Жителей Архангельской области все больше тревожат проблемы, связанные с загрязнением водоемов и воздуха, сохранением леса и тундры, здоровьем взрослых и детей. А поводов для беспокойства более чем достаточно. Мощными загрязнителями воздушного бассейна остаются Архангельский, Соломбальский, Котласский целлюлозно-бумажные комбинаты, Архангельский и Онежский гидролизные заводы, предприятие «Архэнерго», Савинский цементный завод, где часты нарушения технологической дисциплины, отсутствуют эффективные системы очистки.
Состояние водной среды здесь можно назвать критическим. Особенно это относится к бассейну Северной Двины: 57% всех стоков (648,8 млн м3 в год) сбрасывается в водоемы недоочищенными, в том числе 40 млн м3 — вообще без очистки. Эти проблемы, безусловно, важны и требуют детального анализа, но мне хотелось бы затронуть специфические для Архангельской области проблемы, связанные с использованием «высоких» ракетно-космических и ядерных технологий.
ЭПИЗОД ПЕРВЫЙ. Вот уже 35 лет с ракетно-космического полигона Плесецк стартуют в небо межконтинентальные баллистические ракеты и ракеты-носители, выводящие на околоземные орбиты аппараты военного, хозяйственного и научного назначения. Гордиться бы жителям Архангельской области существованием на своей земле такого уникального объекта… Но всякий раз, когда ночное небо над Плесецком озаряет яркая вспышка стартующей ракеты, людей охватывает тревога: какой след в окружающей среде оставят огненный шлейф и падающие остатки отделяющихся ступеней?
Десятилетиями деятельность космодрома была окутана плотной пеленой секретности. Но и сейчас, когда о нем много говорят в СМИ, его тайны будоражат сознание жителей Архангельской области, Ненецкого автономного округа (НАО) и Республики Коми.
Теперь общественности известны история космодрома, имена специалистов, создавших сложнейшую инфраструктуру космической гавани. Достоянием гласности стали типы ракет-носителей и запускаемых аппаратов гражданского назначения, виды топлива, на которых работают двигатели. За эти годы стартовало более двух тысяч ракет. Открыты сведения о наиболее неудачных запусках, когда гибли люди, а окружающая среда получала очередную дозу опасных загрязнений.
Известно и то, что до 1993 г. только на три участка падения (Нарьян-Мар, Койду, Мосеево), по расчетным данным, попало в общей сложности 6701 т металлолома, 220 т окислителя, 110 т горючего и 100 т наиболее опасного для людей несимметричного диметилгидразина (НДМГ). По заключению ВОЗ, НДМГ (больше известный под названием «гептил») — вещество I класса опасности, вызывающее отравление даже в малых дозах. Его ПДК в воздухе составляет 0,001 мг/м3, а в воде — 0,02 мг/л. По токсичности он не уступает синильной кислоте, хотя его воздействие на организм выражено не столь ярко (просто человек умирает, например, от цирроза печени). Все процессы, начиная от производства гептила, его транспортировки, хранения, заправки ракетных двигателей и кончая разбрызгиванием остатков при падении отделяющихся частей ракет-носителей, представляют огромную экологическую опасность.
Есть ли ему замена? Конечно, это — экологически более чистое топливо на основе пары «кислород — водород». Но, к сожалению, оно не во всем удовлетворяет ракетчиков. Уступают гептилу, по их мнению, и новые разработки (например, «Омар»). Да и его влияние на здоровье людей пока мало изучено (сегодня «Омар» относят к веществам III класса опасности). Похоже, гептил еще надолго останется основным компонентом ракетного топлива. Правда, обнадеживает то, что военные все же начали заниматься проблемами охраны окружающей среды — в Минобороны создано экологическое управление. Хотелось бы надеяться, что его заинтересуют и проблемы нашей области, заваленной «космическим
мусором» и щедро политой остатками ракетного топлива.
Архангельский комитет по земельным ресурсам и землеустройству называет 12 участков падений в Холмогорском, Виноградовском, Пинежском, Лешуконском, Мезенском районах и НАО (их площадь 2560 тыс. га). Если к ним прибавить 10 тыс. км2 территории самого полигона, получим минимальную площадь, непосредственно подверженную опасному экологическому влиянию ракетно-космической деятельности (без учета огромных подтрассовых зон). Ни компенсаций за экологический ущерб, ни арендной платы за отведенные под полигон земли область не получает. Не получает компенсации за ущерб здоровью и население, проживающее в этой зоне. В Архангельской государственной медицинской академии обследованы жители двух сел, расположенных в районах падения отделяющихся частей ракет-носителей (ОЧРН) и в подтрассовых зонах. По данным биохимического исследования, 79% из них имеют патологические изменения, в том числе более чем у половины обследованных нарушены функции печени, у 40% в крови присутствуют вещества, не свойственные здоровому организму, у 30% имеются признаки хронического заболевания почек. Вероятной причиной этих отклонений может служить отравление гидразином, вызванное наличием в окружающей среде этого весьма ядовитого компонента жидкого ракетного топлива.
Областной комитет по экологии только в 1993–1995 гг. предъявил военному ведомству за нанесенный ущерб природе 11 исков на сумму 9 млрд 938 млн руб. Через суд реализовано 7 исков на сумму 917 млн 956 тыс., из них взыскано 232 млн, остальные 686 млн так и «повисли в воздухе». Сейчас подготовлен иск за 1997–1998 гг., удовлетворять который, видимо, опять придется через суд.
Справедливости ради надо упомянуть, что несколько лет назад сотрудники космодрома начали с помощью вертолетов собирать обломки ОЧРН и свозить в одно место. Так у сел Койда и Пеша оказалось 1776 т «космического мусора». Но дальше дело не пошло, и выполнение этой части программы «Экос» закончилось. Теперь металл растаскивают местные жители, а наиболее «предприимчивые» сдают его в приемные пункты вторцветмета.
Взаимоотношения Минобороны с субъектами Федерации, в которых «осуществляется ракетно-космическая деятельность», обсуждались на многих межрегиональных совещаниях, неоднократно «выражалась обеспокоенность» по поводу того, что Минобороны, Госкомэкология (ныне МПР), МЧС, РКА, Минэкономики и Минфин не принимают достаточных мер для выполнения правительственных постановлений. Каков же итог?
Не исследованы воздействия компонентов ракетного топлива на окружающую среду в районах падения ОЧРН. Неизвестно, можно ли вообще жить и работать на подтрассовых территориях. Не продолжены исследования здоровья населения, проживающего в зоне влияния космодрома. Не разработаны целевые программы, направленные на восстановление окружающей среды и улучшение здоровья населения в этих местах. Не ведется экологический мониторинг районов падения ОЧРН. Не определен порядок выделения целевых ассигнований для возмещения прямого материального и экологического ущерба. Нет программы рекультивации и обезвреживания земель… Стоит ли продолжать?
ЭПИЗОД ВТОРОЙ. Лето года 1964-го. ЧП на Северном машиностроительном заводе. Один из работников по неосторожности повредил капсулу с радиоактивным веществом. Попросил знакомого электросварщика заварить трещину — «ядерный джинн» вылетел наружу, смертельная доза убила обоих. Вскоре дозиметристы стали ходить по пос. Ягры и опечатывать некоторые квартиры, вывозя мебель и прочую домашнюю утварь. Никто не знал куда. Места ядерных «свалок» держали в секрете до 1990-х годов. Официально уверяли, что на территории Архангельской области их нет.
Сравнительно недавно стало известно, что все крупногабаритные отходы (включая реактор затонувшей атомной подводной лодки «Ленинский комсомолец») покоятся на дне Карского моря возле берегов Новой Земли. Остальной «фонящий» хлам складировался в 12 км юго-западнее Северодвинска — на Мироновой горе.
Объекты 379 и 379А (так назывались подземные хранилища радиоактивных отходов объемом 2 тыс. м3, принятые в эксплуатацию в 1961–1962 гг. с серьезными нарушениями санитарных и экологических правил и норм) к ноябрю 1963 г. были заполнены. Тем не менее в следующем году в хранилище ухитрились «втиснуть» еще 13 единиц крупногабаритного оборудования с ремонтируемых атомных подлодок. Лишь спустя четыре года было принято решение о списании хранилища с баланса предприятия. Но в 1972–1979 гг. там были захоронены (без согласования с органами Госсанэпидемнадзора) радионуклиды, а в актах Миронова гора именовалась «стационарным могильником предприятия».
По проекту объект 379 предназначался для захоронения всего лишь мелких сухих отходов (спецодежды, фильтров, обтирочного материала), но никак не радиоактивных источников, тем более в контейнерах-сборниках, не соответствующих требованиям радиационной безопасности (ржавеют, теряют герметичность).
Экспедиция ТПО «Невскгеология» в 1990 г. выявила в хранилище участки с интенсивностью гамма-излучения 600, 150 и 120 мкР/ч. В 1991 г. при контрольном вскрытии хранилища специалисты из Санкт-Петербурга установили, что оно затоплено водой, ставшей радиоактивной.
Под воздействием контролирующих органов в 1992 г. предприятие было вынуждено вновь принять в эксплуатацию хранилище, 20 лет остававшееся бесхозным. В апреле 1996 г. оно получило отчет специалистов, из которого следовало, что хранилище экологически опасно: в непосредственной близости от него протекает р. Рассоха, расположены воинская часть, дачные поселки, проходит дорога и даже водовод. А система охраны позволяет посторонним беспрепятственно проникать на объект (хотя теракт здесь был бы чреват глобальным радиоактивным загрязнением). Наиболее приемлемый вариант нормализации обстановки — полная ликвидация хранилища. Хотя и при этом возникают проблемы: чтобы вывезти такие объемы отходов, по городу много лет должен ежедневно курсировать спецтранспорт.
Жители Северодвинска ежедневно из СМИ вместе с прогнозом погоды получают информацию о радиационном фоне. Еще ни разу его значение не поднималось выше 15 мкР/ч. Едва ли можно доверять этим сообщениям, ведь даже в докладе, посвященном состоянию природной среды Архангельской области (тираж 300 экз., воспроизведение запрещено без разрешения областного Комитета охраны окружающей среды!), не отрицается серьезность радиационной обстановки в районе Северодвинска, хотя и не указываются конкретные данные.
ВМЕСТО ЭПИЛОГА. Северная природа очень уязвима и легко разрушается при неразумном воздействии на нее. Объясняется это малым количеством вещества и энергии, которые вовлекаются в круговорот северных экосистем. На единицу площади их почти в 100 раз, а на единицу времени — в 10 000 раз меньше, чем в южных зонах. Низкая биологическая продуктивность ведет к разрушению экосистем даже при небольшом загрязнении, обусловливает слабую способность к самоочищению.