Другие категории
Итак, категории – наиболее общие роды высказываний, точнее говоря, имен. Любое слово, взятое обособленно, вне связи с другими словами, т.е. «человек», «бежит» (но не «человек бежит»), означает «или сущность», или «сколько», или «какое», или «по отношению к чему-то», или «где», или «когда», или «находиться в каком-то положении», или «обладать», или «действовать», или «претерпевать» [16]. Столь полный перечень категорий встречается еще только в «Топике» [17]. В других сочинениях, связываемых с именем Аристотеля, категорий меньше. Во «Второй аналитике» их только восемь (нет «положения» и «претерпевания»). Выше отмечалось, что в «Метафизике» шесть категорий: сущность, качество, количество, отношение, действие и страдание. Так или иначе, все категории, кроме первой, высказываются о первичной сущности, в силу чего се подпадает под ту или другиe из девяти категорий, находятся в подлежащем, каковым является первичная сущность, которая, строго говоря, и не должна быть категорией, ибо категории – предикаты, а первая сущность – всегда субъект.
Существует мнение, что различия между категориями, сам их состав Аристотель вывел из грамматических различий. В самом деле:
Сущность – существительное (например, человек).
Количество – числительное (один, несколько).
Качество – прилагательное (старый, малый).
Отношение – степени сравнения (раньше всех, выше других).
Место – наречие места (на улице, под горой).
Время – наречие времени (сегодня, позавчера).
Положение – нспереходный глагол (стоит, лежит).
Обладание – греческий перфскт страдательпого залога (разут).
Страдание – глагол страдательного залога (гонят, избивают).
Впрочем, возможно, здесь натяжка. Ведь у Аристотеля различены лишь имя существительное и глагол, о других частях речи он нигде не говорит. Кроме того, в категориях разделено то, что соединено грамматикой, и наоборот, качества и количества выражаются не только прилагательными и числительными, но и существительными, которые в этой категориально – грамматической таблице должны выражать только категорию сущности, точнее говоря то, что может быть подведено под категорию сущности.
Силлогизм
Силлогизм – открытие Аристотеля. Он дал определение силлогизму и различил его виды, он определил работающие и не работающие виды силлогизмов (модусы), установил три фигуры силлогизма. В «Первой аналитике», где как раз и излагается аристотелевская теория силлогизма, сказано, что «силлогизм есть речь, в которой, если нечто предположено, то с необходимостью вытекает нечто отличное от положенного в силу того, что положенное есть» [18]. Аристотелевский силлогизм состоит из трех суждений, два из них – посылки, а третье – заключение (в индийском силлогизме пять суждений). Посылки выражены у Аристотеля не так, как у нас, а в форме: «А присуще В» (у нас «В есть А»), т.е. Аристотель ставит предикат суждения (сказуемое) на первое место. Посылки связаны общим для них (средним) термином. В роли такового могут выступать предикат одной посылки и субъект другой, предикаты обеих посылок, субъекты обеих посылок. В зависимости от этого различаются фигуры силлогизма. Самая ценная из них в познавательном отношении – самая совершенная – первая. Там с логической необходимостью из посылок следует заключение: «Если А сказывается о всяком В и В сказывается о всяком С, то А с необходимостью сказывается о всяком С». Силлогизмы третьей и второй фигур несовершенны – необходимы дополнительные операции, дабы достичь логической необходимости следования. В первой фигуре (при утвердительных посылках) средний термин выражает причину: Все млекопитающие – теплокровные. Лошади – млекопитающие. Лошади – теплокровные, т.е. лошади теплокровные, потому что они млекопитающие (средний термин). В других фигурах такой ясной онтологической картины нет, поэтому они несовершенны, искусственны. В понятии о совершенном и несовершенном силлогизме мы еще раз видим онтологический характер аристотелевской логики.
Итак, фигура силлогизма определяется местом среднего термина. Модусы определяются характером посылок, которые могут быть общеутвердительными и, общеотрицательными, частноутвердительными и частноотрицательными. Перебрав все варианты, Аристотель установил, что вывод получается только в четырех случаях; это происходит лишь тогда, когда сочетаются общеутвердительная посылка с общеутвердительной, общеотрицательная с общеутвердительной, общеутвердительная с частноутвердительной и общеотрицательная с частноутвердительной, т.е. одна из посылок должна быть общей и одна – утвердительной. Из двух частных посылок ничего не следует. Также ничего не следует из двух отрицательных посылок.
Доказательство
Доказательство рассматривается во «Второй аналитике». Доказать что-либо – значит связать необходимой связью то, что связано в самой действительности. Для этого надо, чтобы посылки были истинны и чтобы связь через средний термин была логически правильной. Для истины одной логической правильности мало. Требуется еще истинность посылок, в которых связь субъекта и предиката отражала бы связь, присущую самой действительности. При этом связь субъекта и предиката должна быть необходимой, т.е. выражать не случайные, а существенные связи.
В этом контексте необходимо остановиться на том, как Аристотель понимал истину и ложь вообще. Он отнюдь не считал, что все истинно или тем более, что все ложно. Одно истинно, а другое ложно. Истина и ложь не заключены в самой действительности, они не онтологичны. «Истинное и ложное есть сочетание мыслей» [19].
Применительно к суждению это означает, что истина и ложь есть сочетание элементов мыслей, если под мыслью понимать суждение. В «Метафизике» Аристотель выдвинул материалистическое определение истинности и ложности суждений: «Прав тот, кто считает разделенное – разделенным и соединенное – соединенным, а в заблуждении тот, мнение которого противоположно действительным обстоятельствам» [20]. Истина в суждении – соответствие того, что соединено или разделено в мысли, тому, что соединено и разделено в вещах. Ложь в том, что в мысли соединяется то, что разделено, и разделяется то, что соединено. Если я говорю, что Иванов – студент, тогда как Иванов еще ходит в детский сад, то я высказываю ложное суждение (это не значит, что я лгу, ибо ложность состоит в несоответствии мысли вещам, а ложь – в несоответствии слов мыслям). В ложных суждениях проявляется относительное небытие. Это его третий смысл.
Если посылки истинны, а связь между ними формально правильная, то мы имеем научное доказательство (подразумевается, что связь в посылках необходимая, аподиктическая). Доказательством служит лишь аподиктический силлогизм, исходящий из таких посылок. Кроме того, силлогизм бывает диалектическийи и эристический.
Термин «диалектика» Аристотель употребляет не в нашем смысле слова. Диалектика у Аристотеля частично совпадает с логикой, ибо это доказательство, исходящее лишь из вероятностных, правдоподобных посылок. Название такого силлогизма связано с тем, что Платон называл свою философию диалектикой. Аристотель же отказывал ей в научности, считая ее содержание лишь правдоподобным. Отсюда его перенос термина «диалектика» лишь на вероятные умозаключения, дающие соответствующие выводы. В противоположность диалектике аподиктика дает строго научное, дедуктивное знание, с необходимостью вытекающее из истинных посылок, следующих из высших принципов. Очень труден вопрос о происхождении последних. Эвристические умозаключения мнимы, это софистические умозаключения, создаваемые в интересах спора.
Заключение
Деятельность Аристотеля принадлежит как истории философии, так и истории науки. В кругу наук, разработкой и созданием которых занимался Аристотель, первое место принадлежит логике. Аристотель – автор оригинальной, чрезвычайно тщательно разработанной логической системы, оказавшей огромное влияние на развитие логической науки.
Великая заслуга Аристотеля состоит в том, что он впервые сделал приемы рассуждения предметом научных изысканий, именно приемы рассуждения как целостные образования, а не только те или иные компоненты рассуждения.
Все, что было сделано в логике до Аристотеля – это было всего лишь подходами, попытками уяснить отдельные методы и принципы, без какой-либо их систематизации и объединения в единую стройную систему. В трактате «О софистических опровержениях» Аристотель пишет: «в искустве красноречия имелось многое и давно сказанное. Что же касается учения о умозаключениях, то мы не нашли ничего такого, что было бы сказано до нас, а должны были сами создать его с большой затратой времени и сил.
Аристотель сделал фундаментальное для всей логики открытие, вводя переменные. Тем самым было показано, что логика – это не есть конкретное учение о конкретных вещах или терминах, а логика – наука о законах силлогизмов, выраженных в переменных. Изучая различные суждения, формальная логика отвлекается от их конкретного содержания, выявляя структуру, общую для различных по содержанию предметов.
Литература
1. Аристотель. Первая Аналитика // Собрание сочинений, Москва, «Мысль» – 1998 г., т. 2, с. 117–254.
2. Аристотель. Вторая Аналитика // Собрание сочинений, Москва, «Мысль» – 1998 г., т. 2, с. 255–346.
3. Аристотель. Метафизика // Собрание сочинений, Москва, «Мысль» – 1998 г., т. 1, с. 63–308.
4. Аристотель. Топика // Собрание сочинений, Москва, «Мысль» – 1998 г., т. 2, с. 347–532.
5. Аристотель. О софистических опровержениях // Собрание сочинений, Москва, «Мысль» – 1998 г., т. 2, с. 533–593.