Признавая возможность различных подходов к анализу данной проблематики, полагаем, что одним из ключевых вопросов в этом случае является выяснение конституционного содержания и связей «системы» (п. «н» ч. 1 ст. 72 Конституции РФ) и «структуры» (ч. 1 ст. 131 Конституции РФ) органов местного самоуправления в контексте соотношения прав государственной власти и местного населения.
В поисках ответа на поставленный вопрос следует первоначально обратить внимание на отсутствие едино-образного и непротиворечивого подхода к его решению как в теории, так и в практике конституционного и муниципального права, где понятия системы и структуры органов местного самоуправления нередко рассматриваются как фактически тождественные, синонимичные и, в частности, таким образом, что одно из них определяется через другое. Так, по мнению Н. Б. Мирошниченко, понятие «структура органов местного самоуправления» в узком смысле выражает систему имеющих самостоятельный статус органов, через которую на данной территории осуществляются функции и полномочия местного самоуправления; в широком смысле «структура органов» охватывает собой и внутреннее подразделение органов, наделенных самостоятельным статусом[7].
По существу, схожей точки зрения придерживаются и авторы одного из наиболее фундаментальных учебников по муниципальному праву . Они полагают, что в рамках понятия «структура органов местного самоуправления» речь идет не только о внутреннем устройстве соответствующих органов, но и об определении видов органов местного самоуправления, их наименовании, взаимоотношений между ними, в особенности между представительными и исполнительными органами, о распределении компетенции. То есть речь идет обо всем, что, условно говоря, можно определить, как внешнюю структуру органов местного самоуправления, которая существует наряду со структурой внутренней – внутренним устройством соответствующих органов. Равным образом В. Э. Волков раскрывает содержание данного понятия через взаимоотношения между органами местного самоуправления как субъектами, осуществляющими властные полномочия в соответствии с установленной законом компетенцией местного самоуправления .
Вместе с тем видовые аспекты муниципальных органов, их взаимоотношения и взаимодействие рассматриваются как характеристики системы органов местного самоуправления, под которой понимается, как правило, либо совокупность взаимодействующих между собой самоуправляющихся систем, выступающих в качестве составных частей, либо совокупность организационных форм местного самоуправления в рамках муниципального образования, посредством которых обеспечивается решение вопросов местного значения[8].
Под системой органов местного самоуправления в ее конституционно-правовом смысле следует понимать взаимосвязанное единство органов муниципальной власти, которое, исходя из разграничения функций и полномочий по осуществлению местного самоуправления, обеспечивает баланс и взаимодействие между этими органами, совместное решение ими вопросов местного значения в интересах населения. В свою очередь, структуру органов местного самоуправления составляет конкретный перечень органов местного самоуправления в системе муниципальных органов, а также внутреннее устройство данных органов, что в этом случае имеет подчиненное значение.
Детализация конституционных характеристик системы и структуры органов местного самоуправления предполагает учет специфических особенностей конституционного регулирования муниципальных отношений, самой конституционной природы местного самоуправления.
Термин «система органов местного самоуправления» как таковой в Конституции РФ не употребляется, но он выводится из ее положения пункта «н» части 1 статьи 72, которым к предметам совместного ведения Российской Федерации и ее субъектов отнесено «установление общих принципов организации системы органов государственной власти и местного самоуправления». Эта лингвистическая конструкция имеет, как известно, сложное содержание и допускает не менее пяти различных вариантов толкования объема полномочий государственной власти по регулированию местного самоуправления, которые включают в себя установление Российской Федерацией и ее субъектами 1) местного самоуправления, 2) общих принципов местного самоуправления, 3) общих принципов организации местного самоуправления, 4) общих принципов организации системы местного самоуправления, 5) общих принципов организации системы органов местного самоуправления. На сегодняшний день она имеет однозначную интерпретацию, существо которой выражается в наименовании Федерального закона «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации». Общие же принципы организации местного самоуправления, как указал Конституционный Суд РФ в одном из своих решений, включают в себя и общие принципы организации системы органов местного самоуправления . На этом строится и практика Верховного Суда РФ .
Общий подход к организации системы органов местного самоуправления в Российской Федерации базируется на важнейших социально-правовых ценностях, получивших свое воплощение в действующей Конституции РФ. Следуя методологии, предложенной судьей Конституционного Суда РФ Э. М. Аметистовым в его особом мнении к Постановлению Конституционного Суда РФ от 30 мая 1996 года № 13-П, их можно представить двумя взаимосвязанными группами конституционных положений.
Первая группа определяет конституционное признание и гарантирование местного самоуправления как особой внутригосударственной публично-властной формы территориальной самоорганизации населения для обеспечения эффективной совместной жизнедеятельности, а также связанные с ним индивидуальные и коллективные права (ст. 12, 32 (ч. 1 и 2), 130–133 Конституции РФ).
Вторая группа норм Конституции РФ формирует основу для реализации посредством института местного самоуправления конституционных функций государства, включая предоставление гарантий и защиты прав и свобод человека и гражданина. Она определяет социально-целевое единство стоящих перед публичными властями задач, системную целостность, принципиальную взаимосогласованность и взаимодополняемость публичного управления на всей территории Российской Федерации, что обусловлено неделимостью суверенитета народа, выражающегося в суверенитете государства (абз. 2–4 и 6–8 преамбулы, ст. 3, 4 и 15 (ч. 2), а также, в частности, ст. 24, 33 и 40); сущностное постоянство связей между гражданином и государством в каждой точке публичного управления, единство и равенство конституционно-правового статуса личности независимо от места жительства, подчиненность публичных властей всех территориальных уровней общему конституционному стандарту обеспечения публично-правовых обязательств перед населением (ст. 1, 2, 6 (ч. 2), 7 (ч. 1), 18 и 19).
Систематический анализ положений Конституции РФ позволяет говорить о том, что местное самоуправление находится в сложной системе связей с российским государством, интегрируясь в его структуру на началах относительной самостоятельности в пределах установленного круга вопросов местного значения и организационного обособления от государственной власти. При этом, хотя такая характеристика и допускает достаточно гибкий подход к интерпретации конституционного регулирования, следует учитывать, что положения Конституции РФ проявляют свое регулятивное воздействие как непосредственно, так и посредством конкретизирующих их законов в определенной системе правового регулирования и в развивающемся социально-историческом контексте . С этих позиций можно утверждать, что, не входя в систему органов государственной власти, органы местного самоуправления в то же время обладают публично-властными полномочиями применительно к возложенным на местное самоуправление задачам, то есть выполняют функции публичной власти на соответствующем территориальном уровне[9].
Что касается конкретных характеристик системы органов местного самоуправления, предусмотренных Законом № 131-ФЗ, то они требуют самостоятельного анализа. Мы же, признавая их в целом позитивное значение для совершенствования муниципально-властного механизма, обратим внимание лишь на правовой статус муниципальной избирательной комиссии, которая определена в названном Законе как муниципальный орган, не входящий в «структуру» органов местного самоуправления (ч. 2 ст. 39). Такой «дуализм» органа публичной власти, однако, несовместим с Конституцией РФ, которая использует термины «местное самоуправление» и «муниципальный» применительно к тем или иным объектам в едином смысловом значении (ч. 2 ст. 8, ч. 2 ст. 9, ч. 3 ст. 40, ч. 1 и 2 ст. 41, ч. 2 и 3 ст. 43, ч. 1 ст. 130, ч. 1 ст. 132), что, кстати, отражено и в самом Законе № 131-ФЗ (ч. 2 ст. 2), и предусматривает организационное обособление органов местного самоуправления (даже если они именуются муниципальными органами) от государственной власти (ст. 12) . Фактически на сегодняшний день муниципальные избирательные комиссии выступают территориальными подразделениями органов государственной власти и реализуют государственные полномочия, не решая при этом вопросов местного значения, как это вытекает из сравнительного анализа положений части 1 статьи 39 Закона № 131-ФЗ и положений статей 14–17. В этой связи правовое регулирование данных органов публичной власти должно быть сообразовано с Конституцией РФ либо путем передачи полномочий муниципальных избирательных комиссий на уровень территориальных избирательных комиссий, либо через признание за ними фактически сложившегося правового статуса органа государственной власти и выведения его регламентации за пределы федерального законодательства о местном самоуправлении.