Однако, исследователи истории заповедного дела не обращали внимания на общий проект опытных работ экспедиции, в которых "реставрация девственной степи" была лишь пятнадцатым (!) опытом в ряду других. Перечислим их в том порядке, в котором называл их В.В. Докучаев в Отчете Министерства земледелия и госимуществ в 1884 году:
1) насаждение леса в степи - по водоразделам, перевалам и вообще наиболее открытым пространствам;
2) насаждения леса в местах, малопригодных или вовсе непригодных (по качеству грунта или положению) для иного хозяйственного использования;
3) насаждения в сухих и обводненных балках;
4) работы по закреплению еще развивающихся, преимущественно меловых, оврагов и обнаженных берегов речек;
5) разведение в степях фруктовых деревьев и кустарников;
6) устройство прудовых водовместилищ;
7) регулирование рек и речек;
8) лиманный способ орошения;
9) правильное орошение;
10) выведение грунтовых вод наружу;
11) задержание, сбережение и регулирование поверхностных, снеговых и дождевых вод;
12) пользование травянистой растительностью;
13) опытные поля.
Позднее, благодаря опыту и дополнительным исследованиям 1893 г., к этой программе были присоединены еще "два ряда опытов":
14) выработка мер ухода за хиреющими, а местами и погибающими искусственными посадками юга России;
15) реставрация девственной степи и специальный учет ее особенностей, главным образом относительно влаги и кустарной растительности.
Кроме того, решено было приступить с 1894 г. к выделению из Шиповой и Чернолесной лесных дач шести небольших участков для окончательного выяснения вопроса о характере и размерах естественного облесения в степях России (16).
Тогда же планировалась организация на участках Экспедиции систематических наблюдений над жизнью и деятельностью вредных и полезных животных (17).
Как видим, план опытных работ экспедиции имел чисто практическую направленность. Что касается заповедания степных участков (пункт 15), то "Программа исследований на участках девственной степи Деркульского конного завода Старобельского уезда", написанная В.В. Докучаевым при участии Г.И. Танфильева, А.А. Измаильского и А.Н. Краснова и опубликованная в Сборном отделе Трудов Экспедиции в 1894 году, очень наглядно показывает, как далек первоначальный план В.В. Докучаева от современной практики наших степных заповедников. Этой программой предусматривалась закладка огороженных опытных участков размером с десятину (1,03 га) на совершенно ровных местах и на склонах балок. Далее описывалось 16 (!) вариантов опытов на девственной степи, старопашне и новопашне с посевом "диких русских и североамериканских трав", с наблюдением за типичными кустарниковыми и древесными видами, растущими в степи, с посадкой "русских и иностранных хвойных пород". Предполагалось также наличие участка с обычной обработкой и посевом обычных хлебных культур, а также несколько участков с опытами по почвообразованию на небольших обнаженных до материнской породы площадках.
Из переписки В.В. Докучаева с А.А. Измаильским можно видеть, что исследователи хорошо понимали проблемы, связанные с малыми размерами участков, с их расположением на местности, но исходили из реальных возможностей изучения имевшихся для этих целей в распоряжении Экспедиции 35 десятин.
Важно отметить, что план и характер работ корректировался по ходу дела, учитывались положительные и отрицательные стороны опытов, их практическая целесообразность. При этом главные усилия были направлены ":к установлению на избранных участках возможно правильного соотношения между водой, лесом, лугами и другими хозяйственными угодьями и к испытанию усовершенствованных способов пользования ими, в целях подъема культуры степного хозяйства, при свете научных данных". То есть речь шла, в конечном итоге, о рациональном природопользовании, от которого мы далеки и сегодня. Также далеки мы сегодня на практике и от докучаевской идеи о встроенности заповедника, как опытного участка, в региональное природопользование.
Главным докучаевским уроком для нас является его методология, в основе которой, при всем антропоцентризме, свойственном той эпохе, лежит глубокое осознание единства природы и человека, науки и практики. Решение чисто практических задач (равномерное налогообложение земель) потребовало разработки естественной классификации почв, что привело, в конечном итоге, к фундаментальному результату - созданию генетического почвоведения. На основе новой теории вновь ставится практическая задача подъема культуры степного хозяйства. И вновь получен целый ряд фундаментальных результатов - в частности, ошеломившие самого Докучаева данные о большем расходовании влаги лесом, по сравнению с травянистой растительностью (Г.Н. Высоцкий), а также о более глубоком залегании грунтовых вод под лесами, в сравнении с открытыми пространствами (П.В. Отоцкий).
Можно только сожалеть, что в связи с тяжелой болезнью В.В. Докучаева работы Особой экспедиции в 1899 году были прекращены, а экспериментальные участки экспедиции преобразованы в опытные лесничества. Тем самым акценты сместились в сторону лесомелиорации. Вопрос о причинах такой эволюции требует отдельного разговора. Но докучаевская мечта - "...воочию убедиться в том могущественном влиянии, какое может оказывать девственный травянистый покров на жизнь и количество грунтовых и поверхностных вод" - так и осталась мечтой, поскольку так и не удалось заповедать достаточно больших участков степи.
И хотя идеи В.В. Докучаева в значительной степени были реализованы (комплекс Докучаева-Костычева-Вильямса - система государственных лесозащитных полос, сельскохозяйственных опытных станций и др.), "докучаевский" синтетический взгляд на природу оказался утрачен. Лесоводы ныне твердо уверены, что дерево - всегда лучше, чем трава, за что и подвергаются остракизму на конференциях степеведов. Аграрии при этом, чаще всего, вообще в стороне. А ведь было время, когда все вдохновенно работали вместе!
Заповедники же, выделенные в отдельное производство, превратились в особые, замкнутые на внутреннюю проблематику, закрытые структуры, весьма далекие от современных запросов и проблем окружающих их территорий. Но что примечательно, именно степная тематика вновь и вновь доказывает несостоятельность такой самоизоляции. Именно проблема степной культуры настоятельно требует синтеза науки и практики. И сохранение степного биоразнообразия, в том числе и с помощью заповедников, всего лишь часть этой проблемы.
Новомодное сохранение "дикой" природы ради нее самой, зиждется все на том же механистическом разделении человека и природы, и по большому счету есть лишь заумное философствование людей, живущих на процент от труда человека земли.
Всем нам нелишне еще раз послушать Василия Васильевича:
"...Все названные выше разнороднейшие племена и народы:, можно сказать 99% (если не больше) современных обитателей нашей планеты:, все упомянутые миллиарды людей во все это бесконечно долгое время только и делали (в самом тяжелом, буквальном смысле этого выражения), только и интересовались, только и жили тем, что "в поте (нередко кровавом) лица снискивали хлеб свой"! И такое искание действительно насущного хлеба всегда совершалось и теперь совершается в непрестанной, нередко просто каторжной борьбе со всесильной природой и с могущественными стихиями - водой, воздухом, огнем и пр.
И один бог знает, сколько веков и тысячелетий придется еще человеку земли вести эту непосильную, обыкновенно берущую у него все время и все силы, действительно сизифову работу, дающую в результате лишь одну возможность не умереть голодной смертью семье и самому труженику, - и то не всегда! Наступит ли когда-нибудь конец этой буквально повальной, всемирной и бесконечной страде, этому, видимо, ничем не отразимому тяготению стихий мира над его невольниками!
И действительно, в состоянии ли еще, в силах ли наши наука и техника, со всеми их успехами, со всей европейской культурой, помочь этой роковой нужде, этой безысходной борьбе человека со стихиями природы:
Не слишком ли современная нам культура громоздка и дорога:?
Можно ли доказать исторически, :, что число рабов природы и общественного строя уменьшилось за последние полтора столетия хотя бы на полпроцента? Напротив, не возросла ли эта грозная величина от новой, современной нам, может быть самой злой и беспощадной стихии - капитализма, экономической и промышленной кабалы?...".
Трудно остановиться в цитировании. В.В. Докучаев необычайно актуален и сегодня. Тема статьи мала для этой глыбы. Да, и заповедное дело, в том числе, усвоило его идеи. Но проблемы, которые ставит перед нами жизнь, кажется не укладываются в рамки привычных заповедных подходов. И здесь не мешало бы внимательнее всмотреться в докучаевский пример.