Дифференцированная плата за мусор обычно взимается в зависимости от объема. Можно учитывать мусорные баки (если они стандартного объема), а затем выставлять счет. Чаще поступают по другому – муниципалитет (или частный сборщик) продает специальные мешки (или наклейки на мешки), в цене которых учтена стоимость вывоза, и затем граждане оставляют мусор в таких мешках. Иногда взимается фиксированная плата за год и выдается определенное количество мешков/наклеек, а в случае превышения этого количества мешки покупаются дополнительно. В этом случае важно, чтобы фиксированная сумма была не слишком большой – иначе у большинства граждан не будет стимула уменьшать количество мусора. Кроме того, если граждане останутся к концу года с пустыми оплаченными мешками, за которые они не смогут получить деньги обратно, это не прибавит авторитета муниципалитету.
При этом, вторсырье, собранное в специальный контейнер, забирается бесплатно или за меньшую плату. Например, в одном из пенсильванских городов мешок для обычного мусора стоит $2, а для вторсырья – $0.75.
Дифференцированная плата за мусор побуждает жителей индивидуальных домов самих компостировать дворовые отходы. Кстати, в некоторых населенных пунктах, где дворовые отходы составляют значительную часть потока мусора, введена дифференцированная плата не за весь мусор, а только за дворовые отходы. Вывоз мусора оплачивается обычным уравнительным способом, но для дворовых отходов, листьев, травы и т.п. граждане должны приобретать специальные мешки. Это, во-первых, побуждает граждан самих компостировать отходы, а во-вторых, компостируемый мусор, который все-таки выбрасывается, оказывается отделенным от остальных отходов, что облегчает организацию муниципального компостирования.
Дифференцированная плата за мусор также стимулирует сокращение отходов. Она не только влияет на потребительское поведение, но и побуждает к повторному использованию вещей – починить, продать или передать благотворительной организации, вместо того, чтобы выбросить. Иногда один из местных жителей бесплатно принимает в своем гараже предметы, бывшие в употреблении, и затем продает их по очень низким ценам. Сдавать ему вещи оказывается выгоднее, чем выбрасывать за деньги. Заметим, что именно из-за дифференцированной платы за мусор такая схема не смогла бы работать «безличным» образом – в виде специально отведенной площадки, где население оставляло бы ненужные ему, но еще пригодные вещи, а желающие забирали бы их. Такая площадка очень быстро заполнилась бы обыкновенным мусором.
Отметим, что при отсутствии дифференцированной платы за мусор, как в нынешней России, площадка для “ненужных вещей” могла бы работать и в “безличном” режиме.
По данным некоторых муниципалитетов, при введении дифференцированной платы количество мусора только за счет сокращения отходов уменьшается на 18%.
Снижение объемов мусора при дифференцированной плате может интерпретироваться по- разному. Как указывают противники таких схем, уменьшение объема мусора может быть вызвано тем, что мусор в мешках плотнее утрамбовывается. (Жители Сиэттла, который одним из первых ввел плату за мешок, исполняли, согласно преданию, «Сиэттловскую чечетку» на своих мешках). Что еще хуже – плата за объем побуждает граждан сбрасывать мусор нелегально, сжигать его в заднем дворе и т.п. Именно этот факт, утверждают критики, а не сокращение отходов, отражается в победных рапортах о снижении веса собираемого мусора.
Действительно, возникает экономический стимул нелегально избавляться от мусора. С неизбежностью кто-то так и будет поступать. Но, собственно, в самой основе КУО заложены те идеи, что, во-первых, нет одного абсолютного рецепта, а, во-вторых, что разные элементы программы способны поддерживать друг друга и помогать друг другу. Поэтому очень важно, чтобы введение платы за объем мусора сопровождалось активным распространением информации о способах сокращения отходов, и гражданам предоставлялась возможность избавиться от части мусора бесплатно или за меньшую плату. То есть, важно, чтобы городские власти рассматривали дифференцированную плату не как отдельно взятый способ покрыть издержки на вывоз мусора, а как один из взаимосвязанных инструментов решения «мусорной проблемы».
| Стоит отметить еще один экономический инструмент управления отходами – установление залоговой цены, по которой можно сдать те или иные использованные предметы (решение об установлении такой цены принимается, как правило, на более высоком уровне, чем муниципальный). На Западе залоговая цена устанавливается, как правило, на те виды продукции, попадание которых в общий поток отходов нежелательно (например, автомобильные аккумуляторы). Этот подход имеет и отрицательные стороны – например, слишком высокая залоговая цена может стимулировать кражи тех же аккумуляторов и т.п. Тем не менее, если залоговая цена установлена разумно, этот инструмент может оказаться чрезвычайно эффективным. Один из самых ярких примеров этого – российская (советская) система залоговых цен на стеклопосуду. Эта система работает уже много лет, несмотря на смену общественного строя и изменение экономических условий. |
Очень важно также отметить, что ни экономические стимулы, ни законы и постановления не заменяют стимулов моральных и, следовательно, не отменяют необходимости работы с общественностью. Даже обязательная программа, чтобы работать, должна быть признана общественностью как разумная и осмысленная. Иначе она действительно может скорее стимулировать противозаконное поведение.
Часто именно привлечение населения является наиболее трудной задачей, особенно для инженеров из служб коммунального хозяйства и это обуславливает их отрицательное отношение к вторичной переработке вообще. Неспособность привлечь население часто маскируется доводами типа «наши люди не немцы и никогда не будут раздельно собирать разные виды отходов». Интересно, что 8-10 лет назад такие же утверждения приходилось слышать от американских специалистов, утверждавших, что широкая американская душа в принципе несовместима с немецкой аккуратностью, которая требуется для сортировки мусора.
Насколько же можно рассчитывать на участие населения в программах по сбору вторсырья? Ниже приведены результаты исследований, проводившихся в Пенсильвании.
31% населения готовы с энтузиазмом участвовать в программах по извлечению вторсырья из отходов вне зависимости от материальных выгод. Очень важно заметить, что это люди, хорошо осведомленные в вопросах «ресайклинга», и часто уже участвовавшие в каких-то программах. Наличие такой большой группы «активистов» является результатом предыдущей работы с общественностью, экспериментальных проектов и т.п. Там, где внимание общественности только начинает обращаться к «ресайклингу», эта группа может быть заметно меньше. Однако какое-то количество людей, желающих делать «экологическое дело», найдется всегда.
46% населения не столь активны, но благожелательно относятся к сбору вторсырья. Они не станут лидерами, но если а) им подадут пример более активные соседи; и б) участие в программе не слишком сложно, эти люди также будут участвовать в программе без материальных выгод.
Итак, если программа правильно организована, более трех четвертей населения будут участвовать в ней даже без материальных стимулов!
21% населения относится к сбору вторсырья более или менее недоброжелательно – они считают, что это требует слишком многих усилий, что это невыгодно, что это дело властей, а не населения и т.п. Вовлечение в программу этой категории требует больших усилий и несомненных материальных выгод для них.
2% населения безнадежны – они не хотят и практически ни при каких условиях не будут участвовать в программе.
Конечно, так обстоит дело в богатой и стабильной Америке. Можно ожидать что в России активность будет значительно меньше, в частности, из-за уровня жизни населения. Однако насколько меньше? В период широкомасштабной, но малоосмысленной программы сбора пищевых отходов на лестничных клетках в СССР (когда собранные отходы пытались сбывать на корм скоту, получая совершенно обоснованный отпор со стороны руководителей животноводческих хозяйств – так как никто не мог гарантировать их качество) участию населения могли позавидовать многие западные страны. Участие населения в экспериментальных проектах, проводимых сейчас в Санкт-Петербурге, доходит до 85-90%, а в небольшом уральском поселке 40% жителей согласились собирать отдельно стекло и бумагу (интересно, что остальные вообще не хотели, чтобы у них вывозили мусор – собственный огород или обочина представлялся им лучшим местом для свалки).
| Заметим, что существуют разные сферы общественной жизни – «общественно-политическая» и «общественно-коммунальная». И падение степени участия в первой, наблюдаемое во многих странах Восточной Европы, вовсе не означает падения участия во второй. Оказывается, что на попытки оживить эту сферу, уже как самостоятельную (например, комитеты самоуправление), население реагирует иногда неожиданно активно, будучи склонно скорее воспринимать ее как противовес политике, чем отвергать ее вместе с политикой. |
Чтобы обеспечить активное участие общественности в программах сбора вторсырья, следует следовать следующим принципам: