Данные о пожарах, публиковавшиеся или обнародованные разными официальными лицами и ведомствами, существенно расходились друг с другом. Так, например, в конце октября 1998 года Федеральная служба лесного хозяйства России сообщила, что в 1998 году на Сахалине было пройдено огнем 28.4 тыс. га лесных земель, а еще в начале октября 1998 года Авиалесоохрана сообщала, что огнем уже пройдено 35.7 тыс. га лесных земель и 17.0 тыс. га нелесных земель. Такая разница, скорее всего, свидетельствует лишь о том, что Рослесхоз вплоть до конца октября не вел оперативного отслеживания развития ситуации на Сахалине.
Представители Сахалинского управления лесами в течение лета-осени то заявляли, что 1998 год "преодолел" планку, установленную в 1954, (тогда огнем было пройдено более 454 тыс.га.), то называли сравнительно маленькие цифры в пределах 25 тыс.га. В итоге официально была опубликована цифра в 80.8 тыс.га., причем опубликована Департаментом лесопромышленного комплекса администрации Сахалинской области.
Анализ космической съемки показал, что на Сахалине в 1998 году пострадало от огня не менее 234.8 тыс.га. только лесопокрытых земель, в том числе не менее 43.5 тыс.га. пройдено верховыми пожарами. При этом 100- тысячный рубеж пройденных огнем площадей был преодолен еще в начале сентября. Общая площадь лесных земель, пройденных пожарами, составила, по-видимому, не менее 270 тыс.га., а вся площадь, пройденная огнем на Сахалине в 1998 с учетом пожаров на нелесных землях, видимо, вплотную подошла к отметке 420 тыс.га. Аналогичная ситуация с расхождением реальных и официальных данных, по всей видимости, сложилась с определением объемов сгоревшей древесины.
Огромная разница между официальными данными и результатами обработки космической съемки не может быть объяснена набором субъективных случайностей. Целый ряд причин сыграл важную роль в появлении таких расхождений. Эти причины, по всей видимости, работают не только на Сахалине. С подобными ситуациями приходилось сталкиваться во многих других регионах, включая Европейскую часть России и Урал.
Во-первых, это система оценки качества ведения лесного хозяйства и связанная с ней система премирования/наказания. Так, ключевым условием получения премии за охрану лесов является то, что площадь лесных пожаров за отчетный период не выйдет за пределы плановых показателей, которые спускаются "сверху". Это значит, что если год плохой и сгорит больше, чем планировалось, то у лесников есть два варианта - показать все, что сгорело на самом деле и остаться без премии (составляющей, во многих случаях, существенную, если не большую часть зарплаты), а заодно и получить выговоры и т.п. Либо, соответственно, скрыть часть пожаров.
Во-вторых, площадь лесных пожаров, в основном, определяется на глаз, то есть без обмера. Такое определение может быть более или менее точным при малых очагах пожаров, а при больших - появляются большие ошибки, как правило, в сторону занижения, так как у лесников не только нет стимула обходить ногами и оценивать площади абсолютно всех языков (участков) гарей, но есть ясные стимулы этого не делать.
К сожалению, существующая система оценки качества работы органов управления лесным хозяйством не только не стимулирует приведение официальной статистики в соответствие с реальностью, но и приводит к прямо противоположным результатам.
Все это не имело бы большого значения, если бы не одно "но". В течение лета и начала осени 1998 года в местной прессе, со ссылкой на руководителей управления лесами и официальных лиц администрации области не раз раздавались упреки в сторону федерального центра за отсутствие реальной поддержки и финансово-технической помощи в трудной обстановке. Действительно, федеральный центр долгое время не оказывал помощи региону. Причиной такого отношения было и то, что данные о пожарной обстановке, передававшиеся в центр одновременно с запросами об экстренной помощи, были сильно занижены и соответствовали среднестатистическим данным по пожарам на Сахалине, с которыми до сих пор сахалинцы вполне справлялись своими силами. В этой ситуации в Москве просто не была видна необходимость экстренной помощи и небольшие государственные резервы долгое время направлялись в регионы, более убедительно обосновавшие свои запросы.
Чтобы успешно тушить лесные пожары, используя ограниченные средства, надо иметь возможность вовремя принимать решения. А какие решения можно было ожидать в 1998 году, если данные о масштабах катастрофы были сознательно, либо по халатности занижены, особенно в начале и середине пожароопасного сезона, когда еще можно было что-то сделать имевшимися силами и средствами? Сколько потерь, в том числе человеческих, удалось бы избежать, если бы информация о реальном состоянии дел поступала бы в Администрацию области и к руководству Рослесхоза и МЧС, например, с самого начала пожароопасного сезона? Ситуация с пожарами на Сахалине ставит более общий вопрос - можно ли, имея дело с лесными пожарами, всерьез полагаться на структуру, более заботящуюся о внутренней отчетности, чем о сохранении лесов?
3.6. Краткий анализ практики борьбы с лесными пожарами на Сахалине в 1998 году.
Прямо и косвенно связанные с антропогенной деятельностью пожары представляют сейчас одну из основных причин гибели лесов острова. В качестве природных источников возникновения пожаров в официальной статистике в целом по стране чаще всего указываются молнии, однако это явление на Сахалине вообще довольно редкое. Но даже если доля природных пожаров велика, то их распространению весьма способствуют значительные площади задернившихся вырубок с сухой травой, большое количество древесины и порубочных остатков, брошенных на лесосеках, сухостои, образовавшиеся в результате пожаров прошлых лет и интенсивных выборочных рубок на крутых склонах, и т.п. Даже из официальной статистики следует, что около 64% пожаров непосредственно обязаны своим проявлением деятельности человека. По нашим же оценкам, антропогенными являются более 90% всех возгораний.
Борьба с лесными пожарами в 1998 году осуществлялась традиционными методами (за исключением крайне неудачного использования специальных самолетов) и была в целом низкоэффективной и сильно запаздывающей. Не смотря на крайне сухой год и все время возраставшую пожарную опасность не были своевременно задействованы необходимые людские и технические средства. В итоге целый ряд очагов пожаров, например в окрестностях р.Чамгу и в Первомайском лесхозе, вполне "благополучно" существовал несколько месяцев. Одной из причин такого положения дел, по-видимому, являлось занижение площадей пожаров, не позволявшее даже на уровне Сахалинского управления лесами (не говоря уж об Администрации области и МЧС) правильно оценить сложившуюся угрозу и потребности в людской силе и технике. Тушение лесных пожаров во многих случаях напоминало события эпохи "феодальной раздробленности". Каждый лесхоз преимущественно своими силами боролся с пожарами, возникшими на его территории, помощь извне и координация борьбы с пожарами в масштабах области, особенно на начальных этапах, были крайне недостаточными. Привлечение сил и средств лесной службы других регионов началось только в самом конце пожароопасного периода.
Как и в предыдущие годы, имело место полное несоблюдение гражданами и юридическими лицами запрета на посещение лесов, в том числе, в целях отдыха. Ни в одном из наиболее пострадавших от пожаров районов области контроль (и ограничения) посещения лесов не проводился, либо был совершенно неэффективным. Так, ограничений на въезд в леса по большинству дорог не было, либо пересечение шлагбаума обычно "стоило" 1-2 непустых бутылки. Контроль за гражданами, находящимися на землях лесного фонда, не проводился вообще.
Не смотря на все ухудшавшуюся пожарную обстановку, лесозаготовки не прекращались во многих случаях вплоть до выхода фронта огня на лесосеки. В то же время, по нашим данным, как сам процесс лесозаготовок, так и передвижение техники и перевозка рабочих вероятнее всего являлись источниками как минимум нескольких возгораний в Смирныховском и Тымовском районах.
Хотя на тушении пожаров были задействованы "сводные отряды" и техника из ближайших лесхозов, мобилизация сил и средств была явно недостаточной. В то время, когда в одном из лесхозов малочисленные отряды пытались остановить лесные пожары, в соседнем сотрудники лесхоза, включая лесную охрану, спокойно продолжали заготавливать хвойный пиловочник на экспорт в Японию в порядке рубок промежуточного пользования. Так, например, Гастелловский лесхоз в конце июля продолжал под видом выборочных санитарных рубок рубить и вывозить экспортный пиловочник 1 и 2 сорта, в то время как севернее не хватало машин, ГСМ, людей и, главное, средств для налаживания тушения пожаров в бассейне реки Чамгу, а также в других очагах на территориях Первомайского и Ногликского лесхозов. Вертолетов для заброски пожарных не хватало, оборудования и обмундирования не хватало: официальная причина - не было денег.
Особого внимания заслуживает практика применения противопожарной авиации. Эти работы требуют значительных средств и, следовательно, очень четкой и продуманной организации.
В 1998 году на Сахалине применялись "летающая лодка" БЕ-12П, способная взять на борт 6 тонн воды и с конца сентября 1998 использовались самолеты-танкеры МЧС на базе ИЛ-76 с емкостью 42 тонны воды и вертолет МЧС Ми-8 МТВ.
Самолет – танкер (БЕ-12П), прилетевший из Иркутской области, начал работать в июле. Однако эффективность действий этого аппарата была невысокой - отчасти, из-за постоянно ощущавшейся нехватки топлива, отчасти, из-за технических параметров, так как сбрасываемая самолетом вода в лучшем случае накрывает участок примерно 100 х 40 метров. Таким образом, применение БЕ-12П наиболее эффективно против оперативно обнаруженных небольших источников возгораний. К тому же определенные сложности создает забор воды с поверхности моря и отсутствие удобных для этого водоемов вблизи очагов пожаров. Оперативность обнаружения пожаров на Сахалине была недостаточно высокой, в итоге самолет-танкер часто применялся для работы по кромкам распространившихся очагов, что часто не приносит ожидаемого эффекта. В дополнение к этому после инцидента с посадкой на мель при заборе воды в Луньском заливе 13 июля самолет не работал до 24 июля. К этому времени применение БЕ-12П против многих очагов возгораний уже не имело смысла.