В ночь на 26 февраля власти провели массовые аресты, а днем на Знаменской площади была расстреляна крупная демонстрация. Столкновения с войсками и полицией, сопровождающиеся жертвами, происходили по всему городу.
Председатель IV Государственной Думы М.В. Родзянко 26 февраля телеграфировал Николаю II о необходимости «немедленно поручить лицу, пользующемуся доверием страны, составить новое правительство», а на следующий день возглавил Временный комитет Государственной Думы, от имени которого обратился с воззванием к населению. В воззвании говорилось, что этот новый орган власти берет в свои руки восстановление государственного и общественного порядка и призывает население и армию помочь «в трудной задаче создания нового правительства»[30]
В этот же день, 26 февраля 1917 г. император издал указ о перерыве в занятиях Государственной думы и назначении «срока их возобновления не позднее апреля 1917 г., в зависимости от чрезвычайных обстоятельств».[31] После этого в полном составе Дума уже не собиралась.
27 февраля состоялось заседание Временного комитета Государственной Думы, который «нашел … вынужденным взять в свои руки восстановление государственности и общественного порядка» в России. Однако уже 2 марта Временный комитет объявил о создании нового правительства в его составе и фактически прекратил свое существование.
Юридически IV Государственная Дума была распущена постановлением Временного правительства от 6 октября 1917 г. в связи с началом избирательной кампании по выборам в состав Учредительного собрания[32]
Практически у Государственной Думы был блестящий шанс взять в свои руки государственную власть и стать реальным законодательным органом, но реакционное большинство Думы, поддержавшее самодержавие, им не воспользовалось.
Русская революция породила Государственную Думу и она же вынесла ей смертный вердикт. Трагедия Думы неразрывно связана с трагедией страны, – обе они попали под «локомотив истории». Между тем историческая роль Думы состояла именно в том, чтобы спасти Россию от этого исхода. Но такая задача оказалась выше ее сил – она была не столько средством спасения страны, сколько барометром ее настроений, что обуславливалось и общероссийскими и специфическими «думскими» причинами.
История создания и деятельности Государственной Думы показала бесполезность попыток конституционного ограничения российского самодержавия. Очевидно, что создание конституционной монархии есть факт реализации воли двух соперничающих сил: монархии и народа в лице самых активных его политических сил. В России же социально-политическая ситуация сложилась таким образом, что, с одной стороны, не было той силы, которая могла бы заставить царизм идти на конституционный компромисс, с другой стороны, царизм нее стремился к поискам такого компромисса, чем обрек себя на гибель.
Нетерпеливость, страстность ожиданий в стране перемен, «земли и воли» с одной стороны, а с другой – столь же нетерпеливое ожидание правительства, что Дума положит предел революции, главным образом самим фактом своего существования, а не «далеко идущими» реформами, сделали Думу перекрестьем этих упований. I Дума возникла как Дума надежд, по сути, полярных и поэтому иллюзорных.
Время деятельности I и особенно II Думы, – эпоха прощания с этими иллюзиями. Но как показала история, законодательная деятельность III и IV Думы, реформы, экономический рост страны не смогли обеспечить эволюционный путь ее развития – в экстремальных условиях военного времени более реальной оказалась революционная альтернатива.
Согласно Конституции РФ[33] (ст. 94), Федеральное Собрание является парламентом Российской Федерации. В Российской Федерации Федеральное Собрание как парламент республики пришло на смену «двухступенчатому» механизму высших органов государственной власти Российской Федерации, включавшему Съезд народных депутатов и формируемый им Верховный Совет. Созданные в годы советской власти в качестве представительных органов «нового, социалистического типа, коренным образом отличающихся от учреждений буржуазного парламентаризма», эти государственные органы по мере демократизации российского общества, отражения в Конституции принципа разделения законодательной, исполнительной и судебной властей и постепенного проведения его в жизнь все более обретали черты парламента.
Однако стать подлинным парламентом страны они так и не смогли, во-первых, в силу возлагавшихся на них действовавшей тогда Конституцией полномочий, противоречивших принципу разделения властей (распорядительные и некоторые контрольные полномочия), и, во-вторых, в силу фактически существовавшего вертикального подчинения представительных органов страны, совершенно не свойственного парламентским представительным органам. В ст. 94 Конституции РФ указывается, что Федеральное Собрание — представительный орган Российской Федерации. Тем самым устанавливается, что формой государства является представительная, т.е. опосредованная выборами, парламентская демократия, в условиях которой формирование политической воли народа возлагается на народное представительство, самостоятельно принимающее наиболее ответственные решения.
В ст. 94 Конституции РФ Федеральное Собрание характеризуется и как законодательный орган Российской Федерации. В этой передаче парламенту законодательной власти реализуется принцип народного суверенитета как основы правопорядка. Признание Федерального Собрания законодательной властью означает вместе с тем, что ни один закон Российской Федерации не может быть издан, если он не рассмотрен и не одобрен парламентом, а сам парламент обладает полной и ничем не ограниченной в рамках полномочий Российской Федерации и ее Конституции компетенцией в сфере законодательства. Будучи законодательным органом, Федеральное Собрание исполняет и некоторые довольно ограниченные контрольные функции за исполнительной властью. Контроль осуществляется посредством федерального бюджета, принимаемого Государственной Думой, а также использования права отказывать в доверии Правительству, которое в этом случае может быть отправлено Президентом Российской Федерации в отставку.[34]
Согласно ст. 95 Конституции, Федеральное Собрание состоит из двух палат — Совета Федерации и Государственной Думы. Государственная Дума представляет все население Российской Федерации, а Совет Федерации, часто именуемый верхней палатой, состоит из членов, представляющих все субъекты Российской Федерации. Совет Федерации призван выражать интересы местностей, региональные мнения и чаяния. Вместе с тем Совет Федерации — государственный орган всей Федерации. Его решения и другие волеизъявления адресуются не тем или иным субъектам Российской Федерации, а государству в целом, т.е. всей России. До принятия новой Конституции в Российской Федерации существовал двухпалатный высший представительный орган государственной власти — Верховный Совет. Однако на деле он функционировал как однопалатный орган, поскольку большая часть компетенции Верховного Совета осуществлялась совместнообеими палатами, и весьма серьезную роль играли общие для всего Верховного Совета органы: Председатель Верховного Совета и Президиум Верховного Совета. В Федеральном Собрании палаты самостоятельно решают вопросы, относящиеся к их ведению, в соответствии с Конституцией. Она устанавливает в ст. 100, что палаты могут собираться совместно лишь для заслушивания посланий Президента РФ, посланий Конституционного Суда РФ и выступлений руководителей иностранных государств. Более того, Конституция предусматривает совершенно различную компетенцию для каждой из палат, обеспечивая тем самым систему «сдержек и противовесов» в деятельности Федерального Собрания.[35]
В этой системе Совету Федерации отводится роль своего рода тормоза по отношению к Государственной Думе, призванного предотвратить возможность установления в Российской Федерации «тирании большинства», завоеванного на выборах в Государственную Думу теми или иными политическими силами. Следует заметить, что в нашем обществе существует определенное недоверие к представительным органам государственной власти вообще и к парламенту в частности. Такое недоверие является следствием той политической борьбы, которая предшествовала принятию действующей Конституции РФ. В обществе имеются силы, которые не прочь отказаться от парламента как важнейшего демократического института или превратить его в послушную, не играющую самостоятельной роли ассамблею. Однако такие устремления наталкиваются на ряд противодействующих факторов.
Многие представители политических кругов страны отдают себе отчет в том, что полная дискредитация парламента может сильно подорвать складывающиеся политико-идеологические устои российской демократии. Если с точки зрения политической значимости парламент сегодня обесценен в глазах значительной части населения страны, то этого нельзя сказать о его идеологической роли. Существен и тот факт, что в демократических странах парламент является своеобразным олицетворением политических традиций, важным показателем национальной политической культуры. В придании определенной политической эффективности парламенту заинтересованы и те политические силы, которые не представлены в правительстве и для которых парламент служит ареной, где они могут отстаивать свои интересы. Парламент выступает и как своего рода уравновешивающая сила в отношениях конкурирующих политических сил, как арена защиты интересов тех из них, которые в сегодняшней ситуации обладают меньшими возможностями воздействия на политическую жизнь страны. Вследствие взаимодействия всех этих факторов развитие российского парламентаризма идет сложным, во многом противоречивым путем.[36]