не допускать встречных вопросов и держать допрашиваемого в некотором неведении о познаниях следователя в элементах расследуемого события. Подобный недостаток информации заставляет всех допрашиваемых стремиться к тому, чтобы воспроизводимая ими модель события по возможности соответствовала той модели, которой, вероятно, располагает следователь. И именно эта ситуация неопределенности, недостатка информации для допрашиваемого позволяет выявить неточности и противоречия в его показаниях. Эта же ситуация при допросе обвиняемого усиливает состояние внутреннего напряжения, для облегчения которого допрашиваемый нередко сообщает следствию долго скрываемые им факты.