К: Элиты сменяют одна другую. Ваша элита потеряла жизненную инициативу и уже не способна вести за собой. Уже не одно столетие она не ладит с Космосом, а такие вещи даром не проходят.
Р: Неужели мир не обновится? Если мы уйдем со сцены, то кто же поднимет упавшее знамя обновления мира силами разума и просвещенной воли? Разве вы не заметили, что мир не таков, каким его стоило бы увидеть?
К: Мир меняется, но изменения предзаданы, их не надо выдумывать. В Космосе больше света, чем в Вашем разуме. Вам предлагается его принять. Вы можете отказаться. Но круг жизни снова приведет Вас в эту же ситуацию выбора.
Р: Не думаю. Мне в космосе света не хватает. Будем искать на других путях. Есть же, в конце концов, свобода духа. Я свободен, я вправе мыслить без ограничений и без страха. Вы тоже свободны и имеете право. В нас обоих таится сумрачное прошлое, но в свете разума каждый из нас станет другим, станет выше. Вы боитесь быть свободным и мыслить, а я - нет. Нам не по пути.
Не только рационализм скептичен к сакрализации космоса, но и персонализм. Он пронизан чувством благоговения перед личностью, пониманием, что человек не вместим в мир, не определим ни космосом, ни своей собственной природой, что он внутренне свободен и призван жить в двух мирах - среди естественных реальностей и среди сверхприродных смыслов. Отсюда надкосмическое величие человека, его невписуемость в какие-либо мировые системы. Личность - самое ценное в бытии, его творчески обновляющее, динамическое начало. Персонализм пришел на смену гуманизма, с которым задолго до экологического движения покончили Маркс, Ницше и Фрейд. Космисты верят, что им открылась тайна мировой жизни, но они ее не соотносят со сверхкосмической тайной человека. В этом есть деперсонализирующая тенденция.
Характерный пример деперсонализации - квазирелигиозная самоотдача "духу Матери-Земли" или "духу Геи". Есть интересное в своем роде свидетельство книги "Думая как гора" [1]. В ней описано, как человек, входя в "глубинно-экологические" отношения, готов "сбросить с себя бремя отождествления с одной только человеческой сущностью", чтобы через него шла спонтанная речь других живых существ нашей планеты и самой планеты. Джон Сид, один из авторов этой книги и участник таких вхождений, пишет: "Я понял, что совершаю поступки уже не от своего имени и не от имени человеческого разума, а от имени Земли,... от имени моего нового "Я", [и я понял], что я действительно являюсь частью леса и защищаю себя" [2]. В книге предлагаются ритуальные формы совместного проговаривания разных экологических ситуаций в форме "Совета всех существ", подготовительные медитативные упражнения, настраивающие человека на роль медиума для "духа Геи", пробуждение "эволюционной памяти", эко-дыхательные упражнения для духовно-психической реинтеграции человека в биосферу и достижения "трансличностного и даже трансвидового уровня сознания" [3], для включения индивидуального глубинного "Я" каждого участника в "большое, истинное экологическое Я" с целью обретения понимания, мужества и сил, столь необходимых для предотвращения глобальной экологической катастрофы.
Рационалист может осмысливать такой опыт не иначе как в духе научной отстраненности - не в качестве участника, который всерьез согласится быть голосом кого-то другого. Рационалист скажет: я не играю в Ваши игры, я никогда не поверю, что я - это уже не я. Даже если кто-то овладеет моим подсознанием и во мне зазвучит чей-то голос, я все равно будут чувствовать дистанцию между собой и тем, что во мне происходит, я буду к этому критичен, буду сомневаться и оценивать, а когда вернусь в нормальное состояние, тщательно проанализирую, что произошло. Персоналист тоже не будет отождествляться с какой-то космической силой, он сочтет такое отождествление искушением, порабощением души. С космическими силами персоналист тем не менее может вступать в отношения свободного диалога, если увидит в этом смысл в плане высших ценностей и святынь.
Диалог на такие темы между космистом (К) и персоналистом (П) мог бы развертываться так:
К: Беседовал недавно с рационалистом. По-моему он - Вашего поля ягода: от Космоса дистанцируется, говорит, что ему там темно, все решает сам, превозносит без меры разум, вечно беспокоен, как Фауст, ни на чем долго не задерживается, от своей цивилизации, которую они столь шумно строили, не в восторге, но не ценит и то хорошее, что я ему предлагал. Собственно, не я и предлагал, да Вам-то это и не нужно объяснять. Я лишь приоткрывал ему то, что мне вверено, но понимания не встретил. Вы ведь тоже на Космос смотрите свысока, Вам тоже надо что-то побольше. Ненасытны же люди!
П: Я его знаю. Человек искренний и честный, ищет истину. Он - давний оппонент, который не может забыть, откуда ушел, но не хочет признать, что остался без святынь. Ему везде будет темно - хоть в Космосе, хоть где еще. Света не хватает в его собственной душе. Ну, а насчет ненасытности Вы зря. Жажда Истины не насыщается ничем, что ниже нее. От этого нельзя отказываться. Иначе мы не будем людьми. И если я люблю всецелую Истину, это вовсе не означает высокомерия к Космосу. Вы сами видите: западная философия вместо Истины предлагает много разных хитроумных мнений, вместо святынь - в лучшем случае высокие идеалы, а вместо ценностей - какие-то идеи и проекты. Говорить об Истине теперь как бы и неприлично среди культурных людей. Даже рационалисту среди них уже не по себе - остается лишь отвечать: "на том стою". Но истина связана с человеком и с высшим смыслом бытия. Вы хотите истину о человеке и смысл бытия заземлить на Космос.
К: Уж если кто и заземляет, то не мы. Мы прекрасно знаем, как люди по закону кармы расплачиваются за материализм, погружение в земные интересы, эгоистическое самоутверждение, пренебрежение ко всему святому. У нас столько жуткого материала, что Вам и не снилось. Мы научились все это отслеживать и Вам же эмпирически подтвердим правильность многого из сказанного в Библии. И людям это постоянно разъясняем, а Вы больше толкуете о величии человека, о духовности вообще, о высоких запросах. Интеллигентам это нравится, любят они тусоваться вокруг высокой духовности. Философы тоже думают, что они давно это переросли. А у Моисея был здравый смысл: сначала потребуйте от людей соблюдать элементарные заповеди "не убий", "не кради", "не блуди", "не лги", "почитай отца и мать", "не пожелай чужого", и пока они этому не научатся, нечего тратить время на разговоры о духовности.
П: Да, в современной культуре все, кто живет и высокими, и низкими интересами, пренебрегают элементарными заповедями Моисея. Вы напоминаете всем о Декалоге. Правильно. Христиане то же самое делают уже две тысячи лет, и им возражают: сами не на уровне своих речей. А разве все недостойны? Истинность учения нужно отличать от достоинства или недостоинства тех, кто его передает. Но и для Вас Моисей - не единственный из Великих Учителей. Кн. Бытия (а она вся в традиции Моисея) начинается не с заповедей "не убий" и пр., а с признания человека "образом и подобием Божиим". Моисея Вы цитировали избирательно - самые первые заповеди из Декалога обошли молчанием, а именно - о поклонении единому Богу и о том, чтобы не сотворить себе кумира ни из чего космического. Это - настораживающий симптом, признак Вашего пренебрежения духовной истиной. Моисей, сами говорите, практичен, но Кн. Бытия (1:26-28) начинается с того, что человека нельзя уравнять с природой. Вы хотите, чтобы человек преклонился перед тем, что свято, и шел по пути добра, но Моисей отвечает Вам: свят Сущий, Он над Космосом и над человеком, Он же и возвышает человека над Космосом. Не ставьте выше Бога порядок и разум Космоса. Иисус говорил: "Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит?" (Мф. 16:26). Это значит, что душа человека ценнее всего мира.
К: Вот и мы говорим, что абсурдно и гибельно - притязать на весь мир, заставлять его служить себе. Нет у нас прав на Космос, Космос сам имеет на нас права. А Вы вычитываете из этих слов, что Космос нужно куда-то отодвинуть. Отсюда все беды, от сверхприродных притязаний христиан: человек, говорят они из века в век, выше природы. Я уважаю Иисуса - для нас это действительно один из Великих Учителей. Но христиане все сделали по-своему, как-то примитивнее, чем Иисус, хотя и любят называть себя его учениками. Прекрасное было зрелище - Иисус среди природы: "И был со зверями" (Мк. 1:13). А вот христианин среди природы меня настораживает, непонятно, чего от него ждать.
Вроде бы и есть у него святыни, а неубедителен - не расстается с антропоцентризмом. Христиане экологически живут как все. И долго это еще будет тянуться? И многие ли захотят разбираться, истинно ли их учение, если они сами не способны его исполнить? Один лишь Франциск Ассизский любил природу по-настоящему, сумел поставить свое "Я" на должное место. "Святой покровитель экологов" - мы с этим согласны.
П: Ну уж далеко не один Франциск. Будьте справедливы. Франциск любил не только природу, но и человека, и Христа, принесшего в мир жертвенную любовь Бога. Франциск не считал природу Великой Матерью и не звал погрузиться в ее лоно. Он любил не Космос вообще, а каждое отдельное живое существо, умел находить с ним внутренний контакт. Губбийский волк был для него Братом Волком, превратившимся из злого в доброго, а птицы - славными и прекрасными сестрами, способными услышать его слово и петь во славу Божию. Он знал совершенную радость и умел передавать ее другим. Живые твари напоминали ему францисканских братьев-миноритов - "меньших братьев", вверивших себя Богу и живущих всегда под Его взором. Каждую тварь он видел как бы только что вышедшей в мир из рук создавшего ее Творца, видел ее в соотнесенности с Ним. Он был куда ближе к Богу, чем мы, поэтому и все живущее было ему внутренне очень близко.
К: Так, по-Вашему, он совсем не космист? Странно получается - любил природу и без Древней Мудрости, ни у кого не учился, не имел посвящений. Но суфии-то считают Франциска своим... Или Вы думаете, что он мог любить каждое отдельное дерево или зверя и не замечать целого леса, не обращать внимания на Космос? Но все живущее, вместе взятое, это не бессмысленное нагромождение, а внутренний строй, лад, порядок - Космос. Любое отдельное существо' приходит и уходит, целые виды жизни, ландшафты, экосистемы появляются и исчезают, а Космос пребывает. Именно на это мы и ориентируемся.