Изучение экологического состояния территории Большеземельской тундры с использованием методов дистанционного мониторинга (стр. 3 из 3)
Для количественного учета изменений нарушенных площадей изображения каждого года были подвергнуты векторизации (ArcVew 3.2а, UTM, зона 40), для чего была произведена оцифровка антропогенно трансформированных участков. Затем у полигональных объектов измерялась площадь, у линейных – длина, а также толщина линий, соответствующая таковым на снимках (рис.3).а б
Рис. 3. Изменения площадных нарушений растительного покрова (1:100 000), выявленные на основании анализа космических снимков 1987 г. (а) и 2000 г. (б). Для удобства данные спроецированы на схему района (1:1 000 000), содержащую рельеф, озера,
основные водотоки.
Обсуждение результатов
На анализируемом участке представлены площадки буровых скважин, участок нефтепровода, эксплуатируемый и расположенная вдоль него вездеходная дорога. На анализируемом изображении выделены участки с нарушенным растительным и почвенным покровом, что обусловлено:
- влиянием вездеходного транспорта;
- влиянием трубопровода;
- влиянием деятельности буровых площадок.
Влияние гусеничного транспорта на растительный и почвенный покров естественных сообществ тундры изучено в работах многих отечественных и зарубежных исследователей (Груздев, Умняхин, 1984; Творогов, Неустроева, 1987; Чалышева 1992). При однократном проезде гусеничной техники удельное давление на грунт составляет порядка 0.47 кгс/см2 (Груздев, Умняхин, ), при этом наиболее сильные повреждения испытывает мохово-лишайниковый покров. Устойчивость к повреждениям определяется составом растительности и приуроченностью растительных сообществ к участкам разного рельефа. За три-четыре проезда наиболее легкой машины – ГАЗ–71 происходит полное уничтожение растительного покрова в кустарничково-лишайниковой тундре. При этом моховой слой разрезается гусеницами трактора, отделяется от минерального грунта. Наилучшей устойчивостью обладали ерниковые сообщества. Их уничтожение наблюдали после восьмикратного проезда. На влажной почве нарушения способны проявляться сильнее. Колеи вездеходов на таких участками становятся «резервуарами» для накопления воды и при наличии уклона поверхности они превращаются в водотоки. Усиливается смыв верхнего почвенного горизонта, развивается глубинная эрозия, приводящая к развитию термокарста на участках с мерзлотой. Развитие ускоренной эрозии возможно на площадях с частично или полностью уничтоженной естественной растительностью с уклоном более 1° (Зеликов, 1999). В результате происходит образование делювиальных отложений у подножья склонов или поступление взвешенных частиц почвы, минеральных и органических веществ в водотоки и водоемы. Особо ранима растительность переувлажненных (заболоченных) участков Уже после однократного проезда вездехода образовывается глубокая колея, что также способно привести к развитию термокарстовых процессов.
Влияние трубопроводного транспорта. На представленном участке был использован наземный открытый способ прокладки трубопровода. Нарушения, связанные с трубопроводом связаны с периодом его прокладки, перераспределением снежного покрова вблизи трубопровода и используемого технологического режима при перекачке сырья. Разность температур трубопровода и почвенного слоя может существенно влиять на температурный режим верхних почвенных слоев и мерзлотных слоев. Использование термоизоляции только замедляет процессы образования талых зон или мерзлых ядер: они образуются за три, четыре года при отсутствии изоляции, и через 10–12 лет при ее наличии (Сумина, 1992).
Площадки буровых скважин. Нередко в литературе встречаются указания на то, что нарушения природных экосистем занимают площади гораздо большие, чем это планировалось. По мнению В.П.Гладкова (1989) площадь техногенных нарушений вокруг буровых в тундровой зоне на 9–25% больше, чем в лесотундре. Причины этого следующие.
Во-первых, в проектах содержатся превышения земельных отводов, явно ошибочные для северных регионов (за частую превышение отмечено в четыре раза). В тундровой зоне такое превышение может быть связано с развитием эрозионных процессов. Иногда, в проектах использованы решения, широко применяемые в более южных районах, но противопоказанные в условиях Крайнего Севера. Например, предварительное снятие и складирование почвенного слоя в районах с вечной мерзлотой приводит к развитию термокарста, площадь которого в десятки раз превышает площадь участка, с которого был удален почвенный слой.
Во-вторых, в проектах порой отсутствуют рекомендации по размещению базы монтажников-строителей. Часто она формируется вне зоны официального отвода, и тем самым площадь нарушений увеличивается на 25–40%. Нередко в процессе монтажа конструкции буровую приходится передвигать на новое место в ходе подготовительных работ.
В-третьих, современные проекты редко учитывают положение буровой в рельефе, хотя и оно существенно влияет на размеры нарушений (табл. 3).
Полученные нами статистические показатели позволили рассчитать площадную структуру выявленных нарушений растительного и почвенного покрова на модельных участках (таблица 4).
Таблица 3. Роль формы рельефа и глубины разрабатываемых скважин на площадь нарушений растительного и почвенного покрова (по В.П.Гладкову, 1989)
| Форма рельефа | Глубина скважины (м) | средняя удельная площадь нарушений | |||
| до 2000 | 2001-3000 | 3001-4000 | Более 4000 | ||
| плоская поверхность | 1.38 | 1.14 | 0.53 | 0.43 | 0.83 |
| склон | 1.07 | 0.91 | - | 0.79 | 0.89 |
| вершина холма | 0.67 | 1.16 | 0.66 | 0.67 | 0.88 |
| котловина | 0.50 | 0.64 | - | 0.44 | 0.56 |
Таблица 4. Межгодовые изменения площадей выявленных антропогенных изменений растительного покрова на модельном участке
| 1987 г. | 1988 г. | 2000 г. | |
| Число площадок буровых скважин (или др. участков, представленных полигональными объектами антропогенного происхождения): | 5 | 5 | 14 |
| Площадь площадок буровых скважин (га): | 57.7 | 56.7 | 137.6 |
| Из них: площадка № 1 | 4.6 | 4.5 | 25.1 |
| площадка № 2 | 11.4 | 10.1 | 7.5 |
| площадка № 3 | 20.2 | 20.1 | 11.6 |
| площадка № 4 | 11.4 | 13.7 | 7.6 |
| площадка № 5 | 10.2 | 8.4 | 10.6 |
| Другие площадки: | - | - | 75.2 |
| Число выделенных линейных объектов (дороги, нефтепровод) (число/общая протяженность, км): | 10/17.7 | 10/17.3 | 26/65.8 |
| Из них шириной 30 м | 1/3.1 | 1/3.0 | 7/16.4 |
| 60 м | 4/5.4 | 4/5.0 | 12/27.3 |
| 100 м | 5/9.2 | 5/9.2 | 7/22.1 |
| Площадь, занимаемая дорогами (га): | 133.9 | 131.7 | 434.2 |
| Общая площадь нарушенных земель (га): | 191.6 | 188.4 | 571.8 |
Из полученных данных видно, что к 2000 году произошло значительное увеличение общей площади нарушенных земель: более чем в два раза увеличились площади, отведенные под буровые скважины, доля линейных объектов (дороги, нефтепровод) возросла примерно в три раза. Для пяти буровых площадок, представленных на изображениях 1987, 1988 и 2000 гг., однозначного роста площадных характеристик выявлено не было. Уменьшение площадей в период 1987–2000 гг. отмечено для площадок № 2, 3, 4, что, вероятно, связано с прекращением или снижением интенсивности работ на данных участках. Дальнейшее сопоставление полученных данных с данными проектной документации может способствовать выявлению несанкционированных вездеходных дорог.
Основные выводы:
1. Использование дистанционных методов в сочетании с полевыми методами исследований в полной мере применимо для экологического картографирования масштаба 1:25 000, 1:100 000 и мельче в целях оценки объема и степени нарушений растительного и почвенного покрова.
2. Применение космических снимков разных лет позволяет выявлять динамику трансформации естественных экосистем под влиянием антропогенной деятельности, что может применяться в рамках природоохранных мероприятий, экологического аудита, оформлении и контроле землеотвода, проведении экономических расчетов нанесенного ущерба и упущенной выгоды оленеводческих хозяйств.
3. Подготовленные изображения станут основой пространственного анализа состояния естественных и нарушенных экосистем (полевое дешифрирование) которое планируется провести в составе полевого отряда Института биологии Коми НЦ УрО РАН летом 2004.
ЛИТЕРАТУРА
1. Антипов В.С., Астахов В.И., брусничкина н.а., бычкова И.А., Викторов С.В., Вострокнутов Е.П., Гальперов Г.В., Карпузов А.Ф., Кильдюшевский Е.И., Кирсанов А.А., Липияйнен К.Л., Перцов А.В., Рукояткин А.А., Русанова А.А., Смирнова И.О., Старостин В.А., Стрельников С.И., Сухачева Л.Л., Турченко С.И. Аэрокосмические методы геологических исследований. СПб картфабрика ВСЕГЕИ, 2000. С. 15–18.
2. атлас арктики. М.: Главное управление геодезии и картографии при Совете министров СССР, 1985 г. 204 с.
3. Большая советская энциклопедия: В 30-ти т. Т.3. М.: Советская энциклопедия, Востокова Е.А., Сущеня В.А., Шевченко Л.А. М., 1988.
4. Гл. ред. А.М.Прохоров.3–е изд.,1970. 640 с.
5. Гладков В.П. Проектирование и охрана окружающей среды в районах проведения буровых разведочных работ // Труды Коми НЦ УрО АН СССР. № 104.Сыктывкар, 1989. C.6–17.
6. Груздев Б.И., Умняхин А.С. Влияние вездеходного транспорта на растительность Большеземельской тундры // Устойчивость растительности к антропогенным факторам и биорекультивация в условиях Севера. Матер, всесоюз. совещ. Т. 2. Сыктывкар, 1984. С. 19–22.
7. Зеликов В.Д. Почвоведение с основами геологии. Москва, 1999. С.38.
8. Интернет публикация 1: www.gasu.ru, cnit.pgu.serpukhov.su, www.iworld.ru.
9. Интернет публикация 2 www.rosaviakosmos.ru.
10. ненецкий автономный округ. Энциклопедический словарь. М.: Дом Книги «Аванта+», 2001. 304 с.
11. Новаковская Т.В., Акульшина Н.П. Использование геоботанических показателей экологической шкалы для картирования нарушенных земель на Харьягинском нефтегазовом месторождении // Экология. 1997. № 4. С. 256–262.
12. Сахаев В.Г., Щербицкий Б.В. Справочник по охране окружающей среды. Киев: Будiвульник, 1986. С. 33–34.
13. Творогов В.А. Естественное зарастание нарушенных участков тундры в районе Ямбургского газоконденсатного месторождения (полуостров Тазовский) // Бот. журнал, 1988. Т, 73.№11.C. I577–1583.
14. Чалышева Л.В. Особенности формирования растительного покрова техногенных ландшафтов районов нефтедобычи на Европейском Северо-Востоке // Препринт Коми науч. Центра УрО РАН. Сыктывкар, 1992. Вып. 299. 20 с.